рождаются с увечьями и не выживают…
— Конечно, — сказал я, — так бывает, когда родители — близкие родственники.
Назар ничего не ответил.
— Она там, где дерево?
— Да.
— Живая?
— Да. С ней пока ничего не собирались делать…
Эта информация мне, конечно, понравилась, но почему не собирались?
— А зачем вы ее утащили?
— Главный велел. Ничего не объясняя.
— Веди меня к дымному дереву, — приказал я.
— Хорошо, — неожиданно быстро согласился Назар.
Сержант взял меня за локоть и отвел на шаг в сторону.
— Думает, что сможет заманить в ловушку, — прошептал он на ухо.
— Я это понял. Придется рисковать.
— Если вызвать подкрепление, полицейские, пока соберутся… Пройдет тьма времени. Я пойду в лес тоже.
— Нет, — ответил я, — ты останешься с булочником. Надеюсь, я справлюсь один.
— Хорошо, — кивнул сержант.
— Вставай, — сказал я Назару, — и веди меня к вашему логову. Вдруг что-то пойдет не так — тебе конец.
В здании, к моему счастью, никто не встретился, и мы, никем не замеченные, вышли на улицу. Лес начинался метрах в двухстах. Рядом с дорогой стоял заброшенный двухэтажный дом, а больше не было ничего. Тут средь бела дня слона можно в лес отнести, и никто не заметит.
На всякий случай я связал за спиной Назару руки найденным в кабинете обрывком веревки, засунул ему кляп, и мы начали свой путь по густеющему с каждым шагом лесу.
Назар, несмотря на связанные руки и тряпку во рту, оказался очень вынослив, и шел быстро. Я не отставал, и мы прошли, наверное, километров десять. Потом началась настоящая чаща, но Назар повел меня по едва заметной тропинке.
Вот как они ходят к станции, думал я, оглядываясь по сторонам.
Людоед шагал очень уверенно, не переживая о том, что будет дальше. Это могло означать только одно — где-то меня ждет засада.
Возможно, у них выставлены часовые — в таком случае он заметит меня, позовет подмогу или ударит в спину сам, поэтому я смотрел по сторонам во все глаза и пару раз «обновлял» заклинание «видения».
Оно меня и спасло. Миновав крохотное озеро, среди густых ветвей дуба я будто в инфракрасных очках заметил яркий силуэт. Метрах в пятнадцати над землей сидел человек, а поскольку чужие здесь не ходят, он был явно из «них».
Назар вел меня прямиком под это дерево, при этом, как я заметил, начал больше шуметь — а то вдруг часовой заснул, такое тоже бывает.
Я вызвал «призрачный меч» (с такого расстояния и в лесу он был практически не замечаем), и шел следом, делая вид, что ничем не встревожен.
Интересно, есть ли у него огнестрельное оружие, подумал я. Если так, то он может выстрелить в меня совсем издалека.
Но ружья у него не было. Зато был арбалет, я смог рассмотреть его колдовским взглядом. Большой арбалетище, с таким хоть на медведя. Пока он опущен вниз. Часовой хотел подпустить меня вплотную.
Выстрелить ему я не дал — клинок, которым я мог управлять вдалеке от себя, впился ему в грудь, и мертвый людоед свалился на землю.
Ни на кого из виденных мной здесь он не был похож и близко — у него была даже не куртка, а какая-то накидка, сделанная будто из старого картофельного мешка, и абсолютно лысая голова, обмазанная белой краской или гримом.
Назар в этот момент шел впереди. Уверенно и не оглядываясь, будто мечта всей его жизни заключалась в приведении врага к родному дому. Но, услышав шум, он повернулся, однако вместо меня со стрелой в горле он увидел что-то другое: окровавленное и изломанное тело своего родственника.
План не удался, понял людоед-железнодорожник. Этот тип, откуда он только взялся, тихо убил часового, сейчас находится в шаге от нашего места обитания и виноват в этом только я.
С такими или с похожими мыслями он, обезумев, побежал на меня. Зрелище было страшным и жалким одновременно — со связанными руками и кляпом он мог разве что попытаться меня забодать.
Но и это у него не получилось. Решив поберечь кулаки, я шагнул вперед и ударил локтем навстречу.
Назар упал, будто протаранив бетонную стену. Я поднял его нетяжелое тело, отнес подальше и привязал к дереву — если выживу после того, что мне предстоит, он будет свидетелем для полиции. А не выживу — не велика печаль, если до него доберутся дикие звери. Тот, кто пожирал людей, пусть будет съеден тоже.
Потом я вернулся к дереву с мертвым часовым. Вещей у него никаких, кроме деревянной дощечки в кармане с выжженным рисунком кого-то рогатого монстра. Наверное, господа людоеды поклоняются именно ему, решил я, сунув дощечку в карман.
Но мне нужно их логово. Где оно? «Видение» в очередной раз за сегодня меня выручило — среди травы показалась тонкая, едва заметная тропинка. Очевидно, именно по ней ходили людоеды к дереву для несения караульной службы. Значит, по ней идти и мне, только в противоположную сторону. Но пойду я не совсем по этой дорожке, а рядом с ней, так меня будет сложнее заметить.
Сказано-сделано, и скоро я крался между деревьев, осторожно поглядывая по сторонам.
Дуб, который я увидел, был чудовищным. Не слишком высокий, но толстый невероятно. Наверное, и двадцать человек, взявшись за руки, не смогли бы его обхватить. Кора была вся в каких-то язвах и наростах, а ветки гнулись словно от боли.
У земли — дупло. Хотя, почему дупло? Пещера, в которую может не наклоняясь шагнуть самый высокий человек. И оттуда доносится кровавый свет, будто далеко под землей горит костер.
И еще — я не сразу это заметил — из ствола из шел дым. В коре виднелись небольшие отверстия, из которых струился темный дымок, как из печных труб. Совершенно безумное зрелище.
Внизу готовили есть, догадался я.
Снаружи — никаких признаков людей. Ни построек, ни примятой травы, ничего.
Глава 14
С первым людоедом я столкнулся, еще не успев зайти. Он шел наружу, а я в другом направлении, и мы едва не столкнулись лбами. Белой краски на людоеде виднелось меньше, чем на часовом — всего несколько тонких полосок на щеках. Зато он был голый по пояс, без куртки. Его кожа казалась бледной, будто он никогда не находился под солнцем. Лицо уродливо настолько, что не передать. Правая часть
