плиты.
– А где все? – спросила она. – Как-то это неправильно, что мы свалили на тебя все домашние хлопоты. Тебе и так тяжело.
– Ты знаешь, мне так легче, – покачала головой Татьяна. – Невозможно же целый день лежать и гонять в голове тяжелые мысли. Я так вам благодарна, что вы остались и я не одна.
– Но давай я тебе хотя бы помогу.
– Давай, – согласилась Татьяна. Голос у нее был сухой, безжизненный, надтреснутый. – А то одна я долго провожусь. Павла уехала детей проведать, Гришка на работе, у Нади сегодня выходной. Я ее отпустила, потому что у нее мама болеет. Вадик в галерею пошел. Злющий как черт. Не знаешь почему?
– Знаю, с Ниной поссорился, – улыбнулась Лена.
– Помирятся. Ты знаешь, на мой взгляд, они очень подходят друг другу. Ниночка совсем зачахла после смерти мужа, а она же еще молодая, девочка совсем. Что такое тридцать четыре года? Ей давно пора уже оживать. А что касается Вадика… Он, конечно, человек непростой. Все люди, добившиеся чего-то в жизни самостоятельно, обладают непростым характером. Но настоящий.
– Любитель замужних женщин, – покачала головой Лена.
Ханжой она не была, но распущенности в людях не любила.
– Ты про Гелену? – понимающе уточнила Татьяна. – Леночка, тебе не понять, но Петина жена принадлежит к тому типу женщин, которые сами предлагают себя любому потенциально выгодному мужчине. Она увела Петю из крепкой семьи, потому что позарилась на его деньги и положение в обществе. Однако, как и любой другой женщине, ей хочется любви, страсти, понимаешь? А с деньгами и с положением в обществе они, как правило, мало совместимы. Петя не молод, тучен, далеко не красавец и вообще похож на одышливого мопса. А Вадик при своих капиталах еще и молод, красив, остроумен и невероятно харизматичен. Достаточный перечень качеств, чтобы вскружить Гелене голову.
– Если бы у них сложилось, Петр мог бы вернуться к этой Ирине, своей первой жене. Тебя бы, наверное, такой расклад устроил.
– Я бы предпочла, чтобы у Вадика срослось с Ниночкой. – Татьяна пусть и невесело, но все-таки рассмеялась. Их разговор отвлек ее от постоянных мыслей о непереносимом горе. – Петя пусть несет свой крест. Это его расплата за предательство. И Ирке он давно уже не нужен. Она прекрасно живет и без него. Защитила докторскую, преподает, ходит на концерты и ездит в путешествия. К тому же и не могло бы у Вадика с Геленой сложиться. Вадик не такой дурак, как Петя, на дешевые понты из балетной жизни не клюнет. Попользоваться тем, что само плывет в руки, – это по-мужски. Да и то, как видишь, недолго. А строить серьезные отношения – нет. И не просите.
Как бы цинично это ни звучало, но Лена понимала, что Татьяна права. Закончив этот разговор и перейдя к другим, ничего не значащим темам, они в четыре руки приготовили обед и начали накрывать на стол. Татьяна сказала, что вот-вот вернутся Гриша и Павла и можно будет садиться обедать. Часы показывали без десяти четыре, и Лена чувствовала, что проголодалась. Припозднились они сегодня с обедом.
Дорошин все еще работал в кабинете, Горелов не возвращался из галереи, а Нина из сада. Кажется, стукнула калитка. Или показалось? В доме работал кондиционер, поэтому из-за закрытых окон звуки доносились смазанно, как через вату. Окна в этом доме были сделаны качественно, на совесть.
– Ма-а-а-ам, это мы!!! – Гриша Киреев был голосистым парнем, поэтому его оповещение о том, что они с женой вернулись, прорывалось даже через плотно закрытые окна.
Через мгновение тройные стеклопакеты не удержали и еще один звук. Громкий надсадный вопль ужаса. Кричала Павла. Лена и Татьяна, не сговариваясь, бросились к окну. Во дворе возле качелей лежала Нина Невская. Вокруг ее головы расплывалась большая лужа крови.
Глава шестая
Лена летела с крыльца, не чувствуя под собой ног.
– Только бы она была жива. Господи, сделай так, чтобы она была жива! – твердила она в каком-то горячечном забытьи.
Она знала, точнее, чувствовала, что за ней спешит Татьяна, а также муж, выскочивший из кабинета на шум и понявший, что что-то случилось, без всяких дополнительных вопросов и разъяснений.
Нина лежала ничком, короткие волосы сейчас были вздыблены ежиком. От ужаса? Чуть в стороне, на каменной дорожке, ведущей от калитки, столбом застыли Гриша и Павла.
– Она умерла? – дрожащим голосом спросил молодой человек.
– Типун тебе на язык! – в сердцах кинула ему мать. – Лена, ну, что там?
Лена с размаху плюхнулась на траву, чувствуя, как острые травинки недавно скошенного газона впиваются в голые колени. Наплевать. Ничего не важно. Лишь бы эта молодая женщина была жива. Она протянула руку, пальцы нащупали биение пульса на длинной изящной шее. Пульс был тонкий, нитевидный, но все-таки ритмично прощупывался под пальцами. Спасибо, Господи.
– Жива, – не сказала, а скорее выдохнула она. – Вызывайте скорую.
– Сейчас. – Татьяна бросилась обратно к дому, но ее остановил Дорошин.
– Не надо, я уже позвонил.
Ну да. Виктор всегда и все делал быстро и своевременно.
– Что случилось? – С крыльца сбежал Горелов.
Лицо его было встревоженным и бледным. Лена мимоходом отметила, что появился он позже всех. Потому что не сразу сообразил, что произошло что-то ужасное, или ему просто нужно было время, чтобы, ударив Нину по голове, обежать дом, войти в галерею с черного входа и только потом выйти через центральный, как ни в чем не бывало?
– Нина, Ниночка.
Бизнесмен плюхнулся на колени рядом с Леной, поднял с травы безжизненную Нинину руку, тонкую, изящную с ослепительно-белой кожей, под которой просвечивали тоненькие синие венки. Губы у него тряслись. Действительно переживает, или этот ужас наигранный?
От подозрений Лену отвлек слабый голос Нины. Молодая женщина что-то еле слышно шептала.
– Похоронный агент, – услышала Лена, наклонившись почти к самым ее губам. – Я узнала…
– Что? Нина, повтори. Что ты хочешь сказать?
Но молодая женщина потеряла сознание.
Скорая приехала быстро, минут через десять.
– Открытая черепно-мозговая травма, – вынес свой вердикт пожилой мрачный врач.
Не тот, что приезжал после убийства Эдика. Вот и хорошо, и так люди, наверное, обсуждают, что в этом доме творится что-то неладное. Как не обсуждать дом, где людей убивают ударом по голове? Хотя Нина жива. Тьфу-тьфу.
– Доктор, она поправится? – В голосе Горелова звучала мольба.
Врач пожал плечами.
– Я не могу утверждать это с полной уверенностью, потому что не вижу, что происходит у нее внутри черепа. Может, там гематома, угрожающая жизненно важным центрам. Но пока ее состояние у меня тревог не вызывает. Нужно обследовать,
