class="p1">Телекинез тоже остался телекинезом, хотя брать я теперь мог более тяжелые вещи. И кидать их! Даже лучше, чем рукой. Очень мне понравилось — берешь камень в нескольких метрах от себя и швыряешь противнику в лоб. Пока не в лоб, а в дерево, но вражеские лбы, как подсказывала мне интуиция, не за горами.
Теперь у меня появились доспехи! Аналог «каменной кожи», но не такой тяжелый и гораздо приличнее выглядевший. В них я не напоминал криво слепленный из глины и камней памятник.
«Доспех» обволакивал тело прозрачным, не слишком заметным покрывалом. Совсем легким на первом уровне, и чуть потяжелее — на втором. Однако каменная кожа была все-таки крепче. От порезов «доспех» более-менее спасал, хотя я смог пробить его своим стальным мечом (чуть не задев себя), тупые удары передавал на тело почти полностью, в чем я убедился, со всей силы двинув себя кулаком в грудь. Было больно!
Следующим было лечение. Ну, лечение — оно везде лечение. Почти такое же, как «земляное», только аура другого цвета. Хрустального. Призрачного, тут же все призрачное!
Дальше — големы! Первого и второго уровня. Габаритами с «земляных», но постройнее и будто стеклянные. Били кулаками деревья так же, как их каменные аналоги, правда, у меня закралось сомнение, что они будут такие же прочные.
Сквозь них, блин, деревья видны, а стекло — не самый прочный материал. Ну что тут поделаешь. В чем-то каждая школа сильнее, в чем-то слабее. Будет драка — испробую. Бить их сейчас стальным ножом я не решился. Нельзя так, хотя големы как бы и не живые.
Размышления о том, какой голем круче, отступили даже не второй план, а на третий-четвертый-пятый, когда я узнал, что могу делать себя невидимым. Не совсем, конечно, но все-таки!
Полупрозрачным, как все то же стекло. Призрачным! Слегка на первом уровне, и посильнее — на втором. При свете заметить можно, но в темноте — затруднительно. Если позади меня будет гореть какая-нибудь свеча, то ее пламя сквозь мое тело донесется запросто. Днем с невидимостью хуже, хотя тело и не блестит, как это делают стеклянные фигурки. Очень интересно. Как применять это — подумаю.
Но вишенкой на торте стало «видение» — оно так и называлось на пергаменте. Аналог заклинания «земли».
Я помню, как мне говорили, что «призрачные клинки» — самая странная магия из всех. «Неправильная», плохо укладывающаяся в классификацию.
«Видение» первого уровня действительно было таким же, как «земляное». От второго я особо ничего не ждал, кроме более четкого зрения и слуха…, но ошибся.
Я скастовал его, и мир замер.
Глава 3
Не совсем, конечно, но все-таки. Звуки исказились и почти исчезли, трава и ветки, которые только что колыхались ветром, стали двигаться едва-едва.
Я даже немного испугался. Начал поднимать руку, но она перемещалась страшно медленно. С прежней скоростью только текли мысли, и еще я мог, не поворачивая голову, быстро переводить взгляд с одной точки на другую.
Я произнес еще раз заклинание, «отключив» его и мир снова стал прежним.
Я перевел дух. Что это было? Какая польза от него?
Любопытство заставило скастовать заклинание снова.
Мир опять замедлился. В руке я держал камешек, специально ради эксперимента. Разжав пальцы, отпустил его навстречу земле. Он начал падать, и я все понял.
Сравнив скорость моих движений с миром вокруг, я понял, что они замедлились не настолько. Пока камешек летел вниз, я смог свободно помахать под ним ладонью. Раньше так у меня не получалось. Получается, что реакция и быстрота моих движений возросли многократно.
Матрица. А как назвать это иначе?
Прекращать заклинание в этот раз я не стал, но оно оказалось недолгим — закончилось само собой через полминуты.
Теперь я понимаю, почему магию «призрачных клинков» так не любили. Чтобы справиться с тем, чему я сейчас научился, надо очень постараться, и все равно не факт, что получится.
Я поднял руки к небу и закричал от восторга, почувствовав себя чуть ли не всемогущим.
Сил, правда, заклинание отнимало уйму. Почти столько же, сколько получасовое размахивание «клинком». То есть эта штука очень специфическая, и применять ее надо с умом.
Поздравив себя с приобретениями и отдохнув, повалявшись немного на травке, я направился домой.
Светило солнышко, пели птички. Душа радовалась. Паук, конечно, обещал какой-то апокалипсис, но когда-то он будет, да и будет ли вообще. Всевозможные пророчества появляются регулярно, и так же регулярно не сбываются.
Я был уже на самой окраине леса, когда навстречу мне вышли двое.
Грабители, без вариантов. Потертая одежда, рожи пропитые, битые жизнью. У каждого в руке по револьверу, и они направлены мне в голову.
— Кошелек, драгоценности, и куртку снимай, она у тебя дорогая. Клади на дорогу и беги в лес. Тогда останешься живой, — сказал тот, что был впереди.
— А если я не захочу этого делать?
— Что с ним разговаривать, — вздохнул второй.
Я разглядел, что его указательный палец, лежащий на курке, начал сгибаться. Сейчас раздастся щелчок, потом будет вспышка, и из ствола вылетит свинцовая пуля. Но я ничего этого не увижу, потому что буду мертв.
Или не буду?
«Матрица» кастовалась одним коротким словом, я успел произнести его до того, как ударник щелкнул по патрону.
Все вокруг опять застыло.
Страшно медленно, как в воде, но еще медленней, я наклонился влево, и только теперь раздался металлический щелчок, ствол револьвера вздрогнул, озарился огнем, и со странным коротким грохотом выплюнул пулю.
Она полетела туда, где только что находилась моя голова.
Только что — но не сейчас.
Пуля пронеслась мимо в нескольких сантиметрах от виска, и я почувствовал, как она всколыхнула волосы.
Почти сразу вслед за этим сверкнула еще одна вспышка — выстрелили и второй бандит. Пуля полетела туда же, куда и первая, но цели сейчас там не было.
Доставая нож, я ринулся к бандитам.
Они что-то заметили, какой-то смутный непонятный вихрь, бросившийся к ним, начали переводить на него стволы, но было поздно — тяжеленным ножом я отсек голову одному, а затем ударил в горло другого.
Отделившаяся от шеи голова почти замерла в воздухе рядом с изогнувшимся в агонии телом. Второй бандит выпустил из руки револьвер и попытался схватить себя за перерезанное горло, и тут заклинание кончилось.
Оба бандита упали на земли. Один мертвый, второй умер через несколько секунд.
Спасибо Пауку. Без его науки сейчас бы я валялся с простреленной башкой. А еще он
