оставить кабинет, был час пополуночи. Ставни были уже закрыты, и всей компании пришлось, согнув спину, выходить гуськом в заднюю дверь. Кеню вернулся домой с неспокойной совестью. Он как можно тише открыл в квартире три или четыре двери, пробираясь на цыпочках и вытянув руки, чтобы не наткнуться на мебель. Все спало. Когда он вошел в спальню, ему стало досадно, что Лиза оставила там зажженную свечу: свеча горела в глубокой тишине высоким меланхолическим пламенем. Пока хозяин разувался и ставил башмаки на уголок ковра, часы пробили половину второго так звонко, что он смущенно обернулся, боясь сделать движение, и свирепо взглянул на блестевшего позолоченного Гутенберга с пальцем на книге. Кеню видел только спину Лизы и утонувшую в подушке голову, но чувствовал, что жена не спит и, должно быть, лежит с широко раскрытыми глазами, отвернувшись лицом к стене. Громадная спина Лизы, очень жирная в плечах, была как бы полна сдержанного гнева, в ее тяжелой неподвижности чудилось безапелляционное обвинение. Кеню, совсем сконфуженный крайнею суровостью этой спины, которая, казалось, глядела на него осуждающим оком полноликого судьи, скользнул под одеяло, погасил свечу и замер. Он лег на край постели, чтобы не задеть жены. Она по-прежнему не спала: Кеню готов был в этом поклясться. Затем он стал засыпать в отчаянии от упорного молчания Лизы, не смея пожелать ей спокойной ночи, чувствуя себя бессильным перед этой неумолимой громадой, которая отвергала его покорность, загородив собою постель.

На другой день Кеню спал долго. Когда он проснулся, лежа на самой середине постели, укрытый до подбородка периной, он увидел, что Лиза сидит у письменного стола и приводит в порядок бумаги. После вчерашних бесчинств он спал так крепко, что и не заметил, как она встала. Кеню собрался с духом и подал голос из глубины алькова:

– Отчего же ты меня не разбудила?.. Что ты там делаешь?

– Прибираю в ящиках, – ответила она совершенно спокойным голосом. У него отлегло от сердца. Однако Лиза прибавила: – Ведь не знаешь, что может случиться, если вдруг нагрянет полиция.

– Вот выдумала: полиция! С чего это?

– С того, что ты теперь занимаешься политикой.

Вне себя, Кеню сел на кровати, огорошенный непредвиденным и суровым нападением.

– Это я занимаюсь политикой, занимаюсь политикой? – повторял Кеню. – Полиции нет до этого никакого дела: я себя не компрометирую.

– Конечно нет, – заметила Лиза, пожимая плечами, – ты просто болтаешь о том, что следует расстрелять всех министров.

– Я? Я?

– И кричишь об этом в винном погребке… Мадемуазель Саже слышала твои слова. Всему кварталу теперь известно, что ты «красный».

Колбасник разом снова улегся в постель. Он еще не совсем очнулся от сна. Слова Лизы отдавались у него в ушах, точно стук грубых сапог жандарма за дверьми спальни. Глядя на жену в ее обычном платье, причесанную и затянутую в корсет, он совсем растерялся: какая благопристойность при подобных драматических обстоятельствах.

– Ты знаешь, я предоставляю тебе полную свободу, – сказала Лиза после некоторого молчания, продолжая разбирать бумаги, – я не хочу, как говорится, командовать в доме. Ты полный хозяин и можешь рисковать нашим положением, подрывать наш кредит, разорять дом… Впоследствии я буду только обязана оградить интересы Полины. – Кеню стал возражать, но жена остановила его жестом и прибавила: – Нет, молчи, я не хочу вызывать тебя ни на ссору, ни даже на объяснения… Ах, если бы ты спросил моего совета, если бы мы переговорили обо всем раньше, было бы совсем другое дело! Напрасно воображают, будто женщины ничего не смыслят в политике… Хочешь, я открою тебе мою собственную политику?

Она поднялась и стала прохаживаться от кровати к окну, сметая пальцами пылинки, осевшие на блестящее красное дерево зеркального шкафа и на комод, служивший также туалетом.

– Это политика порядочных людей… Я благодарна правительству, когда моя торговля идет успешно, когда я могу спокойно обедать и спать, не боясь, что меня разбудит ружейная пальба… Хорошо было в сорок восьмом, а? Дядя Градель, достойный человек, показывал нам свои книги за это время. Он потерял свыше шести тысяч франков… А теперь, когда у нас Империя, всему есть сбыт, все продается. Ты не можешь этого оспаривать. Так чего же вы хотите? Какая вам будет корысть от того, что вы всех расстреляете?

Лиза остановилась у ночного столика, скрестив руки и глядя в упор на Кеню, которого под периной почти не было видно. Он пытался объяснить, чего хотели его приятели, но запутался в политических и социальных системах Шарве и Флорана. Колбасник говорил о непризнанных принципах, о наступлении демократической эры, о возрождении общества, смешивая все это самым странным образом. Лиза только пожала плечами, она ничего не поняла. Наконец он уклонился от дальнейших объяснений, принявшись громить Вторую империю, это царство разврата, темных дел и вооруженного грабежа.

– Видишь ли, – сказал он, припомнив одну из фраз Логра, – мы – жертва шайки авантюристов, которые расхищают, насилуют и убивают Францию… Они нам не нужны!

Лиза по-прежнему пожимала плечами.

– И это все, что ты хотел сказать? – спросила она с невозмутимым хладнокровием. – Что мне за дело до всего этого? Да если бы даже это было верно, ну так что же. Разве я советую тебе быть непорядочным? Разве я заставляю тебя не платить по обязательствам, надувать покупателей, слишком торопливо копить недобросовестно нажитые деньги? В конце концов ты меня разозлишь. Мы честные люди, мы никого не грабим, никого не убиваем. Этого достаточно. А до других мне нет дела: пускай они будут подлецами, если им это угодно!

Лиза была великолепна и торжествовала. Она снова принялась ходить по комнате, высоко держа бюст.

– Значит, в угоду тем, у кого ничего нет, не надо зарабатывать деньги?.. – продолжала она. – Само собою разумеется, что я пользуюсь благоприятным моментом и поддерживаю правительство, которое дает ход торговле. Если оно и делает гадости, я знать этого не хочу. Мне известно про себя, что я от них в стороне, и я не боюсь, что на меня станут указывать пальцем в нашем квартале. Слишком глупо воевать с ветряными мельницами. Помнишь, во время выборов Гавар говорил, будто кандидат, которого поддерживал император, был банкротом и замешан в грязные дела? Возможно, это правда, не отрицаю. Тем не менее ты поступил весьма благоразумно, подав за него голос; ведь вопрос был не в этом – у тебя не просили для него денег взаймы, не предлагали вести дела с этим господином, тебе надо было только показать правительству, что ты доволен нынешним процветанием колбасной торговли.

Тут Кеню вспомнил одну фразу Шарве. Учитель говорил, что «откормленных буржуа, разжиревших лавочников, оказывающих поддержку правительству, которое не могут переварить все прочие классы общества, следует бросить первыми в помойную яму». Только благодаря им, благодаря их эгоизму чрева в стране водворился деспотизм, который подтачивает нацию. Кеню пытался договорить до конца, но возмущенная Лиза перебила его:

– Оставь, пожалуйста! У меня совесть чиста. Я никому не должна ни единого су, я не замешана ни в каких мошеннических проделках, я покупаю и продаю доброкачественный товар и не требую за него дороже соседа… То, что ты сейчас говорил, применимо к нашим родственникам Саккарам. Вот они делают вид, будто даже не знают, что я живу в Париже, но я имею право гордиться побольше их и смеюсь над их миллионами. Говорят, Саккар наживается на снесении старых зданий и обворовывает всех и каждого. Это меня не удивляет; он к этому стремился. Он любит деньги для того, чтобы утопать в золоте, выбрасывать их как дурак за окно. Вот если доберутся до людей такого сорта, как он, людей, которые наживают баснословные состояния, – это я понимаю. Коли хочешь знать, я не уважаю Саккара… Но к чему трогать нас! Мы живем тихо, мирно; нам понадобится пятнадцать лет на то, чтобы обеспечить себе скромное благосостояние; мы не занимаемся политикой, и у нас одна забота – воспитать нашу дочь и благополучно приплыть к тихой пристани! Полно, смеешься ты, что ли! Мы – люди порядочные!

Она присела на край постели. Кеню был совершенно сбит с толку.

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 167

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Чрево Парижа. Радость жизни - Эмиль Золя бесплатно.

Похожие на Чрево Парижа. Радость жизни - Эмиль Золя книги

Король в Желтом - Роберт Уильям Чамберс - Разное / Ужасы и Мистика
Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты - Гастон Леру - Зарубежная классика / Исторические приключения / Разное / Ужасы и Мистика
Пробуждение - Кейт Шопен - Зарубежная классика
Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929 - Эдуард Халлетт Карр - История / Разное / Прочая научная литература / Прочее
Центральный парк - Вальтер Беньямин - Разное / Культурология / Науки: разное
Пират - Аргирис Эфтальотис - Разное
Кашпар Лен-мститель - Карел Матей Чапек-Ход - Зарубежная классика
Золото тигров. Сокровенная роза. История ночи. Полное собрание поэтических текстов - Хорхе Луис Борхес - Зарубежная классика / Разное / Поэзия
Ромео и Джульетта (Пер. Т. Щепкина-Куперник) - Шекспир Уильям - Зарубежная классика
Аватара - Теофиль Готье - Разное / Ужасы и Мистика

Оставить комментарий