какую-то леденящую ясность, отточенную, как клинок убийцы.
И в этот миг она вспомнила разом всё, чему её учили — отец и брат. Вспомнила и то, чему учила мать. Особенно то, что показывал ей Виктор. Даже то, что преподавали в академии, на мгновение всплыло в её памяти и стало частью её существа.
Она на ходу слетела с лошади и, не останавливаясь ни на секунду, разожгла в ладонях пламя убийства. Первым делом закидала человека, пытавшегося справиться с ярко пылающей друзой минерала, огненными стрелами.
Но он отразил их. Однако ярость Ады была неизмерима. Мгновенно, без перехода, она превратилась в огненный шторм — небольшой, всего в три метра величиной. Но этого хватило, чтобы смести негодяя с лица земли, попросту сжечь его, развеять в прах.
Это был даже не человек, это был изверг, посмевший посягнуть на силу самой земли и убить капище.
Когда всё было кончено, до Ады вдруг с неумолимой ясностью дошло, что капище попросту умерло.
Сжигая убийцу, Ада фон Аден надеялась, что всё-таки успеет спасти дух капища. Она не понимала, что делает. И в этот момент снова, словно по наитию, она схватила эту друзу. Та пылала у неё в руках, но не обжигала. И девушка приложила её к тому месту в чаше, откуда, казалось, её выдернули — к самому центру.
— Очнись! Оживи! Живи же! — причитала Ада.
Но ничего не происходило. Казалось, камни стали меньше переливаться.
— Нет, нет, нет, нет! Ты должно жить! — вскрикнула она.
И в этот момент Ада выхватила небольшой нож, вспорола себе вены на предплечьях и сделала несколько глубоких надрезов на ладонях, чтобы окропить кровью сущность капища.
— Живи же, прошу тебя! Ты должно жить!
Кровь залила и друзу, и внутренность чаши. Но Ада не знала — впитывает ли она её кровь. Девушка пыталась вернуть капище к жизни самым примитивным из всех возможных способов.
— Забери остатки моих сил родовичей, — молила она. — Лишь бы ты само жило. Нельзя же, нельзя уничтожать кровь своей же земли! Кто мы без силы своей земли? Той силы, которую даёшь нам ты⁈ Я не умру. Во мне есть кровь фон Аденов. Забери из меня огонь Рароговых. Но только, я тебя прошу — живи!
Ада не отдавала себе отчёт в том, что сейчас жертвует собственным огнём только ради одного-единственного капища.
И в какой-то момент она поняла, что у неё получилось вставить ту друзу на место. И она начала погружаться внутрь чаши. Но Ада уже ничего не видела. Она залила всё не только собственной кровью, но и слезами, катившимися ручьями.
Ей было настолько больно, так больно, что ясность начала уходить из её ума. Сознание покрывалось пеленой. Её выворачивало. Казалось, что её выворачивают наизнанку, вытягивают все суставы. Из неё вытягивали какую-то часть её собственной натуры.
В какой-то момент она уже не могла шевелиться и понимала, что сознание покидает её. В тот самый миг, когда она осознала, что умирает и сгорает дотла, после чего её ждёт тёмная бездна небытия, — она вдруг услышала тихий голос:
— Я приветствую Проводника капища.
Глава 10
Радмила не очень уютно себя чувствовала в компании Тагая и Зары. Но именно им троим предстояло совершить одно из самых важных действий в контексте идущей войны. Им необходимо было отправиться в Сербию — за частью короны Первожреца Арахны.
В этом плане им даже повезло: они договорились с вернувшимся из Горячего Ключа Джузеппе Росси, который помог им с местом на воздушном судне, идущем в Австро-Венгрию.
Затем они добрались до ближайшего к границе населённого пункта. По совместительству это был теперь самый дальний форпост людей. Путешествие шло без особых приключений, но всё равно все участники постоянно чувствовали, будто над ними нависла некоторая опасность.
Там они купили лошадей, привычных к холодным и плохо проходимым тропам, и на этих лошадях отправились в сторону родового гнезда Зорич.
Погода уже окончательно испортилась. С хмурого, серого неба то валил дождь, то сыпал снег. Под ногами периодически оказывалась грязь, превратившаяся в месиво.
Радмила то и дело дрожала, несмотря на множество слоёв одежды. Тагай тоже чувствовал себя не очень уютно. А вот Зара, казалось, подогревала себя изнутри.
С другой стороны, Радмила заметила, что чем ближе они пробирались к родовым землям Зоричей, тем хуже становилась именно Заре. Сначала она перестала улыбаться. Затем начала хмуриться и пригибаться к холке коня, на котором ехала. А потом в её глазах появилось какое-то болезненное выражение.
Но самое жуткое во всей этой ситуации было то, что никто не понимал — из-за чего это происходит.
Очередной день, заставший их в дороге, был немногим светлее ночи. Ничего практически нельзя было разобрать. Зара держалась на последних морально-волевых усилиях. Всё указывало на то, что она заболела. Если бы не одно «но». Демоны не болеют никогда и ничем. И это не прибавляло спокойствия.
И в какой-то момент, после очередного поворота, у Радмилы замерло сердце. Она увидела замок Зоричей — внизу, вдалеке.
Совсем не так она представляла себе эту встречу. Да и замок был совсем не тем, каким она его видела на оставшихся у отцах картинах. Он был практически полностью разрушен. Камни от стен валялись повсюду. Лишь одна-единственная башня возвышалась над развалинами, и от неё во все стороны расходилось пылающее алое марево.
Всё это стояло над обрывом, под которым где-то там внизу протекала река Зоркая.
Обратив внимание на башню, Радмила поняла: та уже давно построена не из камня. Она, как будто, состоит из различных частей тел.
— Ну, теперь понятно, почему мне так хреново, — прорычала Зара, глядя на башню. — Это жертвенник. Другого бога. Жертвенник Бельзияра.
Несмотря на то, что они поняли причину, из-за которой их спутнице было не по себе, атмосфера от этого не стала менее гнетущей. Наоборот, Радмила чувствовала, как внутри неё зарождается страх, и появляется даже какой-то лёд. Отец бы её понял.
Тем не менее, сама Радмила, да и Тагай в целом чувствовали себя нормально, ведь они находились под защитой Арахны.
— Что-то мне как-то жутковато. Давайте, наверное, забираем корону — и валим отсюда. Где она может быть? — Тагай покосился на Радмилу. — Где у вас мавзолей или крипта? Где-нибудь высоко в горах?
— Если бы, — омертвевшим голосом ответила ему Зорич. — Он был как раз на том месте, где сейчас стоит
