Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Далее Прудон заявил, что он не сторонник немедленных революционных действий и предпочитает «сжигать собственность на медленном огне, а не придавать ей новую силу, устраивая Варфоломеевскую ночь ее владельцам». Затем следует ироничный абзац: «Вот, мой дорогой философ, каковы мои мысли теперь; если, конечно, я не ошибаюсь и не представится случай получить от вас порку, которой я подвергаюсь с благосклонностью в ожидании отмщения…» В заключение Прудон оправдал Грюна тем, что тот был вынужден использовать «современные идеи», чтобы заработать деньги для своей семьи; кроме того, добавил он, именно по предложению Грюна он надеется включить упоминание о работах Маркса в свою следующую книгу – «Систему экономических противоречий» (Système des contradictions économiques) с подзаголовком «Философия нищеты» (Philosophie de la misère). Маркс, по-видимому, не ответил на письмо Прудона, кроме как в форме яростной критики его книги, опубликованной Марксом годом позже под названием «Нищета философии» (Das Elend der Philosophie). Так он принял легкомысленное предложение Прудона «применить розги».
Книга Прудона представляла собой большой двухтомный труд под девизом destruam et aedificabo[75] (впрочем, первого было гораздо больше, чем второго). С большой энергией Прудон нападал на религию, академическую экономику и коммунизм, но не предлагал никаких четких решений [76]. Идеи книги были очень популярны среди французских рабочих, и в Германии было подготовлено три отдельных перевода, а два были опубликованы в 1847 году, один из них выполнен Грюном, с идеями которого Энгельс так долго боролся в Париже. Маркс получил книгу Прудона только к Рождеству 1846 года и сразу же изложил свое впечатление о ней в длинном письме к Анненкову, в котором четко и кратко применил к идеям Прудона свою материалистическую концепцию истории. В центре критики Маркса было то, что Прудон не понимал исторического развития человечества и поэтому прибегал к вечным понятиям, таким как Разум и Справедливость. Маркс писал:
«Что такое общество, какова бы ни была его форма? Плод взаимных действий людей. Свободны ли люди выбирать для себя ту или иную форму общества? Ни в коем случае. Предположите определенное состояние развития производительных сил человека, и вы получите определенную форму торговли и потребления. Предположите определенные стадии развития производства, торговли и потребления, и вы получите соответствующую социальную конституцию, соответствующую организацию семьи, орденов или классов, одним словом, соответствующее гражданское общество. Предположите конкретное гражданское общество, и вы получите конкретные политические условия, которые являются лишь официальным выражением гражданского общества. Г-н Прудон никогда этого не поймет, потому что он думает, что делает что-то великое, апеллируя от государства к обществу – то есть от официального синопсиса общества к официальному обществу.
Излишне добавлять, что люди не свободны в выборе своих производительных сил, которые являются основой всей их истории, ибо каждая производительная сила – это приобретенная сила, продукт прежней деятельности. В истории человечества возникает связность, формируется история человечества, которая тем более является историей человечества, чем более развиты производительные силы человека и, следовательно, его общественные отношения. Отсюда следует, что общественная история людей всегда оказывается не чем иным, как историей их индивидуального развития, независимо от того, сознают они это или нет. Их материальные отношения являются основой всех их отношений. Эти материальные отношения являются лишь необходимыми формами, в которых реализуется их материальная и индивидуальная деятельность» [77].
Маркс, однако, признавал, что Прудон, пытаясь стать посредником между буржуазной экономикой и социалистическими идеями, имел «заслугу быть научным толкователем французской мелкой буржуазии – подлинную заслугу, поскольку мелкая буржуазия будет составлять неотъемлемую часть всех грядущих социальных революций» [78]. Эти критические замечания были развиты в его книге «Нищета философии», состоящей из двух частей. Первая часть была посвящена теории стоимости, а вторая начиналась с атаки на метод Прудона и заканчивалась важным разделом о рабочем движении.
С самого начала Маркс критиковал Прудона за отсутствие точной отправной точки для анализа. Диалектика Прудона заключалась лишь в «замене потребительной стоимости и меновой стоимости, спроса и предложения абстрактными и противоречивыми понятиями, такими как дефицит и изобилие, полезность и оценка, один производитель и один потребитель, оба – рыцари свободной воли» [79]. И целью Прудона было «создать для себя средство ввести впоследствии один из элементов, который он отложил в сторону, – стоимость производства – как синтез потребительной стоимости и меновой стоимости. Таким образом, в его глазах издержки производства представляют собой синтетическую стоимость или составную стоимость» [80]. Под «составной стоимостью» продукта Прудон подразумевал «стоимость, в состав которой входит потраченное на него рабочее время» [81]. По мнению Маркса, эта идея не являлась изобретением Прудона (как он утверждал), а явно прослеживалась у Давида Рикардо, причем разница заключалась в том, что «Рикардо отталкивается от современного общества, чтобы показать нам, как оно образует стоимость: г-н Прудон же берет за отправную точку существующую стоимость, чтобы с помощью этой стоимости построить новый социальный мир» [82]. Получалось, что заработная плата всегда стремилась к минимуму [83], поскольку Прудон путал «две меры: меру времени труда, необходимого для производства товара, и меру стоимости труда. “Труд любого человека, говорит он, может купить стоимость, которую он представляет”. По его мнению, определенное количество труда, воплощенное в товаре, эквивалентно оплате рабочего, то есть стоимости труда. Это то же самое рассуждение, из-за которого он путает издержки производства с заработной платой» [84]. Таким образом, «измеряя стоимость товаров трудом, г-н Прудон смутно представляет себе невозможность исключения труда из этого же измерения, поскольку труд имеет стоимость, поскольку труд – это товар. У него возникает опасение, что он превращает минимум заработной платы в естественную и нормальную цену непосредственного труда, что он соглашается с существующим состоянием общества. Поэтому, чтобы избежать этого рокового последствия, он противоречит сам себе и утверждает, что труд не является товаром, что он не может иметь стоимости. Он забывает, что сам принял стоимость труда за меру» [85]. Далее Прудон стремился показать, что «время труда, необходимое для создания продукта, указывает
- Профессионалы и маргиналы в славянской и еврейской культурной традиции - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Александр Александрович Богданов - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары
- Убийства от кутюр. Тру-крайм истории из мира высокой моды - Мод Габриэльсон - Биографии и Мемуары / Прочее домоводство / Менеджмент и кадры
- Моя жизнь и моя эпоха - Генри Миллер - Биографии и Мемуары
- Судьба России и “великая потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению” - Иван Фролов - Публицистика
- Исповедь - Валентин Васильевич Чикин - Биографии и Мемуары
- Иосиф Бродский. Большая книга интервью - Валентина Полухина - Публицистика
- Маркс – Энгельс – Ленин - Е. Мельник - Публицистика
- Миф о шести миллионах - Дэвид Хогган - Публицистика
- Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь - Александра Потанина - Биографии и Мемуары