– чернофигурные вазы классического периода[37]; в пятом – микенские вазы. Иными словами, слои на памятнике охватывают период от микенской до византийской эпохи. Теперь, если вы найдете что-то, будь то ключ или шлем, вы поймете, к какому периоду относится находка, в зависимости от слоя, в котором она была найдена.
– Я думал, археологи копают, чтобы находить какие-то вещи.
– Мы ищем вещи, но это далеко не единственная наша цель. Раскопки проводятся не ради богатого вещевого комплекса или красивой скульптуры. Конечно, это не значит, что мы не испытываем восторга и не удивляемся, когда нам попадается что-то исключительное. Но мы не охотимся за древними произведениями искусства. Мы ищем гораздо большего. В первую очередь – ответы на наши вопросы.
– Короче, в раскопках есть смысл, даже если археологи не находят никаких предметов.
– Да. Например, если мы копаем посреди большого древнего города и ничего не находим, это критически важная информация. Почему в центре города нет ничего, кроме большой кучи песка? Зачем потребовалось такое открытое общественное пространство? Было ли там построено какое-то сооружение, которое не выдержало испытания временем? Возможно, там ставили деревянные скамейки, которые собирали и разбирали по мере необходимости? Или домохозяйки покупали там еду под открытым небом? Или люди собирались там потанцевать, как на танцплощадке? Отсутствие находок не означает отсутствия вопросов, ответов, умозаключений. Одним словом – да, найти гробницу Александра Македонского было бы крайне интересно. Но это ни в коем случае не единственная задача нашей науки.
– Так вы, наконец, расскажете мне об Александре Македонском?
Глава 10. Как беззаконная комета в кругу расчерченном светил (Александр Македонский)
– Александр III, Александр Великий, завоеватель мира, философ на троне, мой Алекс. Разумеется, исторические личности начинают именоваться великими по разным причинам, которые часто бывают неоднозначными и дискуссионными. Но с Алексом дело обстоит иначе. По-моему, он заслужил все хвалебные эпитеты.
– Почему вы называете его Алексом, док? Разве это не… уничижительно?
– Что уничижительного в ласковом прозвище? Откуда у вас эти странные представления о подобающем и неподобающем? Как вы уже, наверное, поняли, я большой поклонник Алекса, и я уверен, что ему было бы абсолютно все равно, боготворю я его или оскорбляю. В конце концов, он, бесспорно, изменил ход мировой истории так, как мало кому удавалось. Кроме того, я не считаю, что историю стоит возводить на пьедестал. История не нуждается в благоговении и почтении: все это только отвлекает. Лично я сторонник близкого и непринужденного знакомства с прошлым.
– Да-да, я уже заметил! Однако вы сами возвели своего Алекса, на пьедестал. Почему-то ведь вы стали его поклонником? Разве он не был просто удачливым головорезом?
– Я не возвожу его на пьедестал и не смотрю на его жизнь сквозь розовые очки. Я вижу ее такой, какой она была на самом деле, и она все равно меня впечатляет. И почему вы называете головорезом именно Алекса? Чем он отличается от любого другого лидера в древней или, если уж на то пошло, в новейшей истории? Либо мы сойдемся на том, что они все были головорезами, либо, поскольку вся история – одна бесконечная бойня, решим судить справедливо и последовательно, не выделяя никого.
– Но если взять все военные кампании Александра, разве не окажется, что он убил больше людей, чем все они, вместе взятые?
– Интересное замечание. Раз уж вы об этом заговорили, могу сказать, что Алекс причинил гораздо меньше вреда, чем многие другие полководцы. Он вел гораздо меньше войн, относился к побежденным более милосердно и старался по возможности избегать вооруженного конфликта. Конечно, он не был святым, но не был и чудовищем. Необычайно одаренный молодой человек, блестящий воин, который после определенного момента поверил в свою легенду, так что она вскружила ему голову. Трудно не зазнаться, когда ты, едва повзрослев, покорил весь мир!
– Я знаю, что он вел жестокие захватнические войны.
– Он вел войну против Персидской империи. Он сделал то, о чем мечтали многие, то, что готовилось веками. Со времен греко-персидских войн греческий мир и Персидская империя занимались своеобразным перетягиванием каната. Несмотря на поражение, Персия не переставала вмешиваться в греческие дела и пытаться манипулировать греками. Как по-вашему, кто дал Спарте золото на постройку флота, благодаря которому она победила Афины в Пелопоннесской войне? Не кто иной, как Персия, друг мой! В общем, через сто пятьдесят лет после греко-персидских войн греки и персы по-прежнему находились в состоянии холодной войны. Звездный час Алекса наступил, когда греки наконец собрались с силами и решили дать персам бой на персидской земле. Рассмотрим историю Алекса с самого начала, с того момента, когда он неожиданно оказался на македонском престоле. Конечно, он был законным наследником, но едва вышел из подросткового возраста и находился не в лучших отношениях с отцом, Филиппом II, который недавно женился и, судя по всему, собирался править еще много лет. Александр планировал нападение на давнего врага Греции – Персидскую империю – и собрал греков в Коринфе, пытаясь создать Коринфский союз. Целью союза было положить конец вражде между греческими государствами и объединить их для борьбы с Персией. По сути, Филипп первым смог объединить греческие государства под одним знаменем.
– Все?
– Нет не все. Небольшой городок в центре Лаконии под названием Спарта отказался ему подчиниться.
– Примерно так, как деревня Астерикса отказалась сдаться Римской империи в фильме «Астерикс и Обеликс против Цезаря»?
– Да, за исключением того, что набор персонажей и их повседневная жизнь были гораздо менее комичными. Спарте точно было не до смеха, особенно когда ее провоцировали: спартанцы сохраняли свое былое высокомерие. Когда Филипп победил и переманил на свою сторону всех остальных, Спарта осталась в одиночестве. Он отправил спартанцам послание: «Если я завоюю Спарту, я сровняю ее с землей». Спартанцы ответили лаконично: «Если».
– И эта наглость сошла им с рук?
– Хоть они и были слабее, чем прежде, никто не стремился с ними сразиться. Им на руку играла давняя репутация самых крутых парней в регионе. Как бы то ни было, Филипп решил проявить уважение к Спарте и закрыл глаза на ее дерзость. Остальные греки прислали послов в Коринф, где был создан Коринфский союз. Вскоре после этого Филипп организовал грандиозное торжество по случаю свадьбы своей дочери в бывшей столице Македонии, Эги. Были приглашены VIP-персоны изо всех уголков греческого мира. Одетый во все белое, Филипп руководил беспрецедентным зрелищем в театре Эги. Глазам зрителей, съехавшихся со всех концов греческих земель, предстали статуи двенадцати богов. А когда последняя, двенадцатая статуя
