больше в четыре раза, летописец дома Эпинэ говорил о двукратном превосходстве. Как бы то ни было, марагонский бастард, сыграв на рыцарской гордости или, вернее, на глупости Придда, в сражении победил. С блеском. Все закончилось бы уже у Аконы, если б не дружины Шарля Эпинэ, прикрывшие то ли бегущих, то ли отходящих «с развернутыми знаменами» соратников.
Эпинэ удалось разрушить переправы через полноводную Вибо́ру, и остатки некогда большой армии, оторвавшись от преследования, отступили к столице, куда подоспел со своими людьми кэналлийский герцог. Оллар перешел Вибору выше по течению и к середине лета достиг стен Кабитэлы. Было предпринято несколько штурмов, но город выстоял, после чего Франциск перешел к осаде. Талигойцы во главе с королем поклялись погибнуть, но не сдаться, причем жены решили разделить судьбу мужей. Оборону возглавил все тот же Придд, как утверждали летописи, опытный военачальник и отменный боец.
Маршал был воплощением рыцарской чести, но эпоха рыцарства уходила в прошлое. В Кабитэле вспыхнул мятеж, который удалось подавить. В тот же вечер слабый здоровьем Эрнани созвал Полный Совет и в присутствии всех находившихся в Кабитэле Людей Чести, их жен и наследников объявил, что не в силах далее нести на своих плечах бремя власти и передает его до конца осады регенту, которого изберет Совет. Были названы два имени – Алана Окделла и Эктора Придда, большинство Людей Чести поддержало последнего. Совет прервало известие об ультиматуме Оллара, в оскорбительной форме требовавшего сдать Кабитэлу.
Осажденные ответили решительным отказом. Донести решение Совета до Оллара вызвался герцог Алва, который воспользовался этой возможностью, чтобы сговориться с врагом. Регент и король были убиты, а предатель через подземный ход провел в столицу воинов Оллара, которые вместе с кэналлийцами захватили врасплох защитников города и открыли ворота. Королева, наследник и сопровождавшие их граф фок Варзов и герцог Окделл бежали через другой потайной ход, о котором знали лишь талигойские королевы.
Когда Бланш с сыном оказались в безопасности, Окделл их оставил и вернулся в город, чтобы покарать изменника. Ему удалось убить Алву, но сам мститель был схвачен и в тот же день казнен, а хронисты всех мастей обмакнули перья в чернила и вывели: «В третий день Осенних Ветров 399 года круга Молний Франциск Оллар захватил столицу Талигойского королевства Кабитэлу…»
Все предельно ясно, кроме одного – что заставило Альдо и его дружка вспомнить об этой истории, а ведь было что-то, вынудившее двоих оболтусов корпеть над старыми бумагами. Проще всего предположить, что они ищут клад, но какой? Что могло исчезнуть в третий день Осенних Ветров? Франциска короновали той же короной, что и Эрнани, фамильный меч Раканов до сих пор висит в тронном зале, сведений о том, что из дворца пропало нечто ценное, не сохранилось. Никаких тайн за убитым королем не числилось, его отречение и завещание были оглашены на Полном Совете, их текст приведен во многих хрониках. Может быть, Альдо ищет потайной ход? Но если о «Дороге королев» кто-то и знает, то это Матильда Ракан, только кому она нужна, эта дыра, даже если от нее что-то осталось? Вряд ли последний Ракан с предпоследним Эпинэ собрались вдвоем добраться до Олларии и проникнуть во дворец. А если Альдо решил сравнить свой гороскоп с гороскопом предка? Тогда при чем тут Алва и Придд? И чем эта пара важней победителя-Франциска с герцогом Эпинэ?
Когда кардинал с раздражением отодвинул от себя пыльные свитки, уже рассвело, времени оставалось лишь на то, чтобы сменить одежды и доехать до Ружского дворца, где собирался Высокий Совет. Ночь прошла впустую, если не считать того, что его высокопреосвященство выпил море шадди и шестнадцать раз прочел то, что и так знал. Ни намека на тайну, все просто и понятно, и все же… Все же наследник Раканов что-то ищет, а наследник Эпинэ ему помогает. Сильвестр терпеть не мог чего-то не понимать, а здесь он не понимал ничего.
3
Зал Высокого Совета со времен Франциска изменился мало, разве что прибавилось трофейных знамен и в углу появились большие часы в футляре черного дерева. Разумеется, портьеры и обивку стен несколько раз меняли, но новые в точности повторяли старые. Входя в украшенный олларианскими символами зал, кардинал поймал себя на том, что думает о давным-давно умерших людях. Вдова Алана Окделла прокляла Олларов, посулив победившим предательством от него же и сгинуть. Неприятное пожелание… Зря он угробил столько времени на старые басни, можно подумать, у кардинала Талигойского мало других забот.
Сильвестр хмуро оглядел собравшихся. Высокий Совет… еще одно детище Франциска Великого, похожее и не похожее на существовавший при Раканах Полный Совет. Тот мог отстранить короля от власти и назначить регента, этот выслушивал подписанные его величеством законы и указы и иногда «нижайше просил».
Франциск правил двадцать восемь лет, но сделанного им хватило на четыреста, почти на четыреста… Закатные твари, да что с ним сегодня такое?! Кардинал, злясь в первую очередь на себя, обозрел собравшихся сановников. Как всегда, Люди Чести со своими бородками уселись у окна, те, на кого можно рассчитывать, заняли место под шпалерой с Победителем Дракона, а хитрые и трусливые устроились посередине. Часы пробили десять раз, и кансилльер поднялся, дабы объявить заседание Высокого Совета открытым. Не вышло: в самый торжественный момент двери распахнулись, и на пороге возник Первый маршал Талига Рокэ Алва.
– Прошу прощения, господа!
Кардинала всегда удивляла способность кэналлийца произносить самые любезные фразы таким образом, что они превращались в оскорбления. Этот человек упивался чужой ненавистью так, как другие богатством или властью.
– Несомненно, герцог, вас задержали дела государственной важности, – сухо обронил кансилльер.
– Можно сказать и так, – сверкнул зубами Алва, усаживаясь между кансилльером и Ги Ариго. Рокэ был верен себе – эти двое его ненавидели сильнее других. Впрочем, кардинала Сильвестра они ненавидели еще больше. Красавец-маршал их всего лишь оскорблял, кардинал ими правил.
– Во славу короля и Талига объявляю заседание Высокого Совета открытым. – Видно было, что спокойствие дается Штанцлеру с трудом. – Его королевское величество Фердинанд Оллар подписал указ…
Заседание шло как обычно. Королевский ли́ктор[83] громко и монотонно зачитывал документы – сначала указы и манифесты, затем донесения послов, бумаги из тессории и прочих ведомств, военные рапорты, жалобы, прошения – словом, все, что за две недели прошло через геренцию[84] и удостоилось высочайшей резолюции.
Лучшие Люди спали с открытыми глазами. Одних дела государственные не занимали, другие все знали и так. Сильвестр принадлежал к последним, но слушал, не упуская
