class="p1">— В смысле? — спросил Морозов. Он был в некотором шоке и просто покачал головой. — Она же пожертвовала свою силу родовича…
— Но как ты понимаешь, — ответил Рарогов, — капищу было безразлично. Она его спасла. А оно в ответ — спасло её. У них установилась связь.
В этот момент Креслав заметил, как у его собеседника, Ледобра, начали бегать мысли. Это было хорошо заметно по его взгляду. Рарогов видел, что его визави сейчас крепко задумался и его мозг буквально кипит от размышлений. Однако мысли пока вели его немного не в ту сторону, куда направлял их гость резиденции.
— Если ты сейчас собираешься начать творить кровавые ритуалы вокруг спящих капищ, — проговорил Креслав. — То мне кажется, что это не очень хорошая идея.
— Нет, — покачал головой Ледобор. — Как вариант, можно попробовать инициацию с помощью крови. Это можно. Будем капать на спящее капище, вдруг получится? Сам понимаешь, время такое: чтобы пробудить капище, любые средства хороши.
— Ну, любые — да не любые, — ответил Рарогов.
А хозяин клана льда посмотрел на него и блеснул глазами.
— У меня вопрос, — сказал он, — как ты вообще решился сюда прийти? Затем, чтобы рассказать мне эту душещипательную историю?
— Знаешь, — ответил Рарогов, — какую бы мы сторону ни выбирали в этих взаимоотношениях, никто из нас никогда бы не стал уничтожать капище, основу силы нашей земли. Никогда не открыл бы ворота демонам: «Заходи, кто хочешь, бери, что хочешь». Мы всегда уважали родную землю, её силу и наш уклад жизни. То, что сейчас происходит, — это полный разлад и уничтожение нас как идентичности. Не просто как народа, а как формы взаимодействия людей-родовичей с землёй, с её энергетическими потоками.
Креслав слегка повысил голос говоря это, но лишь для того, чтобы подчеркнуть важность своих слов.
— Поэтому я никогда в жизни не поверю, что ты позволил бы уничтожать капища. Я не знаю, какие у тебя там договорённости с Болотовыми, с тем же Ярославом. Я могу даже признать, что по формальным признакам он также подходит на роль императора. Я не стесняюсь этого сказать. А также не стыжусь признать, что сторону я выбрал исключительно потому, что моя внучка дала кровную клятву защищать сына императрицы ценой собственной жизни. А я, Креслав Рарогов, никогда не отступлюсь от собственной крови. Тем более что у него права на престол такие же, как и у Болотова. То есть фактически капище его тоже признало. И это не просто так.
Каждое слово гостя резиденции было весомым и ими можно было спокойно забивать гвозди в древесину.
— Но подумай, Ледобор, ещё раз по поводу того, чью сторону ты принял. Ты можешь быть на стороне Болотова, этого никто не отрицает. Здесь вопрос другого порядка. Нельзя быть на стороне этой болотной ведьмы.
Морозов хмурился всё время, пока Рарогов говорил, но не перебивал. Видимо, у него самого в голове появились довольно мрачные догадки.
— Скажу тебе вот что, — продолжал Креслав. — Перед смертью императрица сообщила моей внучке Гориславе, что существует такая разработка. Как бы мы ни относились к Светозарову, но они ходу этой разработки не давали всё то время, пока императрица находилась на троне. Как бы мы ни думали о Светозаровых плохо, как бы мы ни говорили, что они продали империю аристократам, но в них дух родовичей всё ещё оставался. А сейчас, как только начались разброд, брожение и шатание, вдруг из-под сукна вылезли эти самые наработки. И почему-то начали ослаблять мой клан в первую очередь.
Рарогов оскалился, словно давая понять, что тем самым те, кто это сделал, нажили себе кровного врага.
— Но ты же понимаешь, что это оружие против всех родовичей? Я просто хочу напомнить, что даже во время войн друг с другом, когда кланы воевали, никто не бил в спину таким образом. Капища не разрушались. Потому что это святое. Поэтому ещё раз подумай, Морозов. Про Болотова опять же ничего тебе не скажу. Ты имеешь право. Каждый человек может сделать свой выбор в пользу того или иного кандидата. Что мы не раз и демонстрировали на совете: когда есть аргументы за и против. Но это выбор каждого. Это голос твой, голос твоего клана. Но Ликомора… подумай ещё раз. Если она готова утопить и предать наш уклад жизни, украсть нашу силу, такого человека к трону пускать нельзя.
Воцарилось тягостное молчание между двумя довольно пожившими мужчинами. Креслав чувствовал, что сказал всё, что хотел. Морозов лишь кивнул, после чего произнёс:
— Хорошо. Я тебя услышал.
Затем он откинулся на спинку кресла, посидел ещё минуту, а после снова посмотрел на гостя.
— Как у вас ситуация с войной? — спросил он.
— Ну а какая ситуация? — хмыкнул Рарогов. — Будет бой. И этот бой будет очень кровавым. На Молчащих идёт пять тысяч наших магов, подчинённых демонам. Против трёх тысяч с нашей стороны, но прикрытых ментальным воздействием клана Полуночника. Вот примерно такой расклад на Байкале. Сам Байкал, конечно, за нас. Но нам сильно не хватает тех, кто умеет работать со льдом. Вы в этом искусные, вы прекрасно знаете, сколько всяких ловушек можно сделать с этим подручным материалом. Но в связи со сложившейся политической ситуацией, к сожалению, на вас мы рассчитывать не могли.
— Если придут добровольцы с нашей стороны, опытные ледовики примете? — поинтересовался Ледобор.
— Конечно, примем, — кивнул Креслав. — Но у нас есть условия.
— Какие ещё условия? — нахмурился Морозов.
— Всеобщим решением было принято: принимаем добровольцев ниже ранга Ярого, иначе ничего не выйдет. Дело в том, что Молчащие могут прикрыть лишь определённое количество магов. И поскольку это количество не слишком велико, КПД каждого прикрытого мага должен быть максимальным, а ранг никак не ниже Ярого.
Ледобор принялся жевать нижнюю губу. Пальцы неосознанно впились в белоснежную бороду. Затем он снова посмотрел на Креслава.
— Что ж, условия мне понятны, — сказал он. — По крайней мере, они логичны. Если что — телеграфирую на Ольхон.
— Хорошо, — ответил Рарогов, поднимаясь. — Рад, что принял меня и смог выслушать.
И в этот момент в дверь постучали, да так нетерпеливо, что Морозов бросил на дверь гневный взгляд.
— Кого там ещё принесло? — пробасил он.
— Телеграмма, ваше сиятельство, — ответил из-за двери испуганный голос. — Для гостя.
