Лаэлия. Все сражение она провела в каюте, маясь от морской болезни и была теперь чертовски зла на пленников, что упустила такое грандиозное зрелище. — Казнил бы тех, кто не хочет вступить в армию и всего делов.
Она заметила мое разъяренное лицо и поспешила добавить:
— Ладно, ладно, ты правитель и тебе решать, как там быть дальше.
В итоге, мы высадили пленных на берег с Нимарком, предоставив ему один легион для охраны пленных. Из Аримина тем временем прибыл гонец из Брундизия с новостями от Атальфа.
— Ну, как там у него дела? — спросил я, а у самого сжалось сердце от тревожных ожиданий. Несмотря на то, что я предоставил Атальфу два архитронито, он все-таки впервые отправился в бой самостоятельно без меня и вполне мог проиграть вандалам. Все-таки, с его пятнадцатью тысячами свежеобученных войск трудно было противостоять двадцати тысячам вандалов. — Не сильно ли потрепали дукса Атальфа?
— Какой там потрепали, император! — возразил гонец. Это был мой давний знакомый, гунн из отряда Эрнака, товарищ Камахана. — Наоборот, победа! Полная и блистательная. Мы разбили их наголову. Атальф ничего не придумывал, просто установил «передвижную крепость» на подходах к городу, а вандалы сами напали на него. Тогда он, как обычно применил архитронито и арбалеты, и перебил большую часть нападавших. Мы захватили кучу коней и добра, а также пять тысяч пленных.
Вот это радость так радость. Я подарил гонцу кинжал с рубином за добрую весть, а дуксы войск поздравили меня с победой.
— Пусть Атальф пока что остается в Брундизии и ждет моего прибытия, — сказал я, поразмыслив, потому что в моем мозгу родился дерзкий план дальнейших действий. Сначала я хотел отправить его к Равенне, чтобы он ждал моего возвращения, а потом я подумал, какого дьявола, зачем эти войска будут ждать нас просто так? — Сейчас секретарь вручит тебе секретный письменный приказ. Когда придет флот, он вместе с Лаэлией переплывет Адриатику и направится в Далмацию.
— Это еще зачем, император? — спросила девушка. — Зачем туда плыть?
— Вы возьмете все легионы, которые у нас имеются, — сказал я. — Ты, Лаэлия, получишь вот эти легионы, которые мы сейчас переводим на кораблях. Прямо отсюда ты отправишьс в Далмацию. Там ты примешься за уничтожение остготов. Атальф пойдет дальше с теми легионами, что у него есть сейчас. Он должен будет нанести поражение ругам, герулам и ломбардам. Поскольку флот не сможет перевезти вас разом, то сначала он перевезет тебя, а потом вернется в Брундизий за Атальфом и тоже перевезет его на Балканы.
Лаэлия была изумлена. Такая экспедиция у нас вообще не обсуждалась. Мы ведь плыли из Равенны чтобы нанести поражение вандалам. Хотя, по большому счету, у нас имелись достаточные средства и запасы продовольствия для дальней экспедиции.
— А что будешь делать ты, император? — спросила девушка. — Разве ты не поплывешь с нами?
Я покачал головой.
— Ты же слышала, что сказал Парсаний. У вандалов сейчас почти не осталось войск. Они разбиты и еще даже весть об этом не достигла их правителя. Поэтому сейчас самое удобное время, чтобы покончить с ними. Я отправлюсь туда на «Несокрушимом» и захвачу их.
— Ты с ума сошел? — спросила девушка, понизив голос. К этому времени гонец уже отошел и наш разговор почти никто не слушал, все старались узнать у гонца подробности победы над вандалами. — С тремя тысячами войск против целого королевства? Да они же уничтожат тебя.
— Ты забываешь про танки, — снисходительно сказал я. — Я хочу опробовать их на равнинах северной Африки.
Лаэлия махнула рукой.
— Это те самые передвижные повозки, которые тащат волы? Мне кажется, это самая дурацкая идея из задуманных тобой. Вандалы сожгут их в первом же бою. Ну да ладно, ты император, тебе и решать. Куда прикажешь, туда и отправлюсь. Мне, впрочем, и так нравится идея почесать мечом задницы остготам.
— А как же Восточная Римская империя, доминус? — спросил Парсаний, как будто материализовавшийся из воздуха рядом. — Ты решил их не дожидаться?
— Конечно, — ответил я. — Ты же видел, что они сделали, чтобы рассорить меня с Сасанидами. Так что Зенону доверия нет. Он не даст флота, не даст денег на войну, тогда зачем мне вообще с ним что-то делить? То, что мы завоюем, останется за нами.
Больше возражений у моих советников не было и на том и порешили. Нимарк отправился в Аримин, Лаэлия получила полномочия военного комита по Далмации, а Атальф военного комита по Паннонии. В отсутствие императора они представляли мою особу в войсках и солдаты должны были подчиняться им, как мне.
На следующее утро, пополнив запасы воды и продовольствия, Лаэлия отплыла в Далмацию на всех судах, что у меня имелись. Я отправился на дальше на юг на «Несокрушимом», пополнив запас ядер. Филоник, кстати, остался со мной, поскольку в нашем походе пушки играли ключевую роль.
По дороге Парсаний отправил с голубями вести своим людям в Карфагене, чтобы они побыстрее организовали мне встречу с послами африканских государств на Сицилии. Мне нужно было срочно создать союз против вандалов.
Плавание до Сицилии заняло около трех недель, особенно нам помешала погода на юге. Так мы могли бы добраться быстрее, но не получилось. Кстати, по пути мы обогнали несколько уцелевших трирем вандалов. Чтобы они не донесли в Африку вести о том, что мы тоже идем на юг, пришлось погоняться за этими кораблями и потопить их. Уцелевших людей мы подобрали и посадили их на весла. Затем мы продолжили путь дальше.
Уже на подходе к Сицилии как-то на рассвете меня разбудил Авундий и заявил:
— Император, мы можем совершить доброе дело, на которые ты так горазд или побыстрее поплывем дальше. Что выбираешь? Честно говоря, я бы на твоем месте поплыл дальше.
— А что случилось? — спросил я, сонно вытирая глаза. — Куда это дальше ты предлагаешь плыть?
Выяснилось, что южнее от нас на горизонте плывут торговые корабли, а из преследуют другие, военные.
— Это торговцы из Африки, везут зерно на север, возможно в Рим, — сообщил Авундий. — А на них напали пираты. Их около двадцати кораблей против десяти, неужели вы захотите потерять время, чтобы помешать им?
— Конечно, ты что, еще сомневаешься? — спросил я. — Давай скорее туда, пойдем им на помощь.
Авундий вздохнул. Я так
