Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты занята сегодня? Встречаешься с друзьями?
– Что? Да нет.
– А что тогда так долго не отвечаешь?
Мама ожидает стандартного отказа. Во взгляде, направленном на меня, нет признаков надежды. Она спрашивает просто так, на всякий случай, и голос при этом звучит одиноко и потерянно. Я подскакиваю с дивана.
– Да нет, мам, ни с кем я сегодня не встречаюсь. Поехали. Навестим бабушку.
Мама родилась и выросла в этом месте. Отлучившись ненадолго из родного дома, сразу встретила папу и вышла за него замуж. Поэтому вполне естественно, что традиционный деревенский дом, с которым связаны ее детские воспоминания, и холм, где находилось семейное захоронение, располагались совсем рядом с нашей квартирой. Мама ужасно ориентировалась на местности и всегда водила машину только по навигатору, однако эти места знала как свои пять пальцев. Я внимательно наблюдала за тем, как расслабленно она ведет машину, ни разу не взглянув на карту.
Маму любой назвал бы красавицей. Надбровные дуги остро выпирали вперед, совсем как у иностранки, а под удлиненными глазами без нависших век горделиво выступал довольно высокий, по сравнению с другими людьми, нос. Мамины губы были алыми без всякой губной помады, кожа белой и гладкой, будто и не было на ней в подростковом возрасте кучи прыщей. Лицом я пошла в папу, хотя в детстве мне часто говорили, что я – мамина копия. Тетушки показывали мамины детские фотографии, сидя во дворе бабушкиного дома, и хвастались младшей сестрой: «Ты не представляешь, какой умненькой она была уже тогда!»
Я подумала, что мама, находящаяся сейчас рядом со мной, совсем не изменилась с тех пор. В глазах так же светился ум, и она была самой мудрой и замечательной мамой на свете. Почувствовав мой пристальный взгляд с пассажирского сиденья, она недовольно спросила, почему я так пялюсь. Проигнорировав предупреждение хозяйки книжного о том, что нужно вести себя как обычно, иначе все станет слишком сложно, я ответила:
– Просто. Ты такая красивая, мам.
Она недоверчиво покосилась на меня, но на лице против воли расцвела довольная улыбка.
– Да завтра солнце с другой стороны встанет! Что это с тобой вдруг? – громко расхохоталась она.
Я тщательно зафиксировала в памяти ее счастливое лицо.
Машина легко катилась по привычной дороге, и спустя двадцать минут мы уже остановились у подножия холма. Припарковав автомобиль в единственном пригодном для этого месте под большим деревом, мы зашагали по коричневой, цвета грязи, тропинке. На этот раз я шла рядом с мамой, а не позади нее.
В юности мне настолько хорошо давался спорт, что я подумывала пойти в спортивный колледж, однако после тридцати незаметно для себя отдалилась от любой активности. По идее, после восхождения на такой холм я должна запыхаться и выбиться из сил, но, к собственному удивлению, чувствовала себя очень легко. Осознав, что, не моргнув и глазом, дошла до самой бабушкиной могилы, я в очередной раз пожалела, что не могу остаться в этом времени навсегда.
– Ох. С тех пор, как мы стали проводить поминальные обряды дома у дяди, сюда все перестали приходить. Только посмотри, как травой заросло.
Могильный холмик, возвышающийся над землей как небольшая гора, полностью скрылся под травой. Мама долго не произносила ни слова, сосредоточившись на прополке могилы. Я не стала мешать и тихо перешла на соседнюю могилу дедушки. Он погиб намного раньше бабушки, разбившись на мотоцикле, когда мама была еще маленькой. Поэтому я никогда не видела его вживую – лишь на фотографиях в доме тети. Но даже беглого взгляда на черно-белую фотографию с изображением молодого мужчины было достаточно, чтобы понять: мой дедушка был настоящим красавчиком.
– Мам, а ты плохо помнишь дедушку?
Время текло, как река. Как бы я ни пыталась остановить его поток, войдя в холодную воду и безуспешно преграждая ему путь, оно проскальзывало сквозь пальцы, не оставляя и шанса. Без шести минут два. Незаметно пролетел целый час, и я заволновалась. Осталось всего два, чтобы провести время с мамой.
– У меня очень смутные воспоминания о дедушке. Он ведь умер, когда я была совсем маленькая. Да и отношения с бабушкой у них были не очень – он ждал младшенького сына, а получилась снова дочь. В то время у отцов и дочерей не было таких близких отношений, как сейчас у вас с папой. Но это не значит, что я по нему не скучаю. Хоть и смутно, я все же помню его. Иногда даже думаю, как бы все сложилось, если бы он прожил подольше… – ответила мама, бросая горсть выдернутых сорняков в сторону густого леса. Голос звучал слегка меланхолично, но в нем не было печали. – Мне вчера снились дедушка с бабушкой.
– …
– Это был день моего рождения, и папа, увидев, что родилась дочь, а не сын, был страшно разочарован. Но не мама. Несмотря на то что у нее был только один сын и целых четыре дочери, она крепко прижала меня к себе и радовалась. Я, конечно, не знаю, так ли было на самом деле, после сна я поняла, как сильно скучаю по бабушке. Теперь я стала мамой и понимаю, каково это – обнимать новорожденного малыша. Поэтому захотелось побывать здесь вместе с тобой. Если бы ты отказалась, пришлось бы ехать одной.
На пустынном безлюдном холме стояли только мы. Печаль сгустилась в ее голосе совсем как трава, плотным полотном покрывшая бабушкину могилу. Так же как мама смогла понять бабушку со временем, так и я теперь понимала ее. Чувства дочери с возрастом накладываются на чувства матери.
Мама села на землю рядом с могилой бабушки. Ничуть не заботясь о том, что запачкаю брюки, я тут же пристроилась около нее. Мы ненадолго замолчали, и мир вокруг наполнился щебетанием птиц в лесу, стрекотом насекомых и шепотом листьев на ветру. Я растопырила ноги и, пальцем рисуя фигуры на голой земле, осторожно поинтересовалась:
– Мам, а если бы дедушка не умер так рано, кем бы ты хотела стать?
Ей пришлось наблюдать за бедственным положением семьи в намного более раннем возрасте, чем мне. В детстве она была развитой и смышленой, но должной поддержки получить не смогла. У нее был старший брат и четыре сестры, и бабушке не хватило ни сил, ни возможностей, чтобы заботиться о тяге к знаниям младшенькой.
- Книжный на маяке - Шэрон Гослинг - Русская классическая проза
- Прозрачные и непрозрачные мысли - Виорэль Михайлович Ломов - Русская классическая проза
- Часовой дождя - Татьяна де Ронэ - Русская классическая проза
- Последний сын дождя - Владимир Соколовский - Социально-психологическая
- Мужичок на поддоне - Анатолий Валентинович Абашин - Детективная фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- История одной семьи - Роза Вентрелла - Русская классическая проза
- Вальтер Эйзенберг [Жизнь в мечте] - Константин Аксаков - Русская классическая проза
- Этюды черни - Ольга Анатолиевна Ускова - Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Последние ласки - Кьерсти Анфиннсен - Русская классическая проза
- Стойкий деревянный солдатик - Константин Томилов - Русская классическая проза / Фэнтези