Морозовых. А ещё Мирослава очень надеялась, что туда же должны были прибыть ребята из Сербии.
Девушка до последнего верила в то, что они должны успеть. У неё было некоторое предчувствие. Нет, даже не просто предчувствие, а сильная вера в том, что силы, способные победить демонов, уже на подходе. Если уж даже шаманы сказали, что нужно ждать максимально долго, значит, её друзья должны успеть. Должны.
Но из-за этого ей приходилось ещё отдельно контролировать десяток человек, которые удерживали оборону телепорта. Их нужно было также полностью оградить от подавления и попадания под влияние. А располагался он в пяти километрах, что делало его практически отдельной локацией. В любом случае, там, кроме самих менталистов, дежурили ещё и маги-оборотни, которые сами являлись боевой единицей и смогли бы, в случае чего, доставить тех, кто прибудет по телепорту, под защиту резиденции. Идея была именно такая.
И вот сейчас Мирослава перед своим внутренним взором видела две пульсирующие сферы: одну — над резиденцией, и другую, значительно более мелкую, — как маленький купол с отростками, который она контролировала отдельно, над телепортом. Это были те две задачи, которые ей нужно было выполнять. И сети, которые любой ценой нужно было защищать до последнего.
О нападении она пока не думала. Все её мысли были направлены на то, чтобы стать защитой — непробиваемой бронёй на пути демона.
В этот момент она, благодаря своим способностям, почувствовала, как с нескольких сторон, из-за горизонта, к ним приближается вал тумана. Это была чужая сила. Если свою она видела, как искрящийся серебряный купол, то с той стороны на них наступал разреженный туман, наплывающий клубами или клоками.
И лишь отследив его, она поняла, что засекла приближающийся авангард демонов. Нападение началось.
Она мгновенно передала информацию в штаб по ментальной связи: «Они выдвинулись. Идут по льду. Ждём».
* * *
Борис фон Аден вместе с Кемизовым прибыли одними из последних телепортом и попали сразу в гущу событий.
Обстановка в резиденции Молчащих больше всего напоминала хаос. Казалось бы, организовать три тысячи человек — достаточно просто: провести с ними подготовку к военным действиям. Но поскольку все они прибывали с разных сторон империи, их нужно было разделять и перенаправлять.
Каждый должен был находиться в своей сфере обороны и поступать под чьё-то управление, под защиту менталистов. При этом все были примерно равных рангов, и с подчинением иногда возникали некоторые сложности, особенно когда нужно было всех разделить и переподчинить кого-то кому-то.
Впрочем, к моменту их прибытия главы кланов уже по большей части нащупали стратегию и поняли, как именно это сделать.
В самой резиденции в этот момент уже шла раздача дополнительной алхимии. Борис поймал себя на мысли, что у него яркое ощущение дежавю: точно так же Рароговы вручали им алхимию перед защитой Горного. И также рассказывали, что и в каких количествах можно употребить, что восстанавливает резерв, а что только придаёт сил. В каких пропорциях, что можно употреблять, а чего больше определённого количества принимать не стоит.
Обернувшись, он увидел понимающую улыбку Кемизова, который, судя по всему, тоже поймал себя на мысли, что в этом есть что-то схожее.
Но вдруг у Бориса фон Адена слегка сменилось выражение лица.
Перед ним, на раздаче алхимии шла постоянная ротация: кто-то забирал комплекты, уходил, подходили следующие. И вот, когда толпа перед ним немного поредела, он увидел, кто именно раздаёт эту алхимию.
А комплекты выдавала не кто иная, как его дочь — Ада. Он практически растолкал всех, кто стоял перед ним, и, перегнувшись через столы с установленными на них комплектами алхимии, прошипел:
— Что ты здесь делаешь? — он не хотел кричать на всё помещение, но голос его иногда срывался. — Тебе срочно нужно домой! Здесь скоро будет ад!
Но когда дочь подняла на него глаза, он даже не узнал её взгляда. Она слишком сильно повзрослела с тех пор, как он видел её в последний раз.
Спокойно, без скандала, без истерики, она заявила:
— Я никуда не пойду.
— Ты — моя дочь, — возразил ей Борис. — Ты несовершеннолетняя и обязана меня слушаться. Я сейчас тебя свяжу и отправлю телепортом в Горный — к матери.
— Пап, — спокойно ответила Ада, — ничего у тебя не выйдет. Я уже не фон Аден.
— Что? — Борис чуть было не потерял дар речи. — Это вообще как? Ты что, замуж, что ли, выйти успела, пока нас не было?
— Ну, не совсем замуж, — покачала головой Ада, продолжая выдавать подходящим людям комплекты алхимии. — Но можно и так сказать.
— В каком смысле? — не понял её слова отец.
— Дело в том, что, нежданно-негаданно для себя, я стала проводником капища. Это означает, что я перехожу, так сказать, под юрисдикцию Рароговых. Именно поэтому я здесь. И делаю то, что должна. И вообще, отец, если вы с Димой решили идти сюда и воевать, то я не буду отсиживаться в такой момент где-то дома. Более того, если вернётся Витя — а он вернётся, я уверена, — то он явится сюда. Здесь сейчас нужны все основные силы. Я не собираюсь отсиживаться в такой момент где-то на периферии. Тем более — тут я действительно могу помочь. У меня уже совершенно другой уровень сил. Поэтому извини, пап, — закончила она, — но ты ничего не можешь мне сделать.
Сказать, что Борис фон Аден был в шоке, — ничего не сказать. Ребёнку шестнадцать лет. А перед ним — уже совершенно взрослый человек, который сам отвечает за свою жизнь. Но он никак не мог с этим смириться.
— Неужели ты не понимаешь? — сказал он. — Я оставил Диму в Горном, чтобы он присматривал за вами с мамой, чтобы в случае чего он вас эвакуировал к прадеду Даррену.
— Я всё понимаю, — кивнула Ада. — Но ты же знаешь, что я теперь никуда не уйду от своего капища? Точно так же, как и вы в своё время никуда не ушли от границы Тохарской империи. Я буду с капищем до конца. Даже если демоны прорвутся, погибать я буду возле своего капища, защищая его. Или в крайнем случае, просто на своей земле.
Тут Борис фон Аден понял, что это всё не шутки. Не его воображение. Ребёнок действительно повзрослел, и он — отец — ничего не может с этим сделать.
Все остальные, конечно, наблюдали за
