Не могу сказать, как он поведет себя. Он самый слабый из стражей. Чисто теоретически, победить его обычные люди – хранители короля – могут. Но вы пока не готовы столкнуться с ним лоб в лоб.
– Что же нам делать? Если скрыться мы не можем, победить тоже, а добраться до храма Ранди необходимо? – Риса нахмурилась.
– Врать, – четко сказал Саргон. – Предлагаю вам изрисовать Айона орнаментом татуировки или типа того. Вид его татуировки в настоящем будет отличаться от того, что был раньше. Повелитель Грома знает об этом. Если он увидит у Айона костер, никогда не ввяжется в битву с солнцеподобным и архитектором. Особенно если численный перевес будет не в его пользу.
– А если он попросит доказать мою силу? – Айон нахмурился. – Мы же попадем в ловушку.
– Поверьте, любой более-менее соображающий человек, который имеет представление о силе архитектора, не будет просить демонстрировать его способности. Ты же использовал уже искру? Представь, что может натворить костер. Советую соврать и про то, что он мощный, и что контролировать пламя ты пока не научился. Тогда Повелитель Грома точно испугается.
– Почему у нас всегда такие зыбкие шансы на спасение? – недовольно спросила Сина. – Хоть раз мы можем пойти куда-нибудь без угрозы умереть?
– Даже я живу под угрозой умереть, о чем ты? – Саргон мягко улыбнулся. – Посещение Повелителя Грома перед поиском снежного цветка еще и логично. Материк Великанов севернее Вечных Бурь. Чтобы запечатать окончательно седьмой материк, необходимы древние знания, которыми стражи поделиться не могут. Я лишь надеюсь, что все заготовки для очередного противостояния стражей не понадобятся, и вы все успеете. Когда исчезнет причина разногласий, исчезнет и угроза. Конфликты между материками не так опасны, как новая Великая Война.
– Хорошо, что вы – стражи – будете держать равновесие, – кивнула ему Риса. – Но что насчет насекомых? Почему их так много? Хоть ты говорил, что они уничтожены Саярой во время Великой Войны.
– Вы слышали, как тот человек произнес слова о каре от слезы второго материка? Это она и есть, – Саргон выдохнул. – Я пообещал свою жизнь второму материку. Поэтому и являюсь его стражем, – он протянул руку к небольшому пьедесталу и поднял с него гребень. – Вот он – гребень ненависти. Звучит красиво, а фактически это просто гребень Саяры.
– Тебя заставили следить за своим внешним видом? – пошутил Гилем.
– Вам с ним нескучно, да? – Саргон сделал невозмутимое лицо, а Редлай понимающе заскулил. – Я не могу подстричь волосы, и они сами по себе заплетаются в косы. Это не часть моей истинной силы. Это возмездие, – он взял гребень и начал проводить им вдоль волос. – Я должен был сохранить насекомых на втором материке в том или ином виде, и слеза придумала способ, – он остановился и взял один длинный волос из гребня, показывая команде. – Смотрите.
На глазах волос, который держал Саргон, стал набухать, как горох в воде. И всего за мгновение превратился в мотылька. Насекомое село на палец Короля Сорокатысячи Ног, взмахнуло крыльями и полетело к выходу из лабиринта. Гребень ненависти в это время светился бирюзовым цветом. Гилем не мог поверить в происходящее. Все насекомые, которых они видели в городе, о которых он читал в фальшивых книгах, не что иное, как результат воздействия слезы второго материка на Саргона. Но больше всего его, как обычно, поразили факт собственной неосведомленности и масштаб обмана. Вся история, вся память поколений – ложь. Люди стремились найти свою судьбу и предназначение, а на самом деле не знали и сотой части мира, в котором жили. Словно они существуют в одной большой иллюзии. Эти мысли посещали книгописца еще на третьем материке, но сейчас заявили о себе в полный голос, и игнорировать их не получалось. Гилема интересовало, насколько велика ложь. Раз даже на небе потерялось одно из двух солнц.
– О, кажется, теперь я поняла, почему тебя зовут Король Сорокатысячи Ног! – глаза Сины распахнулись. – Потому что все эти насекомые и есть ты сам. Ты фактически король созданного тобой же народа! – после этих слов Саргон мягко улыбнулся. – Получается, по твоему желанию они могут стать армией.
– Именно. Поэтому они развиваются и со временем приобретают черты людей. Я бы даже сказал, что они ими становятся. Насекомые прошлого имели разные формы, и многие из них были похожи на людей. Даже Энида, – он почесал подбородок. – Когда я коснулся Саяры, чтобы вывести через свой пожар бо́льшую часть пламени слезы второго материка, видимо, это как-то затронуло Эниду в том же Центральном оазисе и сердце Ора-Ли-Ра. Они становятся сильнее, развиваются и приходят ко мне. Когда наступит ответственный момент, моя свита станет моей армией, как остальные сорок тысяч насекомых. Поэтому я и приказал свите никуда не выходить.
– А ненависть в них из-за того, что камень второго материка был недоволен истреблением всей расы древних насекомых? Их так можно называть? – поинтересовался Айон.
– Пока это моя единственная теория. До десятого номера они ненавидят меня и хотят уничтожить, но потом… Посмотрите на добродушного Мики, – Саргон усмехнулся. – Такова моя история и секрет второго материка. И посмотрите на меня! Я не собираюсь никого из вас убивать! – Редлай вновь заскулил.
– А что же теперь с Центральным оазисом и гранатом? Без него мы не сможем снять проклятия с Айона, – решил все же подойти к главному Гилем. – Скоро рассвет, и мы должны отправиться в путь.
– Он здесь, – Саргон улыбнулся и поднял с пьедестала амулет, выполненный из какого-то красного камня, висящий на обычной веревке. Со стороны он напоминал фрукт, за что, видимо, и получил свое название. – Двадцать три луны назад я совершил непоправимую ошибку. В день, когда погибла моя Саяра… Мы воспользовались силой граната. Как вы видите, он не мерцает, а она погибла. Но скажу вам по секрету… Не просто так. Она… – он остановился на мгновение, и его глаза загорелись голубым. – Она поступила так, как считала нужным. Что я мог сделать? Не знаю, работает ли он сейчас. Раньше он мерцал красным светом.
– Никто никогда не сталкивался с проклятием Айона, поэтому узнать мы это сможем, лишь когда соберем остальное, – Гилем говорил аккуратно, выбирая слова. Саргон трепетно относился к гибели своей пары, и книгописец не хотел ранить его чувства. – Ты передашь нам ожерелье?
– Конечно, – король выдохнул. – Раньше сердце Ора-Ли-Ра было священным артефактом. Что с ним стало… вы узнаете позже. Поверьте, – он смотрел на гостей печально. – Всему свое время.
– Что ты планируешь делать в ближайшее время? – Сина подошла к Саргону и забрала из его дрожащих рук гранат Центрального оазиса.
– Попытаюсь связаться с Меладеей. Мы
