о том самом терпении, которое может победить даже камни. А ведь это подходит России: они долго ждут, долго собираются, но, если начинают, остановить их уже невозможно… Камни сотрутся в пыль, и даже время для этого не понадобится. Кому как не им, французам, которым деды и прадеды рассказывали о русской армии в Париже в 1814-ом, стоило об этом помнить?
Капитан долго смотрел на затопленные корабли, но все-таки гораздо больше его поразили люди. Китайцы, которые каким-то образом нашли со своими захватчиками общий язык, и ни те, ни другие не казались в Инкоу чужими. И сами русские. Ладно офицеры — эти, как слышал Пуаре, воспитывались в бесконечной преданности своему царю, но простые нижние чины… Откуда была в них эта уверенность, лихость и гордость?
— Что это? — Пауаре заметил, что на груди у каждого солдата выделяются два стальных кружка, и задал вопрос выданному французам сопровождающему.
— Первая — медаль за Ляоян, ее отливали из сплава с захваченных японских пушек. А вторая — за Инкоу, туда пошла сталь с японских крейсеров, сразу с обоих, что нам удалось потопить.
— Два крейсера?
— Два броненосных крейсера, — поправил капитана сопровождающий. — Второй, правда, лежит на глубине, но немного стали для медали мы достали.
— И что дальше? — сам у себя спросил Пуаре, но русский услышал его и принял это за новый вопрос.
— Дальше? — он и не подумал ничего скрывать. — Дальше Порт-Артур, дальше Япония и… все те, кто встал в этой войне против нас.
Жозеф Пуаре только кивнул в ответ. Про такое в утренних французских газетах почему-то совсем не писали.
* * *
Сижу, пишу письма и тихонько зверею.
Кажется, я понял, как великий князь Сергей Александрович решил со мной расправиться. Не сумел выпнуть из армии, так завалил письмами…
— Снова намекает, что за потери вам головой отвечать? — спросил сидящий рядом Огинский. Он тоже сейчас на письмах.
Если великим князьям и министрам я отвечаю лично, то вот со всеми остальными справлялся уже Алексей Алексеевич. Вообще, это было не обязательно, но у меня с репутацией сейчас непонятно что творится, вот я и решил воспользоваться моментом. А Огинский быстро ухватил суть. Девушкам отправлялись фотокарточки с пожеланиями. Дворянам — предложение вместе собраться, можно просто деньгами, и бить японцев. Бывшим военным и техническим специалистам — уже личное приглашение и обещание работы. А то, если раньше наши китайские мастерские справлялись, теперь же стало очевидно, что без подходящей базы мои задумки в жизнь уже не воплотить.
А я всего-то и хотел собрать простенький стабилизатор для пушек. Даже не замахивался на две плоскости, думал, выдержим горизонталь и ладно. Не смогли! А ведь там делов-то всего ничего! Гироскоп фиксирует отклонение от плоскости, электродвигатель вращает червячную передачу, та вращает колесо, а уже оно через рычаги или шестерни регулирует положение оружия. Просто же? Я искренне гордился собой, когда вспомнил все эти детали. Рассказал Мелехову, старейшине китайцев, и те заверили, что если и соберут что-то подобное, то не больше одного стабилизатора в месяц. И не факт, что он будет работать.
В общем, инженеры, особенно с практикой и опытом, были нужны как воздух.
Тут я вспомнил, что Огинский еще ждет ответа, прокрутил в памяти его вопрос и продолжил разговор как ни в чем не бывало.
— Уже не намекает, — я бросил взгляд на письмо от великого князя. — Кажется, он до этого рассчитывал, что японцы нас серьезно потреплют. А теперь просто до всякой мелочи докапывается. Мол, как мы могли потерять почти целую батарею пушек при штурме? Или почему не поставили противоторпедный бон перед захваченными торговцами и не сохранили их для России?
— Но ведь мы же на эти торговцы выманивали японские миноносцы! Чтобы они в свою очередь прикрыли крейсера, и те решились подойти! Пара ржавых корыт за еще один броненосный крейсер на дне — разве это не, считай, бесплатно? — Огинский даже вскочил на ноги от возмущения, потом замер, вздохнул и закончил уже спокойно. — А хотите, если там ничего серьезного, то я могу взять на себя еще и письма великого князя?
Было видно, что он сам не верит, будто кто-то может отказаться от возможности вести переписку с такой персоной, пусть и не по самому приятному поводу. Но лично я не сомневался ни мгновения. Встал, обнял поручика и совершенно искренне пожелал ему удачи и бесконечного терпения. Слава богу, у меня есть те, кому можно совершенно спокойно доверить все аппаратные игры и не сомневаться… Огинский не подведет.
А я наконец-то смог сосредоточиться на том, что на самом деле было важно. И пусть в подготовке к броску на Ляодун пока все тоже шло своим чередом, здесь я чувствовал себя на своем месте. Очень много времени уделялось тренировкам солдат и офицеров, отработке старых тактик и поискам новых. Броневики и «буханки» медленно, но уверенно принимались на вооружение. Да, они были тихоходными, не особо надежными, а броня… Ее всегда мало! Однако они появлялись, и в следующем сражении мы определенно сможем включать их в план операции не только на уровне отдельной роты, но и всей армии.
Я вышел на улицу и как раз встретил новенький взвод. Четыре машины со свежей броней и французскими пушками ехали в сторону полигона. То-то артиллеристы с «Сивуча» будут рады — теперь техники на всех хватит. Хватило бы людей…
А то ведь мы как начали выпускать броневики, так сразу и обнаружили, что железо железом, но к нему нужны еще и те, кто будут с ним управляться. И если водителей с механиками мы готовили сами, то вот артиллеристов хотелось готовых. А моряки — это люди, уже знакомые с 37-ми и 47-миллиметровыми пушками, которые и наведут, и выстрелят, и, если что, стукнут где надо, когда заклинит. Естественно, одних «сивучцев» было мало, но у нас нашлись еще несколько десятков неучтенных моряков в добровольцах.
Неудачное для русского флота начало войны многих оставило на берегу. Кто-то просто продолжил жить как раньше, кто-то выжидал шанса вернуться на море, а кто-то пошел туда, куда его были готовы взять. А кто собирал больше всех добровольцев? Правильно, 2-й Сибирский! В общем, на один батальон броневиков стрелков набралось, но… Прям впритык! А дальше — под новые машины, на случай потерь — нужно было срочно учить новых. И мы этим занимались, но когда еще новички
