волшебным и мягким. Смотрел из-за спины, не отрывая глаз. Опустил мою руку, и тишину помещения разрезал звук молнии. Чувствовала движение. Медленное, словно специально стягивающее все мои нервы в канаты. Но не могла ни остановить, ни прервать, ни ударить…
А так хотелось! Он всю неделю играл в недотрогу. Сторонился, прятался, заставлял поверить, что не нравлюсь! А теперь? При первом удачном случае он врывается в ванную и думает, что имеет право лапать меня?
Имеет, Верочка. Конечно, имеет, потому что ты сама не против. Ты же ждешь каждого касания. Мимолетного, короткого, чувственного. Смотришь в отражение и упиваешься его взглядом.
Высокий, статный, его ширины плеч хватит, чтобы закрыть меня от всего мира. А пламени в глазах – чтобы спалить каждого, кто притронется. Вот только он сам не торопится… Боится?
– Зачем? – прошептала я, ощущая, как широкая бретелька все ниже и ниже спадает с плеча, утягивая тяжестью металлических клёпок ткань. Миллиметр за миллиметром сарафан спадал. Вот и россыпь родинок в ложбинке, и аппетитный изгиб груди. И вроде уже рубеж пройден, где пора бы заорать, оттолкнуть, спрятаться. Но почему мне мало? Почему хочется чего-то большего?
Напряжение в моем теле просто зашкаливало. Я тряслась, как трансформаторная будка, получившая удар молнии, а когда горячие мужские пальцы лёгким бегом от плеча двинулись вдоль стремительно падающего декольте, застонала.
Его касания были мягкими, быстрыми… Он огладил грудь и, чуть пробравшись под сарафан, сжал окаменевший сосок.
– Сука, – выдохнула я, падая спиной ему на грудь. Вскинула голову, чтобы встретиться взглядами без зеркала. А вживую… По каждой венке гуляли искры. Опасные, стремительные. Они с такой ритмичностью дубасили по нервным окончаниям, что я чуть ли не содрогалась. – Прятался?
– Занят был, – Слава облизал свои губы и стал наклоняться. Расстояние таяло, а мучительное скольжение его пальцев ускорялось. Внутри меня пламя вспыхнуло. Все клеточки стали чувственными, раздраженными, даже плотная ткань платья превратилась в наждачку, усугубляющую моё состояние.
– И кем же ты был занят? Рыжей? Или блондинкой? Какого хера приехал с ней в дом моего брата? – спросила, собственно, за это и поплатилась. Мятежный впился в мои губы, терзая языком, смывал всю дерзость мыслей, готовую выплеснуться. А потом рывком оттолкнул вперед. Как куклу… Я еле успела подставить руки и упереться в каменную столешницу.
Дышала тяжело, громко, как лошадь загнанная. Хрипела и бесстыже пялилась в отражение. Рассматривала его, наслаждалась. Сквозь тонкую ткань рубашки был виден рельеф мышц, в распахнутом вороте блестела испарина, а кадык дергался, выдавая его напряжение. Чувствовала его. Знала, что не одна полыхаю изнутри.
Его тяжелая рука легла в районе поясницы, заставляя прогнуться. Дыхание ошпарило кожу, и вдоль позвоночника заскользил язык. Я не могла терпеть. Сжимала бедра, пытаясь унять безумие, что творилось в мышцах. Они напрягались, перекатывались задаваемым темпом пальцев, что до сих пор терзали мою грудь. Стало влажно, больно, я переступала с ноги на ногу, ища облегчения. Но Мятежный был создан, чтобы доводить до пика! Он измывался, губами поймал подтаявшую, но ещё холодную клубничку, застрявшую в складках, и стал выписывать вензеля.
Меня закрутило в водовороте эмоций. Подобного ещё никогда со мной не было. Все стало неважным, игрушечным, тусклым на фоне моего возбуждения. Я вспыхивала спичкой. Шипела, искрила…
Инстинктивно, порывисто толкнулась задницей, встречаясь с его каменной плотью, и вдруг перед глазами всё померкло… Темнота кругами замутнила взгляд, веки задрожали, мышцы обмякли, а в ушах зашумело. У-у-у-у-у-у-у…
Хватала ртом воздух, скулила и задыхалась от бессилия. Оргазм мощным взрывом сжег все мое самообладание, спалил желание дать отпор, обиду и мучительное ожидание недели. Он рядом…
– Умница, – шепнул Слава, застегивая молнию на спине, а через секунду слух резанул хлопок двери. Ушел…
Глава 20
Мятежный
В голове туман. Легкие сжались сталью цепи. А в мыслях только ОНА…
Зависимость. Помешательство. Сдвиг по фазе.
Вылетел из ванной, как чумной. Поспешно попрощался с друзьями и чуть не забыл свою спутницу, пришлось даже звонить ей, чтобы не возвращаться.
– Слава, ну ты и скот, – шикнула Настя, запрыгивая на заднее сиденье авто. – На той неделе побрил меня со встречей, на этой мы у твоих друзей внезапно оказались. Ты мне дашь денег или нет? Ну месяц меня уже за нос водишь, а время – деньги!
– Насть, ты мне, конечно, моя любимая племяшка и прочее бла-бла-бла, но на кой хер тебе автомойка? – я чуть ли не взорвался. Внутри и так все кипело, а она снова свою песенку про собственный бизнес. – Ну ладно бы модный шоурум какой-нибудь, чтобы торговать китайщиной, но автомойка – мужское дело, это не игрушка. Ты даже универ не окончила, а это было главным условием!
– Если бы твоя Верка пришла и попросила, то ты бы дал денег! – моя племянница была не только вспыльчивой, но и очень внимательной и проницательной. Конечно! От её глаз просто не могло утаиться то, что я испытал, увидев Веру. Не ожидал. Её появление было выстрелом в темечко. Смертельным.
– Ты сейчас сильно лезешь не в свои дела, Настя, чем только отдаляешь себя от цели, – я закурил и махнул Егору, своему водителю, чтобы вёз меня в город.
– Это твоё окончательное решение?
– Моя дорогая племянница, я предлагаю вспомнить условия, на которых пообещал тебе поддержать стремление обогатиться. Ты помнишь?
– Универ и годный бизнес-план, – Настя захныкала и затопала ногами, как делала всегда, когда не получала то, чего хочет.
– Именно. Давай начистоту? Пункт первый: ты совершенно не надежна, неопытна и зелена. Пункт второй: через три месяца, когда начнутся налоговые, пожарные и прочие проверки, ты снова прибежишь ко мне, потому что пройти одна не сможешь, не потому что женщина, а по причине пункта первого. Всё, стоп. Либо ты ищешь компаньона в свой бизнес, либо мы больше не возвращаемся к этому обсуждению, – наверное, я был слишком груб, прямолинеен, что из глаз моей взбалмошной родственницы хлынули слёзы обиды. Но это правда жизни. Да и, признаться, мне очень надоели её звонки. Мне проще давать деньги просто так, чем покупать в перспективе себе геморрой.
– Ты ещё скажи, чтобы я замуж вышла удачно и перестала делать тебе мозг!
– Воооот! Можешь же, когда хочешь, – подмял под руку свою племяшку, потрепал по волосам. – Годный бизнес-план.
– Выйти замуж? – Настька никогда не умела долго злиться, поэтому через минуту залилась звонким смехом.
– Нет. Не делать мне мозг.
– Слушай, а она мне даже понравилась. По-хорошему чокнутая, упрямая, самодостаточная. Именно такая тебе и нужна. А то ты вечно выбираешь отбитых, ветреных и повернутых на своей
