эта башня. Он как раз и скрыт под нею, — девушка скривилась. — Или превращен во всю эту мерзость.
— Что же, — негромко проговорила Зара. — Делать нечего. Надо идти туда.
— Тебе туда идти нельзя, — покачала головой Радмила. — Тебе и так совсем нехорошо, а там будет вообще край.
— Ладно, — ответила демоница, — постараюсь подобраться поближе, чтобы прикрыть вас огнём в случае необходимости. Вы хоть знак по своем менталу дайте.
И опустилась на гриву лошади.
А Радмила с Тагаем принялись спускаться к замку. Оставили лошадей и кое-как, по развалинам, пробрались к самой башне, над которой всполохами билось алое марево.
Демоны на этих развалинах были, но они, казалось, не обращали особого внимания ни на Зорич, ни на Тагая. Готовясь ко всему, чему угодно, Радмила наблюдала за шевелением стен. Башня была, как будто живая, потому что у тел, из которых она была сложена, ещё дергались конечности. Это было ужасно. Это было невозможно. И всё же это была её реальность.
Как ни странно, основание мавзолея всё ещё оставалось на месте. И Радмила даже отыскала вход, точнее то самое место, где должен был быть вход.
И вдруг сердце её упало в пятки. В немом шоке она узнала людей, которые до сих пор были в одеждах её родовых цветов, но буквально срослись с камнем и подпитывали собственной жизненной силой всю эту безумную, отвратительную кровавую конструкцию.
Радмила даже смогла почувствовать боль своих родных и близких. И вдруг — в одном из искажённых лиц, расположенном прямо на том месте, где должна была быть входная дверь, она узнала обезображенное агонией лицо собственного деда.
Подчиняясь внезапному порыву, она попыталась позвать его:
— Ратемир… Дедушка? — прошептала она, потянувшись к нему сознанием.
Некоторое время ей никто не отвечал. Но вдруг глаза деда открылись и уставились на неё.
— Радмила… — произнёс он, не веря самому себе, в полном шоке. — Ты пришла? Невероятно!
— Да, я пришла, дед, — ответила Радмила, едва сдерживая слёзы. — Я пришла, потому что мне нужна часть ментальной короны Первожреца Арахны. Мне очень нужно попасть внутрь и забрать этот кусок короны, чтобы воссоединить артефакт.
Дед смотрел на неё и внимательно слушал. Она говорила и говорила, как будто не могла остановиться.
— Грядёт Великая битва людей с демонами. Я буду на острие этой битвы. Для этого мне нужна корона. Но я должна воссоединить её. И тогда, во время финальной битвы, она поможет мне. Я встретилась с богиней Арахной, она вновь обратила на нас своё внимание. В решающей битве, дед, я буду вместе с другими Первожрецами богов. Мы все будем участвовать в одном сражении.
Деду было явно очень тяжело. Но какими-то немыслимыми силами он собрал в кулак остатки своего разума, который не утратил за годы пыток.
— Ну, значит, не зря я держался. Не зря я удерживал наш мавзолей все эти годы. Не пустил демонов. Уберёг мавзолей от проникновения, — прошептал он и улыбнулся. — Не зря я столько лет мучился и берёг нашу семейную реликвию! Нет. Теперь я могу умереть спокойно.
— Ты будешь жить, дед, — сказала на это Радмила. — Ты нужен мне живой. Я не могу потерять тебя сразу после того, как только обрела.
— Я уже не человек, — ответил ей дед. — Я не смогу жить вне этих стен. Мои жилы соединены с жилами тысяч людей, впечатанных в эту башню.
— Как мне попасть внутрь? — переспросила деда Радмила.
— Убей меня, — сказал он. — Просто пронзи мне сердце, чтобы я закончил свои мучения в этом мире.
— Я не могу, — покачала головой она. — Ты же мой родственник. Я не могу… не должна убивать тебя!
— Это не будет смертью, — ответил ей дед. — Это будет искупление. К тому же я наконец-то буду спокоен, потому что знаю: корона действительно спасена.
Радмилу бил крупный озноб. Она понимала, что ей невероятно сложно переступить через себя и собственноручно убить близкого человека. Но какой ещё можно было найти выход?
И в этот момент на её плечо легла крепкая рука Тагая.
— Давай, это сделаю я, — предложил он. — Чтобы тебе было проще.
— Нет, — отрезала она. — Я не смогу пойти на это. Дедушка просил это сделать меня, — тихо сказала Радмила. — И я это сделаю.
Она вытащила из-под одежды кинжал, посмотрела на деда, уронила слезу и тихо запела песню на сербском, нечто среднее между военным маршем и грохотом снежной лавины. На пике песни дед присоединился к ней, и кажется, вся башня запела многоголосый воинственный марш. И в этот момент Радмила прервала мучения собственного деда, всхлипнув в этот момент и зажав рот себе рукой, чтобы не закричать. Но он не умирал, как обычный человек. Нет, вместо этого он усох, словно бутон вырванного из земли цветка, и практически сразу рассыпался прахом.
А за ним обнаружилась дверь, ведущая в их семейный мавзолей. Двери очевидно признали её и пустили внутрь по праву крови.
Внизу Радмила с Тагаем нашли самую старейшую могилу, представляющую собой каменный саркофаг. С трудом отодвинули крышку. И внутри обнаружили небольшой, но сверкающий кусок муаса — ту самую недостающую часть короны.
— Теперь надо уходить, — сказал Тагай. — Причём быстро.
Покидая мавзолей, они заметили, что демоны лавиной принялись скатываться отовсюду к развалинам замка. А из самой башни тем временем во все стороны сверкали протуберанцы невероятной энергии. И от этой силы демонов буквально прошивало дрожью.
Естественно, разрушив общий контур, Радмила и Тагай привели здешнюю систему в дисбаланс. При этом они оба понимали, что в принципе не могут ничего сделать против столь огромной толпы демонов. Но сбежать им не удалось.
Все остальные из жертв башни, до сих пор живые, составлявшие её стены, вдруг очнулись, пришли в чувство и забормотали на разные голоса:
— Убей нас… Убей… Прекрати наши муки… Убей нас… Мы хотим смерти… Подари нам забытьё… Подари упокоение… Прекрати наши муки так же, как ты прекратила его… Убей нас…
— Что же мне делать? — проговорила Радмила. — Вырезать всю башню? Но это же не в моих силах. Я не смогу этого сделать.
Она посмотрела на Тагая.
— Да, мы даже вдвоём не успеем, — покачал головой Тагай.
И в этот момент они увидели,
