стены Троицкого подворья. Тихон нехотя расстался со своим теплым убежищем. На него сразу же пахнуло студеным ветром. Возница пытался открыть занесенные снегом ворота. Патриарх, не дожидаясь, прошел к калитке. На ней наклеена газета. Нижний левый угол обведен черной краской, рядом жирный восклицательный знак. Тихон, не снимая рукавиц, отодрал газету. Уже в доме поднес к лампе, прочитал: «Дело народа», орган социал-революционной партии. Помеченная черным заметка сообщала: «Совет народных комиссаров рассматривает в настоящее время проект декрета об отделении церкви от государства. Проект этот будет вынесен на утверждение ЦИК в одном из ближайших его заседаний».
Тихон нервно разглаживал страницу газеты. Так, «религия есть частное дело… отменяются специальные религиозные обряды и религиозные клятвы…» Первый, второй, третий пункты – не то. А, вот десятый – «церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью и не имеют прав юридического лица…» Одиннадцатый – «все имущество церковных и религиозных обществ с момента издания декрета поступает в собственность государства». Двенадцатый… Тринадцатый! Тьфу ты… и пунктов, видно, специально столь нарядили, чертову дюжину.
Назавтра к обеду стали поступать телеграммы из ближних и отдаленных епархий от правящих епископов, приходских батюшек, монастырей и церковных школ. И все с одним и тем же вопросом: что делать, как отнестись к проекту декрета? Тотчас были отправлены телеграммы наиболее авторитетным иерархам, богословам и церковным деятелям с просьбой прибыть в Москву как можно быстрее, до начала сессии Собора. В середине января в патриарших покоях Троицкого подворья с участием прибывших собралось специальное совещание, на котором решено было любыми мерами предотвратить принятие декрета.
…В январе 1918 г. Совнарком продолжал рассматривать вопросы, относящиеся к деятельности религиозных организаций. Так, 4 января слушался вопрос о реквизиции помещений Александро-Невской лавры[198]. Нарком государственного призрения А.М. Коллонтай в письме к В.И. Ленину от 3 января просила, в связи с нуждой в «подходящих помещениях, как для престарелых, так равно и для прочих призреваемых» разрешить реквизицию помещений, инвентаря и капиталов Лавры [199].
А.М. Коллонтай,
нарком социального призрения. 1925 [РГАСПИ]
12 января Малый Совнарком[200] рассмотрел вопрос «О починке Кремля», пострадавшего в дни Гражданской войны в Москве в ноябре 1917 г. Принятое постановление гласило: «Ассигновать 450 тыс. рублей из средств Государственного казначейства на реставрацию кремлевских заданий, пострадавших во время Гражданской войны, причем сумма эта подлежит возмещению путем особого налога на виновников Гражданской войны, сопротивлявшихся советской власти»[201].
Письмо А.М. Коллонтай В.И. Ленину о реквизиции помещений Александро-Невской лавры. 3 января 1918
[РГАСПИ. Ф. 19. Оп. 1.Д. 40. Л. 13]
Тогда же было рассмотрено письмо митрополита Петроградского Вениамина (Казанского), который писал председателю Совнаркома В.И. Ленину: «Я, конечно, уверен, что всякая власть в России печется о благе русского народа и не желает ничего делать такого, что бы вело к горю и бедам громадную часть его. Считаю своим нравственным долгом сказать людям, стоящим в настоящее время у власти, предупредить их, чтобы они не приводили в исполнение предполагаемого проекта декрета об отобрании церковного достояния. Православный русский народ никогда не допускал подобных посягательств на его святые храмы. И ко многим другим страданиям не нужно прибавлять новых»[202].
Протокол заседания СНК.
4 января 1918
[РГАСПИ. Ф. 19. Оп. 1.Д. 40. Л. 1–1 об.]
Письмо митрополита решено было направить на рассмотрение в Наркомюст. Ленин написал на письме резолюцию с просьбой ускорить разработку декрета об отделении церкви от государства [203].
День 19 января, накануне открытия второй сессии Собора, оказался чрезвычайно насыщен событиями.
Совнарком на своем заседании вновь обратился к ситуации вокруг Александро-Невской лавры, где произошло столкновение верующих с отрядом красногвардейцев, прибывшим для исполнения приказа наркома А.М. Коллонтай о занятии помещений Лавры для «увечных воинов». Заслушан был вопрос «О клерикальной демонстрации, предполагаемой в воскресенье»[204], а также доклад члена коллегии Государственного призрения Козлова «о занятии Александро-Невской лавры и о бестактностях, допущенных при этом». Совнарком постановил: «Поручить Комиссариату государственного призрения составить воззвание к населению с указанием того, что Александро-Невская лавра занимается для увечных воинов (в газетах и в листовках). Демонстрацию разрешить, приняв меры к охране спокойствия в городе, что поручить организовать Бонч-Бруевичу»[205].
Тогда же Коллегия Наркомюста наконец-то завершила работу над проектом декрета об отделении церкви от государства, разработанным комиссией П.И. Стучки. Его окончательная редакция была представлена в правительство, где он был поставлен «в очередь» рассматриваемых законопроектов.
19 января был днем одного из двунадесятых праздников Российской православной церкви – Богоявление (Крещение Господне). Во всех московских храмах шли торжественные службы, возглавляемые, по распоряжению патриарха, архиереями – членами Собора. Всеобщий праздничный молебен под началом патриарха намечено было провести в соборе, что в местечке Елохово близ известной Немецкой слободы. Здесь с утра было многолюдно. На площади перед храмом то тут, то там самодеятельные ораторы призывали к всенародному очищению и покаянию, к крестному ходу и всеобщему воплю перед святыми иконами о заступничестве Божием. А внутри собора, в неясном воздухе, полном плавающего мерцания свечей и лампад, белели лица. На них надежда, что уж церковь-то объяснит, что происходит вокруг, наставит как быть. На амвон взошел настоятель храма:
Братие! Бывают времена, когда грех поражает не только человека, но и целые народы, низвергая их в зловонную бездну прегрешений. Так и сейчас народ русский пал в великие грехи. Первый его грех в эти скорбные дни есть богоотступничество многих, ослабление духа ревности в вере, молитве и благочестии… Второй грех русского народа состоит в том, что им овладел дух мятежного своеволия и бунта. Ослепленные ложными учениями сынов тьмы и руководимые врагами Церкви и Отечества, мятежники сознательно восстали против законной богоустановленной власти, нарушив присягу, данную на верность своему царю… Третий грех русского народа есть братоненавистничество, богопротивная и злобная партийность. Этот яд духовный разливается в сердцах многих и многих…
После проповеди, всхлипывая и причитая, паства потекла на улицу, смешавшись с теми, кто митинговал здесь в течение многих часов. Раскачивались над толпой хоругви и знамена. Взметнулись над головами почитаемые иконы и кресты. Раздались мерные удары колокола… Язычки зажженных свечей окружили собор, а затем их дрожащий свет медленно двинулся с поющей многотысячной толпой на площадь перед храмом – на молебен!
Но патриарха все не было.
…А в это время в Троицком подворье завершался праздничный обед по случаю
