убийц методично всаживал нож в грудь Чижа, уже не способного сопротивляться. Ярость, садизм или просто желание убедиться, что жертва мертва?
Третье тело. Четвёртое. Пятое. Воронцова работала без остановок, её голос звучал ровно, почти монотонно. Я слушал, записывал, сверял. Все выводы совпадали с тем, что я знал.
Когда закончили, было уже за полдень. Воронцова сняла перчатки, устало потерла переносицу.
— Заключение однозначное, — сказала она. — Убийство. Групповое. Судя по характеру ранений и их локализации — нападение было внезапным, жертвы не ожидали атаки.
— Спасибо, — кивнул я. — Я передам информацию следствию.
Я вышел из прозекторской, на ходу доставая телефон. Первым делом урядники Китов и Дюбов. Официальное уведомление. Потом Грим.
Открыв почту, я набрал сообщение и выбрал двух адресатов: Китов и Дюбов.
«Вскрытие завершено. Причина смерти всех пяти жертв — огнестрельные и ножевые ранения. Убийство. Подробный протокол направлю в течение часа, но одно могу сказать точно — это сделано профессионалами».
А теперь самое сложное. Грим. Я открыл мессенджер с шифрованием, который мы использовали для связи. Набрал текст, тщательно подбирая слова:
'Осмотр завершен. Заключение по всем пяти телам: насильственная смерть в результате множественных огнестрельных и/или колото-резаных ранений. Характер нанесения повреждений (группировка выстрелов, локализация ножевых ранений в проекции жизненно важных органов) свидетельствует о высокой степени подготовленности и специфических навыках нападавших.
Субъективно-ориентировочная оценка: действия преступников несут признаки показательной казни и/или личностного характера. Это предположение основано на избыточности причиненных повреждений, значительно превышающих необходимые для летального исхода.
Наблюдается паттерн, указывающий на возможное наличие у нападавших выраженных садистских наклонностей или психопатологического расстройства личности, характеризующегося отсутствием эмпатии и получением удовлетворения от акта насилия.
Рекомендую в ходе оперативно-розыскных мероприятий обратить внимание на лиц с установленным психиатрическим анамнезом или ранее проявлявших склонность к немотивированной агрессии, особенно в профессиональных или смежных с погибшими кругах'.
Перечитал. Звучало нейтрально, как вывод, основанный на анализе, а не откровение ясновидца. Но при этом я дал наводку. Хорошую наводку, с которой, как мне кажется, если провести нужные параллели, можно напасть на нужный след.
Я нажал «отправить».
Всё, что мог, я сделал. Теперь дело за Гримом. В его профессиональных качествах я успел убедиться, как и в навыках Фауста. Оставалось надеяться, что котелки у них варят хорошо не только в области тактики и пострелушек.
Я шмыгнул носом. С другой стороны, был еще их руководитель, и Грим обещал мне возможность с ним поговорить. И на всякий случай мне следует намекнуть и ему и заодно заручиться поддержкой в поимке этих ряженых клоунов, что ходят ко мне по ночам и распинают эльфов возле инквизиторских поместий.
Когда мы вышли из прозекторской, день уже перевалил за полдень. Серые, набухшие дождем тучи, висели низко над городом, придавая всему какой-то меланхоличный и унылый оттенок.
Мы приехали в офис. В новом кабинете никого не было. Столы пустые, моноблоки погашены. Даже привычного гудения кулера не было слышно.
— Никого? — удивилась Алиса, оглядываясь.
— Наверное, все на выездах, — сказал я, проходя к своему месту. Главное, чтобы не случилось ничего экстраординарного. С меня пока что хватит. Нужно было разобраться с тем, что накопилось, а накопилось немало.
Я опустился в кресло, которое со скрипом приняло мой вес. Только палец лег на кнопку включения компьютера, как на селекторе, стоявшем на краю стола, замигала красная лампочка. Короткий, настойчивый сигнал. Докучаев.
Я нажал на кнопку ответа.
— Громов.
— Читал вчерашнюю заявку с ЧВКшниками, — голос Пристава был ровным, но в нем слышалась стальная подложка. — Что там за побоище было?
Я откинулся на спинку кресла, глядя в окно. Что-то устал я повторять одно и то же.
— Мне кажется, какая-то расправа, — сказал я, подбирая слова, чтобы передать суть, не вдаваясь в лишние, опасные детали. — Сомневаюсь, что так просто, без подготовки, можно было бы уложить пять опытных вооруженных бойцов. Возможно, какие-то терки между своими.
— А что по вскрытию? — он не стал комментировать мои догадки.
— Воронцова сегодня сделала заключение, в течение получаса будет на вашей почте, — ответил я. — Она хороший эксперт. Очень хороший. Я был с ней, все смотрел. Ни одной ошибки, ни одного неверного вывода. Ее можно спокойно утверждать как штатного сотрудника.
Я сделал это намеренно. Мне нужен был надежный, компетентный человек в морге, и она была именно такой, за кем мне не нужно будет переделывать работу, как за двумя моими шалопаями, которые даже правильный разрез сделать не могут.
— Ясно, — сказал Докучаев после короткой паузы. — Жду отчет. А по нашему вопросу, что вчера обсуждали… — его голос стал тише, — я сделал все что мог. Уже должны были дать новости в газетах и по всем каналам. Следи за реакцией.
— Спасибо, Евгений Степанович. Буду наблюдать.
Он положил трубку. Красная лампочка на селекторе погасла.
А вот теперь мне стало интересно, как дела обстоят с остальными.
Пальцы быстро забегали по сенсорному экрану телефона, находя в контактах знакомый черный крест. Гудки.
— Что стряслось? — голос Корнея в трубке был сонным и слегка раздраженным. Видимо, я прервал его послеобеденный отдых.
— Это я должен у тебя спрашивать, как твое драгоценное здоровье, — съязвил я. — Лекарства принимаешь? Капельницу поставили? А то, может, медсестру позвать?
— Очень смешно, — пробурчал он, но я слышал в его голосе нотки облегчения. — Так что хотел-то?
— По делу. Узнать, как успехи с нашим «вбросом». Получилось запустить волну?
Корней хмыкнул.
— Получилось? Виктор, да ты, кажется, немного перестарался. Я тут утром новости листал, пока мне завтрак несли. Помнишь, ты сказал, что новость должна верещать из каждого утюга?
— Ну.
— Ну вот так и получилось. Буквально, — в его голосе звучала смесь восхищения и легкой оторопи. — Такого информационного шторма я не видел с тех времен, когда… да хрен знает когда!
Брови сами поползли вверх, а мне оставалось только удивленно моргать.
— Дэ?
— Дэ, — перековеркал меня инквизитор. — Сам посмотри. А пока что давай, на связи.
Я положил трубку, ощущая, как на губах расползается улыбка. Открыв браузер на моноблоке, я вбил в поисковую строку свою фамилию. Результаты высыпались на меня как лавина.
Это был не просто шторм. Это было цунами.
Первыми шли ссылки на солидные имперские издания местного завоза. «Феодосийский Вестникъ»: «СЕНСАЦИЯ В ДЕЛЕ О ПОХИЩЕНИИ: КОРОНЕР ГРОМОВ ЗАЯВЛЯЕТ О НАЛИЧИИ КЛЮЧЕВОЙ УЛИКИ!». «Крымский Телеграфъ»:
