едет, а я иду.
– Я не голодная, перекусила в аэропорту, я в душ и немного посплю, мне срочно нужна двадцатиминутка дневного сна. Лив даже пытаться усыплять не буду, все, приехал ее любимый раб, теперь от него не отлипнет, – помогаю маме с коляской протиснуться в расширенные проемы, которые даже после модернизации не особо свободные. – А наряд твой посмотрю позже.
– Для тебя у меня тоже сюрприз, – крестный заходит на кухню и дает мне небольшой сверток. Я распаковываю и достаю оттуда ключи от своей машины и тут же вспоминаю, что мне ну очень интересна его версия, как так получилось, что у нас с Максом одинаковые модели, вплоть до цвета и номеров. – И что это? Мои ключи?
– Завтра должна прилететь твоя красотка, – он лыбится во все лицо.
– В смысле прилететь? На голубом вертолете? – Мой крестный хоть и волшебник, но мне срочно нужна расшифровка его сюрприза.
– На самолете, знаешь, цвет в авиакомпании не уточнил. Я подумал, зачем тебе мотаться на такси, да каршерингом заморачиваться, вот и отправил тебе твою машину.
– Ясно. Самолетом мне еще машину не отправляли. А теперь может объяснишь, почему она в точности такая, как у Макса, даже номера такие же?
– Случайность, – он театрально разводит руками.
– Говори уже! У нас тут месячник правды стартовал, врать нельзя, – не отступаю, требуя ответ.
– Кир, – он осекается, глядя на играющую рядом Лив. – Аделина, просто как-то совершенно случайно узнал про покупку Макса и что он хотел пригнать машину в Москву прошлым летом, решил, почему он один должен на такой крутой тачке ездить, вот и решил сделать тебе такой же сюрприз, – его объяснение попахивает недомолвками. – А потом Макс передумал, а я уже купил тебе машину, не сдавать же обратно. Вот. Никакого криминала. Я чист перед тобой, моя девочка.
– Чист говоришь? И совершенно случайно, если бы Макс все же приехал в Москву, мы бы встретились и не смогли бы друг друга не заметить, обратив внимание на машины-близнецы?
– Типо того, – он даже не отрицает свои хитрые планы. До меня начинает доходить, что и другие наши “случайные” встречи могли быть срежиссированы им.
– Так, Мальдивы тоже твоих рук дело? – Крестный не отпирается и рассказывает, как все было. С большим удовольствием.
Это он устроил наш совместный полет, не без участия мамы, которая уговорила Марину поучаствовать в какой-то якобы лотерее, где она и выиграла четыре путевки. Почему четыре, а не две, для нее и Макса? Здесь все было продумано для мелочей, он бы не поехал с мамой вдвоем, а ради сына-аллергика (на этих словах сердце предательски колет), после уговоров обеих мам, ему пришлось согласиться.
– А встреча в роддоме? – Еще одна догадка молнией проносится в голове.
Этим двум заговорщикам можно не отвечать на мой вопрос. Я все вижу по лицу мамы и по тому, как у нее дрожат руки, пока она наливает нам чай. Эти два купидона изо всех сил пытались столкнуть нас с Максом. Но я бежала от него, роняя тапки, пока не столкнулась с его правдой.
Точно, месячник правды. И очередным его мероприятием сегодня станет встреча с Темычем, который должен приехать к десяти вечера. Он не захотел, чтобы его встречала “жена дяди Жени”. Я хоть и предложила это сама, но была рада его “нет”. Меня все больше и больше засасывало тревожное ожидание нашей встречи.
***
– Кира?! – Я поворачиваюсь на ошарашенный голос брата и застываю от неожиданности, хоть и ждала, что он вот-вот приедет.
Я смотрю на взрослого дядьку в дверях с букетом цветов, уронившего небольшую дорожную сумку. Он, не отрываясь, буквально вцепляется взглядом в лохматую и кучерявую Оливку у моих ног, которая категорически отказывается спать. За доли секунды успеваю заметить даже не его широченные плечи, а преобладающую седину в волосах. Моему брату же нет еще и тридцати?! Весь вид выдает в нем усталость и тяжесть.
– Здравствуйте, вы должно быть Аделина? Жена дядь Жени? Ваша дочь… – он по-прежнему не сводит с нее взгляда. – Она вылитая моя сестра, Кира…
А дальше происходит то, что я никак не планировала.
Я бросаюсь ему на шею и начинаю его целовать, заливаясь слезами. Это сильнее меня. Я просто повисаю на нем, не в силах оторваться от родного, безумно любимого человека.
– Тема, Темочка, Тема… – Больше ничего не могу сказать.
Я не знаю, чье сердце колотится сильнее, мое или его, которое я чувствую сквозь футболку защитного цвета. Слышу, как начинает рыдать Оливка, не понимая, что происходит с ее матерью. Она подбегает ко мне и начинает тянуть за ногу. Слышу, как мама заезжает в коридор.
Тема, несмотря на странность ситуации, мог бы оттащить от себя безумную незнакомку, но он этого не делает. Просто стоит как вкопанный и через какое-то время начинает похлопывать меня по спине.
– Ну-ну, тише, – от этого меня начинает трясти еще больше, продолжаю всем телом льнуть к нему, в голове невыносимо шумит и долбит молотом по вискам.
– Аделина, – робкий голос мамы. – Ты пугаешь Оливку.
Я пытаюсь оторвать его от себя и оседаю на пол, к дочке. Тема меня не отпускает и садится рядом со мной, всматриваясь в мое лицо.
– Вам плохо? Мам, где у тебя аптечка? Малышка, пойдем-ка положим твою маму на диван, покажешь, куда идти?
Он поднимает меня как пушинку и идет за моей дочкой, которая продолжает реветь, но бежит к дивану. Как только меня кладут на него, я сажусь, Оливка залазит ко мне на колени, и я начинаю ее покачивать, успокаивая. Смотрю, как мама обнимается со своим сыном, как сотрясаются ее плечи. Абсолютно все женщины рода Дружининых ревут, а по дергающемуся подбородку брата я понимаю, что и для него возвращение домой много значит.
– Мам, аптечка, – он прижимается лбом к ее лбу и медленно раздвигает эту телесную связку.
– Не нужно аптечки, мне лучше. Я сейчас уложу ребенка и вернусь, – мы не прерываем контакт наших глаз, в его взгляде читается смятение и волнение. – Знаю, все выглядит странно. Я все объясню. И когда ты узнаешь все от меня, можешь делать со мной все, что захочешь, Тема.
Меня еле держат ноги, пока веду Лив за руку в спальню. По-быстрому усыпить ее не получается, она чувствует, что я хочу оставить ее одну и капризничает еще больше.
Злюсь.
Нервничаю.
Накручиваю себя по полной, выматывая ожиданиями разговора. Голова начинает нещадно саднить, вся левая сторона наливается раскаленным металлом и единственное желание прямо сейчас –
