и в раздетом виде. Одежду я уже осмотрел, кстати, целиком снимать нет смысла. Карманы просторные, но испачканные и пустые. Материал плотный, практичный и не очень маркий.
В паузу совсем исчезли звуки. Природа вокруг замерла. Птах посмотрел по сторонам и продолжил:
— Женщина ещё молода, но лицо уже усеяли морщины. На руках мозоли, спина и сутулая, и сильная, и натёртая вкупе с плечами. Она выполняла тяжёлую работу, готов поспорить. Ту же, что и её собрат по могиле. Знаешь, я уверен, как минимум в ещё нескольких совпадениях. Посмотри на его запястье.
— Правое пустое, — ответила девушка, спустя секунду. — А на левом браслет. Я не могу его снять. Такие же были на убитых у дома. Напоминает временный терминал для подключения к общим данным. Но с добавлением силикона и металла. Ты думаешь, в нём что-то большее?
— Есть аналогия, — ответил Птах, присев около трупа. — Думаю, это и средство связи, и ловушка. Тоже переделка. Но времени не так много, а спиливать руку я не возьмусь. Стоило осмотреть их лучше у тебя.
Мужчина посмотрел данные сети и сказал громче:
— Чёрт, земля уже совсем холодная. Придётся искать укрытие на своём пути. Иначе энергии костюмов не хватит надолго.
— Её можно достать, мы можем найти несколько подходящих естественных и техногенных мест для ночёвок, — ответила девушка, быстро перебрав сказанные слова. — Выход будет. Не отвлекайся, прошу. Твоя часть сети запросила и выдала минимум основной информации. Понятия не имею, до чего ты догадался, и предлагаю начать рассказывать.
— Незнание и спокойствие — современная роскошь. Оторвать нас от системы, что оставить ребёнка на воспитание зверям. Мы теряемся вне потока информации, вне общества и вне привычных путей. Я не говорю о новых планетах, исследованиях и экспериментах. Они могут быть и могут не быть стереотипами, защитным панцирем черепашки.
Птах посмотрел на спутницу, улыбнулся и продолжил:
— Мы, например, так и не доверились друг другу. Ни одна крыша, ни одна дорога, ни одни страхи не подтолкнули нас навстречу. Пока не подтолкнули. А это опасно в критических положениях. Ты согласна?
Девушка остановилась, наклонив голову. Аня осмотрела спутника с ног до головы, пару минут не отрывая глаза от его лица.
— Давай я попробую начать, — сказал Птах. — Меня не отпускает идея, что местные жители отличаются от нас по душам, по сознанию, по глубине человечности. Не по категориям, глубже. Слишком разные потоки информации, по качеству и количеству, должны повлиять на структуру местных душ. Мы очень разные, а значит понимание верно закреплять на фактах. Отбросил аналогии. Мне видно достаточно, чтобы испугаться. Поделюсь, если ты будешь со мной откровенней хоть на шаг.
— Сейчас лучшее время, да? — с вызовом спросила девушка, смотря на кивок собеседника. — Ладно, маленький секрет для подтверждения доверия: как я собираю всё ценное вокруг. Ты спрашивал. В вещах и материалах я нахожу что-то чудесное, учусь видеть и собираю магические моменты жизни. Иногда чувствую, иногда нахожу глазами и понимаю, могу объяснить. Например, летящего над ноябрьской заснеженной дорогой одинокого паучка, почти невидимого на паутинке. Невесть откуда взявшись посреди леса, снятый затерянным во множестве прошедших зим человеком. Перебирающий лапками призрачный воздухоплаватель. Или видео дождя под прохудившейся крышей в весенний погожий день. Вокруг ни капли, но под усеянным трещинами бетонным навесом ливнем обрушивается талый снег. Дождь, сумрак и лужи под крышей в солнечный день. Надежда, обречённость, противоречия и красота — я вижу такие вещи, веру в них. Что могу, я собираю. И ненавижу, когда кто-то хочет понять их глубину, торопливо перебирая поверхность без спросу. Выкладывай теперь, что рассмотрели твои глаза?
— Ладно, ладно. — мужчина с улыбкой поднял руки. — Достаточно на первый раз. Браслет не только коммуникация, это ещё что-то вроде ловушки на твоём мохнатом друге. Консоль дополнена, заряжена и работала до недавнего времени. Думаю, что отключение и смерть не слишком разошлись по времени. Людьми управляли, живыми людьми, как марионетками — это не самая тривиальная задача. Убивали по желанию.
— Почему больше никто не заметил совпадение? — спросила Аня.
— Потому что кто-то здесь искусно паразитирует в общей или собственной сети, не привлекая внимания и не выходя из тени, — парировал Птах. — Применяет разные инструменты, планирует длинные проекты и подчиняет местных. Почти не оставляет следов и ответов на видных местах. Одни крошки вокруг, одно беспокойство. Вот что ты здесь видишь?
— Ничего толком не разобрать, — сказала Аня, обходя трупы. — Следов борьбы на телах нет. На коже вроде бы нет проявлений травм. Небольшие багровые пятна на теле, но это не следы ожогов. И ещё, трупы пахнут, горький запах, знакомый. Может мне собрать внешние анализы?
— Не стоит, — Птах встал, повернув голову к девушке и запустив руку в свои волосы. — Очень похоже на отравление. Яд подействовал на нервную систему. Лёгкие отказались дышать, а тело — жить. Скорее всего, средство синтетическое, хранилось в том самом приборе, что намертво прикрепили к людям.
— И это следы отравления, — тихо произнесла Аня. — Но что тут случилось, мы можем только догадываться. Одни косвенные признаки. Одежда этих рабочих отличается от защитных костюмов убитых тобой людей. Думаю, что они носили вещи и выполняли повседневные дела, сопровождая отряд. Груз уменьшился, людей стало меньше, цель изменилась. Может они задерживали остальных, может испугались и не согласились с чем-то, может совершили что-то страшное — это интересно, но не слишком важно.
— Да, — согласился мужчина. — Людей жаль. Спецсвязь в браслетах нам не отследить. Скорее всего, техника военная. Кроме постоянной перестройки, они ещё и созданы скрытными.
Сеть попробовала собрать дополнительные данные. После повторной неудачной попытки, Аня собрала итоги:
— Хорошо, что мы узнали о системе обмена информацией: она достаточно эффективная, маскируется, не фиксируется внешними машинами, не проявляла себя в сети и содержит различные сюрпризы.
— Ещё число оставленных здесь людей должно превышать официальную статистику, — добавил Птах. — Слишком легко сбрасываются со счетов рабочие муравьи. Никаких следов мутаций по итогам родственных связей. Что скажешь?
— Думаю, есть ещё что-то, — ответила Аня, не сводя глаз с лица собеседника.
Девушка движением смахнула предположения сети. Продолжила она заметно громче:
— Давай теперь о тебе. Ты запросил минимум информации за всё это время. Ты сталкивался с отравлениями раньше? Или пережитая травма усугубляется паранойей по поводу защищённости? Думаешь, что варвары незаметно проникли в глубины общего интеллекта?
— Нет, я учитываю все вероятности, даже самые невероятные, — отшутился Птах. — Но не в этом дело. Ты права, для поиска симптомов отравления не было необходимости в запросах.
Мужчина подошёл и прикоснулся к голове девушки. В миг он передал снимки чувств
