одиночку. Тем более ступить на ранчо, которое она только что унаследовала, без сопровождения.
Значит, она свободна.
Или я просто надеюсь, что свободна. А это уже глупо.
Молли Лак чертовски хороша, да.
В ней больше характера, чем я ожидал.
Но я не могу втягиваться в это.
Я не хочу втягиваться, несмотря на этот бешеный пульс.
Но тут Родди Олдман, ковбой с одного из мелких ранчо неподалёку, с кривоватой улыбкой и липкими руками, протягивает ей руку.
— Можно пригласить вас на танец?
Молли оборачивается ко мне, улыбаясь.
— Ну, разве ты не джентльмен? Я с удовольствием…
— Нет.
Чёрт.
Я уже обхватываю её за талию. Теперь я притягиваю её к себе, и от этого касания моё тело вспыхивает, как петарда. Моя рука ложится на её бок, сжимая её крепче. Я не пропускаю, как её грудь приподнимается от резкого вдоха. Я говорю себе, что просто забочусь о ней. Просто обеспечиваю её безопасность. Пока я рядом, у Родди нет ни единого шанса лапать её своими грязными руками.
— Подожди, подожди, — Молли поднимает голову, нахмурив брови. — Ты что, серьёзно…
— Танцевать? Да.
Она моргает.
— Я ничего не понимаю.
— Всё просто. Группа играет песню, а мы танцуем.
— Вместе?
— Именно так танцуют двушаг.
Она снова моргает, её щёки розовеют. Затем она кивает на Родди.
— Я хочу потанцевать с ним.
Не отпуская её талию, я ставлю пиво на край сцены.
— Ты танцуешь со мной.
— Да ты издеваешься, Кэш? — возмущается Родди.
Я одариваю его холодной улыбкой.
— Только через мой труп, Родди.
— Ты грубый, — говорит Молли.
— Ага. — Забираю у неё пиво и ставлю рядом со своим. — Только не наступи на ботинки. Я их только почистил.
Она бросает взгляд вниз.
— Ты вообще когда-нибудь снимаешь отцовские ботинки?
— Если только нет другого выхода.
Беру её за руку. Вторую кладу ей на поясницу, мизинцем касаясь голой кожи под коротким топом. Пульс колотится. Её тепло проникает в меня, расползается по телу.
Я не могу танцевать с этой девушкой и не потерять голову. Но и оставить её на растерзание Родди Олдману тоже не могу.
Наклоняюсь к её уху.
— Я тебе одолжение делаю. Как начнёт пить, не отвяжется.
Она смотрит на меня с лёгким сомнением, но без недовольства.
— Ох. Ну… спасибо, наверное?
Я действительно почти теряю рассудок, когда Молли кладёт руку мне на плечо. Представляю, как её пальцы поднимаются выше, перебирают волосы на затылке, притягивают меня ближе. Её губы всего в сантиметре — мягкие, горячие и…
Чёрта с два. Нет-нет-нет. Этой фантазии не будет.
Отрывая взгляд от её соблазнительного рта, делаю шаг вперёд, и она одновременно делает то же самое. Мы сталкиваемся.
Жар, пронзающий меня, пульсирует тяжестью внизу живота, когда её грудь прижимается к моей.
— Ты что делаешь? — Она поднимает на меня глаза.
Я сжимаю зубы, глядя вниз. Её кожа светится в жёлто-красных лучах сценических прожекторов.
— Я веду. Дай мне это сделать.
— Сейчас уже никто не ведёт в танце…
— Я веду. — Я ловлю её взгляд. — Позволь мне.
— А если нет?
— Тогда мы пропустим остаток песни.
Она моргает. На её лице появляется странное выражение, будто она хочет улыбнуться, но сдерживается.
— О. Хороший аргумент. Ладно.
Я снова делаю шаг вперёд. Теперь Молли делает шаг назад. Она запаздывает на полшага, то же самое на следующем, но, по крайней мере, позволяет мне направлять её, глядя на наши ноги.
Она наступает мне на носок, тут же отдёргивается, её пальцы сжимаются на моём плече, комкая ткань рубашки.
— Чёрт, прости.
— Всё в порядке. Просто следуй за мной. Быстро, быстро… — Я двигаюсь увереннее, крепче прижимая её к себе. — Медленно, медленно. Вот так. Обычный двушаг.
Жду, когда она отстраняется.
Она не отстраняется.
Проблема.
— Чувствую себя Хэппи, тем жеребёнком, — шепчет Молли, и сердце пропускает удар от её игривого взгляда. — Будто у меня нет контроля над ногами, и ты должен мне помочь.
— Ты прекрасно умеешь пользоваться ногами.
Она наконец улыбается. Закрытым ртом, будто сдерживает смех.
— Это прозвучало двусмысленно.
— Только потому, что ты извращенка.
— Это ты сказал что-то с намёком.
— А ты это подметила!
Я даже не осознаю, что улыбаюсь, пока Молли не говорит:
— Ага. Может, ты всё-таки умеешь веселиться.
Ты даже не представляешь, насколько, дорогуша. Хочешь, научу тебя, как правильно пользоваться этими ножками? Дай мне оказаться между ними, и я покажу тебе, как всё должно быть.
— Ты в порядке?
Я моргаю, услышав её голос.
— Что? Да. А что?
— У тебя такой вид был, будто ты кого-то убить хочешь.
Скорее трахнуть кого-то.
Бросаю взгляд через плечо — Родди буравит нас взглядом. Стоит мне только отпустить эту девчонку, он тут же бросится в атаку. В Хартсвилле нечасто появляются новые лица, так что если хочешь застолбить за собой кого-то новенького, действовать нужно быстро.
Но не сегодня. И вообще никогда.
Припев звучит громче. Я пытаюсь сосредоточиться на чём угодно, только не на девушке в моих руках. На той, что уловила двушаг всего за минуту. Учится быстро. Молодец.
Плохо для меня.
Я вспоминаю, как много раз слушал эту песню в своём пикапе с Гарреттом. Neon Moon — классика кантри, та самая песня, где парень теряет девушку и приходит в бар, чтобы утопить сожаление в виски.
Когда она звучала, Гарретт замолкал, опуская стекло и высовывая руку за окно. Иногда он подпевал, иногда просто молчал, уставившись в дорогу, погружённый в мысли.
Я знал, о ком он думал. О Обри, своей бывшей жене. Наверняка и о Молли тоже. Меня удивляет, что она верила в то, будто отец не думал о ней и не говорил о ней.
Хотя, с другой стороны, Гарретт редко покидал ранчо. Да, он был занят тем, что заботился обо мне и моих братьях. Но мы и сами бы справились, если бы он решил съездить к дочери в Даллас.
Я высказывался об этом, разумеется.
Но Гарретт лишь отмахивался:
— Всё не так просто. Молли должна была жить с матерью. Им не нужно было моё присутствие.
— Ребёнку всегда нужны родители, — отвечал я. — Поверь мне.
Но тут наши мнения расходились. Можно привести лошадь к воде, но заставить её пить — другое дело.
Я смотрю вниз, на Молли, и думаю, почему она не настаивала больше. Может, настаивала. Я-то знаю только одну сторону этой истории. А может, просто устала пытаться, не получая ничего взамен.
Теперь она чувствует себя достаточно уверенно, чтобы подпевать, полностью погрузившись в песню.
К тому же она покачивает бёдрами, добавляя в
