Нормандки. Он черпал из конторки Лизы, и его стеснял только неопределенный страх, который внушало серьезное лицо невестки. По его мнению, эти деньги не могли идти на более святое дело. Восхищенный Логр щеголял в удивительных розовых галстуках и в лакированных башмаках, при виде которых Лакайль становился мрачным.

– Твой брат перебрал у нас за неделю три тысячи франков, – сообщила Лиза мужу. – Что ты на это скажешь? Очень мило, не правда ли. Если он будет мотать деньги таким образом, его пятидесяти тысяч хватит только на четыре месяца… А старику Граделю понадобилось сорок лет, чтобы скопить свое состояние.

– Сама виновата! – воскликнул Кеню. – Кто тебе велел рассказывать ему о наследстве?

Но жена строго взглянула на него со словами:

– Это его добро; он может все взять… Мне не жаль отдавать ему деньги; мне только хотелось бы допытаться, куда он их девает… Я давно толкую тебе: надо положить этому конец.

– Поступай как хочешь, я не стану тебе мешать, – решил колбасник, которого мучила скупость.

Он искренне любил брата, но мысль о пятидесяти тысячах франков, истраченных в четыре месяца, была для него невыносима.

Основываясь на болтовне мадемуазель Саже, Лиза догадывалась, куда шли эти деньги. Когда старуха позволила себе намекнуть на наследство, колбасница воспользовалась этим случаем, чтобы довести до сведения всего квартала, что Флоран брал свою долю и тратил деньги, на что ему вздумается. На другой день после того, как Лиза узнала о красной материи, она решила действовать. Впрочем, госпожа Кеню еще боролась с собой, глядя на печальный вид колбасной. Свиное мясо висело угрюмо; Мутон, сидя возле банки с топленым салом, топорщил шерсть и смотрел невесело, как кот, которому мешают спокойно заниматься пищеварением. Хозяйка позвала Огюстину, чтобы та заменила ее за прилавком, и поднялась в комнату Флорана.

Наверху, войдя в спальню деверя, она содрогнулась. Чистенькая, детски невинная постель была запятнана кучей красных шарфов, свешивавшихся до полу. На камине, между золотыми бумажными коробочками и старыми банками из-под помады, валялись красные ручные перевязи и пачки кокард, похожие на расплывшиеся капли крови. Затем на всех гвоздях, на сероватом фоне обоев, висели полотнища материи, четырехугольные вымпелы: желтые, синие, зеленые, черные, в которых колбасница узнала значки двадцати отделов. Ребяческая обстановка комнаты словно ужасалась этого революционного убранства. Следы глупой, неуклюжей наивности, оставленные здесь приказчицей, вся эта опрятная белизна занавесок и мебели окрашивалась отблеском пожара, а лица Огюста и Огюстины на фотографии точно помертвели от испуга. Лиза обошла комнату кругом, рассмотрела значки, перевязи, шарфы, не дотрагиваясь ни до чего, точно боясь, что эти ужасные тряпки обожгут ее. Теперь она убедилась, что не ошиблась, – деньги действительно шли на все эти вещи. Для нее подобный поступок был отвратительным, почти невероятным фактом, он возмущал все ее существо. Деньги, заработанные так честно, шли на организацию бунта, на покрытие расходов по бунту! Лиза продолжала стоять, глядя на распустившиеся цветы гранатового дерева на террасе, похожие на кровавые кокарды; она прислушалась к пению зяблика, и оно показалось ей отдаленным эхом ружейных выстрелов. Тут колбаснице пришло в голову, что восстание вспыхнет, пожалуй, на следующий день, а не то и в тот же вечер. Ей привиделись развевающиеся флаги, вереница шарфов, внезапный грохот барабанов, и она быстро спустилась вниз, не остановившись даже для того, чтобы прочесть бумаги, разложенные на столе. Зайдя во второй этаж, Лиза оделась.

В этот значительный для нее час красавица Лиза тщательно причесалась спокойной рукой. Она была полна решимости и даже не вздрогнула, переодеваясь, а глаза ее стали еще строже. Застегивая корсаж черного шелкового платья, изо всех сил натягивая материю полными руками, она припоминала слова аббата Рустана. Молодая женщина вопрошала себя, и совесть говорила ей, что она исполнит сейчас только свой долг. Когда колбасница набросила на широкие плечи ковровую шаль, она почувствовала, что совершает акт высокой честности. Надев темно-фиолетовые перчатки, Лиза приколола к шляпе густую вуаль. Прежде чем выйти, она заперла конторку двумя поворотами ключа; при этом лицо Лизы дышало надеждой, как будто она хотела сказать самой конторке, что теперь она может спать спокойно.

На пороге колбасной стоял Кеню, выпятив белый живот. Он удивился, что жена его так нарядилась и идет куда-то в десять часов утра.

– Ты куда? – спросил он ее.

Она придумала, что отправляется по делу с госпожой Табуро и зайдет в театр «Гетэ» взять билеты. Кеню побежал следом за Лизой и окликнул ее, советуя взять средние места, чтобы лучше было видно. Когда он вернулся в лавку, колбасница направилась к стоянке извозчиков на площади перед Святым Евстафием, села в фиакр, спустила занавески и велела кучеру ехать в театр «Гетэ». Она боялась, что за ней будут следить. Купив билеты, Лиза поехала в здание суда. Тут, у ограды, она расплатилась и отпустила экипаж, после чего направилась тихими шагами по залам и коридорам в полицейскую префектуру.

Здесь колбасница попала в толпу сновавших взад и вперед полицейских и каких-то господ в длинных сюртуках; она дала десять су сторожу, который довел ее до кабинета префекта. Но чтобы попасть к нему на прием, надо было получить пропуск. Наконец посетительницу ввели в тесную комнату, обставленную с роскошью гостиницы. Ее холодно принял угрюмый, весь в черном, толстый, лысый господин, осведомившийся, что ей нужно. Тогда, откинув вуалетку, она назвала свою фамилию и рассказала все начистоту, одним духом. Лысый господин слушал ее, не прерывая, с усталым видом. Когда она кончила, он просто спросил:

– Так вы его невестка?

– Да, – прямо ответила Лиза. – Мы люди честные… Я не хочу, чтобы на моего мужа пало подозрение.

Чиновник пожал плечами, как будто желая сказать, что все это ужасно скучно.

– Видите ли, – заговорил он нетерпеливо, – вот уже больше года, как мне надоедают с этим делом. Донос следует за доносом, ко мне пристают, меня торопят. Вы понимаете, что если я медлю, следовательно, надо выждать. У нас имеются свои основания… Да вот бумаги по этому делу; я могу вам их показать.

Он положил перед Лизой огромную пачку бумаг в синей обложке. Она стала перелистывать их. Это были как бы отдельные главы истории, только что ею рассказанной. Полицейские комиссары из Гавра, Руана, Вернона доносили о возвращении Флорана во Францию. Затем следовало донесение о том, что он поселился у Кеню-Граделей. Другие документы сообщали о его поступлении на службу надзирателем на Центральный рынок, о его образе жизни, о вечерах, проводимых в погребке Лебигра. Ни одна подробность не была пропущена. Ошеломленная Лиза заметила, что эти донесения повторялись и, следовательно, исходили из двух различных источников. Наконец она нашла кучу анонимных писем всевозможных форматов и почерков. Это было уже верхом неожиданности. Она узнала мелкий неразборчивый почерк мадемуазель Саже, доносившей о том, что в отдельном кабинете погребка собираются члены тайного общества. Затем на большом листе засаленной бумаги шли толстые буквы госпожи Лекёр; за ним следовал глянцевитый листок, украшенный желтыми анютиными глазками и покрытый каракулями Сарьетты и господина Жюля. Оба письма предупреждали правительство, советуя остерегаться Гавара. Колбасница узнала также вульгарный слог старухи Мегюден; та повторяла на четырех страницах письма, которое почти невозможно было разобрать, нелепые россказни, ходившие на рынке про Флорана. Но особенно взволновал Лизу бланк ее собственного торгового дома; на заголовке этого листка стояли слова: «Колбасная Кеню-Граделей», а на обороте Огюст предавал человека, в котором видел помеху своей женитьбе.

Чиновник показал госпоже Кеню эти документы, очевидно, не без задней мысли.

– Вы не узнаёте ни одного из этих почерков? – спросил он.

Лиза пробормотала «нет» и встала. Колбасницу душило волнение от всего, что она узнала; она снова опустила вуалетку, стараясь скрыть краску стыда, невольно выступившую у нее на щеках. Ее шелковое платье трещало, темные перчатки скрывались под темной шалью. Лысый господин слегка

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 167

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Чрево Парижа. Радость жизни - Эмиль Золя бесплатно.

Похожие на Чрево Парижа. Радость жизни - Эмиль Золя книги

Король в Желтом - Роберт Уильям Чамберс - Разное / Ужасы и Мистика
Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты - Гастон Леру - Зарубежная классика / Исторические приключения / Разное / Ужасы и Мистика
Пробуждение - Кейт Шопен - Зарубежная классика
Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929 - Эдуард Халлетт Карр - История / Разное / Прочая научная литература / Прочее
Центральный парк - Вальтер Беньямин - Разное / Культурология / Науки: разное
Пират - Аргирис Эфтальотис - Разное
Кашпар Лен-мститель - Карел Матей Чапек-Ход - Зарубежная классика
Золото тигров. Сокровенная роза. История ночи. Полное собрание поэтических текстов - Хорхе Луис Борхес - Зарубежная классика / Разное / Поэзия
Ромео и Джульетта (Пер. Т. Щепкина-Куперник) - Шекспир Уильям - Зарубежная классика
Аватара - Теофиль Готье - Разное / Ужасы и Мистика

Оставить комментарий