«малое стадо» христиан собралось прославить воскресшего Господа, принести бескровную жертву о грехах и немощах своих. Посмотрите, какое истинное благоговение выражено в самой их внешности, как усердна их молитва, как одушевленно их пение! А кругом шумят и мятутся многие тысячи братьев, не знающих еще Христа.
Проповедь говорил по поводу празднуемого события (Введение во храм Пресвятой Богородицы), говорил о том, какие назидания можно вывести из этого события для нашего спасения.
Во-первых, приготовляясь к величайшему служению и счастью быть Матерью Господа, Пресв. Дева с раннего детства отдала Себя всецело под покров религии, и при храме так воспитала Себя, что теперь Она без сравнения славнее даже Серафимов.
Мы родились на земле тоже не для греха, а для великого служения и счастья прославить имя Господа на земле своими добрыми делами и удостоиться вечной жизни в блаженном Его царстве в самом близком с Ним общении. Разумеется, для этого нужно очень и очень приготовляться; и счастлив тот, кто с раннего детства начинает воспитывать свое духовно-телесное существо религиозным воспитанием. Поэтому, если кто еще не начинал этого, пусть скорее займется: время не терпит – каждый день приближает нас к переходу в царство Небесного Отца, и горе не готовым.
Во-вторых, Пресв. Богородица достигла великого прославления. За что? Она Сама же дает на это ответ: «яко призре на смирение рабы Своея».
Да, смирение – вот та сила, которая низводит на человека благодать Господню и делает плодоносными все честные труды его. Смиренный всего достигнет, всему научится, т. к., сознавая немощь свою, не сочтет за унижение попросить руководства у более опытных и знающих и не только научится сам, но и другим поможет. Смиренный послушлив «властем предержащим» по слову Божию. Он не нарушит мира, перетерпит оскорбление, благодарно примет обличение. Он разливает вокруг себя мир и благодать.
Перевозка раненых на велосипедных носилках.
Пост Красного Креста во время боя. Порт Артур.
Вторая сила, спасающая нас, это – добровольное рабство, послушание Богу и Его воле, Его закону. Теперь все говорят о свободе, вернее о произволе. Но эта греховная свобода, именно, и ввергает душу в страшное рабство диаволу, греху. Если же человек вседушевно покорится Господу, полюбит Его и поставить себе исполнение Его закона в необходимость, то такой человек непременно освободится от внутренних врагов, приобретет мир души. Внешние неприятности и скорби не повергнут его в отчаяние; почести не приведут к тщеславию. И он будет истинно велик и свободен.
Посему просил слушателей поспешить воспитанием душ своих под руководством религии, поспешить стяжать столь необходимые для спасения главные добродетели христианина: смирение и добровольное подчинение себя Божией воле.
Окончилось богослужение; отслужил еще 2 молебна: Пресв. Богородице и св. Александру Невскому. И грустная действительность снова перед нами: война, чужбина, одиночество…
Как все мы были невыразимо счастливы, что удалось с таким торжеством отпраздновать великий праздник! Убедительно просили меня приехать 4 декабря. Дай, Господи, дожить до этого дня в мире и здоровье! Ведь здесь единственное истинное счастье – это помолиться, отслужить св. литургию.
Вышли молящиеся. Разбираем церковь. А милые хозяева засуетились уже с самоваром: «ведь надо попоить батюшку чайком».
Попили чая, а солдаты мои уже пристают:
– «Батюшка! Что же сниматься-то? Не раздумайте, пожалуйста».
Ведь вот все упрашивают меня сняться с ними. Соглашаюсь. Чиновники дали нам провожатого, и мы отправились в китайскую фотографию, где китаец и снял нас втроем.
Весь изволновался я, пока мы доехали обратно до казначейства. Каждую минуту мне казалось, что вот сейчас мы задавим снующих прямо под колесами двуколки китайцев. Все мы постоянно кричали: «цубо, цубо». Но это не особенно помогало. Наконец добрались и прямо к обеду, да какому!.. Откуда-то икру достали, рыбу кету из Амура вроде нашей семги, был куриный суп, котлеты.
Однако, как ни хорошо в гостях, а время отправляться домой: пошел уже 3-й час, а впереди еще 15 верст дороги. С утра погода была тихая и 5° мороза, а с полудня вдруг поднялся сильный и холодный ветер.
Поехали. Тучи пыли и песка гнались за нами. Я поминутно напоминал Михаилу и Ксенофонту тереть уши. Всё мечтали, как по приезде будем греться чайком. Переехали железную дорогу. Вдруг бух-бух-бух – донеслись звуки пальбы.
– «Сражаются. Слышите?», – говорю.
– «Это пушки прогревают», – смеются солдаты.
Наконец, приехали, слава Богу. Наступил вечер. Топим печь. Попонами и накидками завесили окна и даже стены с той стороны, откуда дул ветер: сквозь саман немного продувает. Надели шлемы и улеглись.
22 ноября
Ветры здесь положительно донимают. Если бы не они, то совсем легко переносилась бы зима, т. к. манчжурское солнце и зимой теплое. Всю ночь и весь день завывала буря, да еще с севера. Конечно, сидим дома. Я пишу, намазав руки вазелином.
Скрипнула дверь. Входят два солдата. Один грустный, а другой прямо плачет:
– «Батюшка! Мы к Вам. Получили письма. Умерли наши отцы: отслужите панихиду».
Как говорится, одно горе не бывает – ведет за собой и другое. Воюют: дай, Бог, это-то смиренно вытерпеть; а тут еще смерть близких.
– «Ну, пойдемте, говорю: восплачемся пред Господом, сотворшим нас. Но и среди воздыханий не забудем сказать: благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим».
Присоединился и Михаил, тоже грустный и со слезами: у него также только что умер отец. И мы пошли сначала на огород, где всегда служим. Но там не было возможности стоять: холодно. Вернулись на свой бивак, и, приютившись между конюшней и скирдой чумизы, я отслужил панихиду. Пел я почти один: мой певец и богомольцы все время, стоя на коленях, плакали.
Да, много набралось уже пережитых картин, так что, когда вспомнишь их, слеза навертывается; не изгладятся они из памяти, вероятно, до гроба.
Вот когда я понял, как чудно, невыразимо чудно содержание священной Псалтири, и как оно утешительно! Как будто святые писатели сейчас видят нашу жизнь и дают каждый раз нашей немощи советы относительно того, какие мысли и чувствования мы должны испытывать и какие молитвы возносить Господу по поводу переживаемого нами.
А содержание нашего богослужения? Только здесь многие познали его и перечувствовали. От нескольких лиц уже слышал:
– «Какие дивные молитвы! Как прекрасно! Неужели и всегда они читаются и поются?»
Конечно, всегда. Но раньше душа не тем была занята: заботы и забавы мира сего поглощали всю жизнь, все внимание. Не до молитв тогда было! А теперь горе образумило и всему научило: и вере, и молитве, и вниманию. Слава Богу за все.
Вернулся в фанзу и
