и съездить за границу – это воспринималось как большая удача и мы, как говорится, были на седьмом небе от счастья. Конечно, у нас все равно возникли вопросы, на каких условиях мы туда поедем. А условия сильно изменились. Если раньше мы ездили от государственных концертных организаций, и, например, наш «Союзконцерт» и их «Берлинконцерт» все оргвопросы решали между собой, – то теперь нас просто приглашали какие-то люди уже самостоятельно. Да, один из организаторов, друг Йоргена, раньше работал в «Берлин-концерте», но в 1994-м году от ГДР уже ничего не осталось, и «Берлин-концерт» трансформировался в частное предприятие.
Мы также поинтересовались размером оплаты за эти гастроли. Нам сказали:
– Зависит от того, сколько заработаете, сколько будет продано билетов. Из этого мы вычтем расходы, а остальное – ваше.
– Ну, ок, – ответили мы.
Еще у нас возник вопрос по поводу проживания, ведь раньше оно было включено в список организационных мероприятий, и каждый раз, приезжая в Германию, мы, как я уже говорил, жили в одной и той же гостинице – Hotel Stadt Berlin в центре столицы. Нас это вполне устраивало плюс нам платили суточные. А сейчас вопрос с проживанием был как-то неясен, это нам предстояло, как оказалось, узнать позднее. Но мы, привыкнув к прежней схеме, не обратили внимания на эти неясности – видимо, решили, что все как-то разрулится само собой.
Я не знаю, кто конкретно покупал нам билеты на самолет, но, тем не менее, они были куплены, и 1 октября мы встретились в аэропорту «Шереметьево-2». У меня незадолго до этого, 6 сентября, родился сын Саша, и я сказал своим коллегам: «Чуваки, я выкатываю угощение за сына!». В duty-free мы купили двухлитровую бутылку вискаря, такую же – джина, литровую бутылку лимонной водки… Все это добро я поставил к себе в сумку перед вылетом. Отмечу, что в duty-free и тогда можно было купить что-то лишь на валюту, не на рубли, и я взял с собой столько, сколько у меня на тот момент было – долларов 50, чтобы купить алкоголь. В итоге почти весь виски мы выпили еще до посадки в самолет, а на борту продолжили.
На просторах интернета есть видео, где Кипелов сидит в самолете и наливает себе вискарик – это вот как раз оттуда. Прилетели в Германию мы дико пьяные, некоторые из нас чуть ли не кубарем слетели с трапа и даже бухнулись головой в стеклянную дверь аэропорта, попросту не заметив ее наличие, ведь в Германии все стеклянные и прочие конструкции очень чистые.
Нас встретили, устроили нам ужин и на нем объявили, что жить мы будем в какой-то квартире. Поскольку на тот момент среди нас трезвых не было, мы как-то не обратили внимания на эту информацию. А нас после ужина привезли действительно на квартиру, один из администраторов дал нам ключи и сказал:
– Вот мое жилье, устраивайтесь, тут есть по две кровати в двух комнатах и матрас на полу – в общем, располагайтесь.
Ну, кое-как мы там разместились. Но, когда протрезвели на следующий день, то погрустнели и призадумались. Во-первых, мы думали, что нам все же будут давать какие-то деньги в качестве суточных, однако никто нам ничего платить не собирался. У кого из нас с собой были марки или доллары (евро тогда еще не существовал) – вот на них мы могли что-то купить, но не более того.
Принимающая сторона дала нам микроавтобус и обеспечивала наше питание в дни концертов, и, в принципе, по бэклайну[59] все было хорошо. Но поскольку никакой рекламы, кроме объявления на площадке, не было, все остальное зависело только от нас: сколько ты соберешь людей, как хорошо тебя знают – столько и заработаешь. Я помню, что у нас тогда были запланированы концерты в Берлине, Лейпциге, Магдебурге, еще где-то, в общей сложности концертов шесть-семь… Заканчивался наш тур выступлением в берлинском Hard Rock Cafe, а до этого были маленькие клубы, так называемые Kultur Fabrik. Помню, в одном из клубов зрителей пришло всего человек тридцать. После этого выступления нас там и оставили ночевать, в одном из помещений просто поставили пять раскладушек – мы тогда были только впятером, даже звукорежиссера брали в каждом клубе местного. А в городе Магдебурге наш немецкий тур-менеджер Берни, парень немного моложе нас, сообщил:
– Ребята, концерта не будет, так как не продано ни одного билета…
– Ну как так? – не согласились мы. – Давай мы уж отыграем, раз запланировано!
У нас была твердая установка: если концерт запланирован – он должен состояться и нам за него обязаны заплатить. Несмотря на то, что нам уже было сказано, мы все равно до конца не понимали и не верили, что, если нет продаж билетов, значит, не будет и денег, нам все казалось: мы-то готовы, мы сыграем, следовательно, и оплата будет!
Мы поиграли в том клубе с полчаса, нас в конце концов остановили, а денег за это выступление, как выяснилось позже, нам-таки не полагалось.
Наш первый опыт выступлений уже не в социалистической, а именно в капиталистической Германии запомнился еще и тем, что, в отличие от наших прошлых гастролей здесь практически не было рекламы, этим как-то некому было заниматься. До этого вопросы с рекламой и продажей билетов решались централизованно, через концертные организации. Сейчас же мы приехали, по сути, сами по себе, гастроли нам были организованы по просьбе Володи, просто «по дружбе», и оказалось, что до того, чтобы нас рекламировать, никому не было дела. Сложилось полное ощущение, что, если в 1988-м и 89-м мы были там интересны, то сейчас – практически нет. На клубах висели даже не афиши, а маленькие флаеры размером не больше А4. Мне ничего не известно о рекламе нас по радио или ТВ, но думаю, ее и не было. Соответственно, и народу на наши выступления приходило очень мало. В Hard Rock Cafe публики, правда, оказалось много, но там она в принципе всегда есть, так что, видимо, дело было не в «Арии». А так, если мы видели в клубе больше 50 человек, то уже считали, что концерт успешный. Да, зрители принимали нас хорошо, пытались нам подпевать, но какого-то ажиотажа не было и в помине.
На почве новой гастрольный реальности, в которую мы попали, в группе мало-помалу начались разброд и шатания, ропот в духе «А зачем нам вообще все это надо», «Раньше я здесь был и жил в нормальных гостиницах, мне платили суточные». В ответ на это Володя резонно
