Форма входа
Читем онлайн Чрево Парижа. Радость жизни - Эмиль Золя
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
вовсе не была болтливой. Но старуха пускала в ход собственные глаза и уши. Она прекрасно подметила особое расположение Лебигра к Флорану, его старания удержать надзирателя у себя, его любезность, так плохо оплачиваемую теми небольшими деньгами, которые тот тратил в погребке. Снисходительность Лебигра тем более удивляла мадемуазель Саже, что ей было известно отношение обоих мужчин к красавице Нормандке.
«Право, можно подумать, – соображала она, – что виноторговец откармливает его на убой… Но кому же имеет он в виду его продать?»
Однажды вечером, когда мадемуазель Саже зашла в погребок, она увидела, как Логр бросился в кабинете на скамейку, говоря, что он обегал все предместья и устал хуже собаки. Она тотчас взглянула ему на ноги: на обуви аукционщика не было ни пылинки. Тогда старуха улыбнулась про себя и, поджав губы, унесла наливку из черной смородины.
Обыкновенно мадемуазель Саже дополняла добытый запас сведений, стоя у собственного окошка. Оно находилось очень высоко над соседними домами и служило ей источником бесконечных радостей. Старая дева располагалась у окна во всякое время дня, как в обсерватории, и следила оттуда за целым кварталом. Сначала она ознакомилась, вплоть до самых мельчайших подробностей меблировки, со всеми комнатами, которые были прямо перед ней, вправо и влево. Она могла бы рассказать, не пропустив ни одной детали, о привычках их обитателей; она знала даже, кто приходит к ним в гости. Затем отсюда у нее открывался вид на Центральный рынок, так что ни одна женщина квартала не могла перейти улицу Рамбюто, не будучи замечена ею. Мадемуазель Саже безошибочно определяла, куда и откуда эта женщина идет, какую несет в корзине провизию; она знала историю этой женщины, знала ее мужа, ее туалеты, ее детей и ее состояние. Вот госпожа Лоре – она дает прекрасное образование своему сыну. А это госпожа Гютен, бедная женщина, которой пренебрегает муж; вот это мадемуазель Сесиль, дочь мясника, такая золотушная, что ее невозможно выдать замуж. И мадемуазель Саже была готова проводить таким образом целые дни, нанизывая услышанные фразы, необыкновенно забавляясь мелкими фактами, не представлявшими ничего интересного. Но с восьми часов вечера она занималась только окном с матовыми стеклами, где вырисовывались черные тени постоянных посетителей кабинета. От нее не ускользнул происшедший раскол и уход Шарве с Клеманс, сухие силуэты которых не показывались больше на молочном транспаранте. В погребке не происходило ни одного события, которого бы ей не удалось разгадать по внезапным и бесшумным движениям рук и голов. Саже сделалась очень проницательной: она отлично умела толковать значение вытянутых носов, растопыренных пальцев, разинутых ртов, презрительно поднятых плеч. Таким путем она следила шаг за шагом за политическим заговором до того внимательно, что каждый день могла сказать, как далеко зашли дела. Однажды вечером ей ясно представилось, какой жестокой будет развязка. Старая дева увидела на бледных стеклах темную тень от револьвера Гавара; громадные контуры пистолета с вытянутым дулом появлялись то тут, то там, точно пистолетов было очень много. Об этом-то оружии она и сообщила госпоже Кеню. Затем другой раз старуха была совсем сбита с толку: она вообразила, что в кабинете изготовляют патроны, увидев, как там мелькали бесконечные полосы материи. На другой день старуха завернула в погребок в одиннадцать часов под предлогом, что хочет попросить у Розы взаймы свечку, и краешком глаза заметила на столе отдельного кабинета кучи полос красной материи, которые ее очень напугали. После того запас ее сведений приобрел еще более значительный характер.
– Я не хотела бы вас пугать, госпожа Кеню, – сказала мадемуазель Саже, – но это становится слишком страшным… Я боюсь, честное слово! Ни за что на свете не говорите никому того, что я вам сообщу. Ведь если они узнают, то перережут мне горло.
Когда колбасница поклялась, что не выдаст ее, старуха рассказала о кусках красной материи.
– Я не знаю, что бы это могло быть. Они лежали целой кучей и были похожи на тряпки, смоченные кровью. Логр – знаете, этот горбун – накинул один кусок себе на плечи. Ни дать ни взять – палач. Наверное, у них опять какой-нибудь заговор.
Лиза не отвечала и, казалось, что-то обдумывала, опустив глаза и играя рукояткой вилки, которой она укладывала в ряд кусочки солонины на блюде. Мадемуазель Саже осторожно продолжала:
– На вашем месте я не была бы так спокойна. Мне захотелось бы разузнать… Почему вы не осмотрите комнаты вашего деверя?
Лиза слегка вздрогнула. Она выпустила из рук вилку и впилась в старуху тревожным взглядом, думая, что та угадывает ее намерение, но мадемуазель Саже продолжала:
– Ведь это, наконец, вполне дозволено… Ваш деверь наделает вам много бед, если вы допустите… Вчера зашла речь о вас у госпожи Табуро. Она ваш преданный друг. Госпожа Табуро говорила, что вы чересчур добры, на вашем месте она давно навела бы порядок.
– Это сказала госпожа Табуро? – задумчиво прошептала колбасница.
– Конечно, и такую женщину, как она, можно послушать. Постарайтесь же узнать, что значат эти красные куски материи, а потом скажите мне – хорошо?
Но Лиза больше ее не слушала. Она как-то неопределенно смотрела сквозь гирлянды сосисок в витрине на маленькие сыры жерве и консервы из улиток. Колбасница, казалось, была поглощена внутренней борьбой. На ее застывшем лице появились морщины. Между тем старая дева стала совать нос в блюда на прилавке, бормоча про себя:
– Ах, вот тут нарезана колбаса… Ведь она непременно высохнет… А эта кровяная колбаса; в ней, наверно, копались вилкой. Надо бы убрать ее, она пачкает блюдо.
Лиза рассеянно отдала ей кровяную колбасу и ломтики копченой, сказав:
– Возьмите, если желаете.
Провизия исчезла в корзинке. Мадемуазель Саже так привыкла к подачкам, что больше уже не благодарила за них. Каждое утро она уносила с собою из колбасной все обрезки. Старуха ушла в надежде получить десерт от Сарьетты или госпожи Лекёр, насплетничав им о Гаваре…
Оставшись одна, колбасница села на скамейку за прилавком, как будто желая обдумать свое решение в удобной обстановке. Целую неделю она не находила себе покоя. Однажды вечером Флоран попросил у Кеню пятьсот франков, конечно как человек, у которого был открыт счет. Кеню отослал брата к жене. Флорану было это неприятно, и голос его слегка дрожал, когда он обратился к красавице Лизе. Но та, ни слова не говоря, не спрашивая, на что ему нужны деньги, поднялась к себе в комнату и принесла требуемую сумму. Она только сказала деверю, что записала эти деньги в счет наследства. Три дня спустя он взял еще тысячу франков.
– Не стоило ему прикидываться бескорыстным, – сказала Лиза однажды вечером Кеню, укладываясь спать. – Ты видишь, как я хорошо сделала, что сохранила его счет… Постой-ка, я еще не записала тысячу франков, выданных ему сегодня.
Она села к письменному столу, просмотрела страницу цифр и прибавила:
– Я правильно поступила, оставив свободное место. Я буду отмечать то, что идет в счет, на полях… Вот увидишь, он растратит все по мелочам. Я уже давно ожидала этого.
Кеню ничего не ответил и улегся в очень плохом расположении духа. Каждый раз, как его жена открывала конторку, откидная доска печально скрипела, раздирая ему сердце. Он даже решил усовестить брата, помешать ему разоряться на Мегюденов; но у него не хватало духу. Через два дня Флоран попросил еще полторы тысячи франков. Логр сказал однажды вечером, что если бы можно было достать денег, то дело пошло бы куда быстрее. На другой день он с восторгом увидел, что слово, брошенное на ветер, принесло ему небольшой сверток золота. Оценщик, посмеиваясь, положил его себе в карман, причем его горб подпрыгивал от радости. С тех пор стали обнаруживаться постоянные нужды: такой-то отдел просил на наем помещения, другому надо было поддержать несчастных патриотов; требовались деньги на покупку оружия, военных припасов, вербовку людей, на подкуп полиции. Флоран готов был все отдать. Он вспомнил о наследстве, и ему пришли на ум советы
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Чрево Парижа. Радость жизни - Эмиль Золя бесплатно.
Похожие на Чрево Парижа. Радость жизни - Эмиль Золя книги
- Король в Желтом - Роберт Уильям Чамберс - Разное / Ужасы и Мистика
- Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты - Гастон Леру - Зарубежная классика / Исторические приключения / Разное / Ужасы и Мистика
- Пробуждение - Кейт Шопен - Зарубежная классика
- Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929 - Эдуард Халлетт Карр - История / Разное / Прочая научная литература / Прочее
- Центральный парк - Вальтер Беньямин - Разное / Культурология / Науки: разное
- Пират - Аргирис Эфтальотис - Разное
- Кашпар Лен-мститель - Карел Матей Чапек-Ход - Зарубежная классика
- Золото тигров. Сокровенная роза. История ночи. Полное собрание поэтических текстов - Хорхе Луис Борхес - Зарубежная классика / Разное / Поэзия
- Ромео и Джульетта (Пер. Т. Щепкина-Куперник) - Шекспир Уильям - Зарубежная классика
- Аватара - Теофиль Готье - Разное / Ужасы и Мистика
