случится то, по сравнению с чем Великая Эпидемия покажется мелочью. Прольется кровь, загорятся города, моря выйдут из берегов, сдвинутся континенты. Земля разверзнется и родит чудовищ.
— Что это значит? — спросил я. — Как сделать, чтобы такого не случилось?
— Я сказал достаточно, — пошевелился Паук. — Ты сам все узнаешь. Сможешь ли изменить судьбу мира — я не знаю. А сейчас смотри мне в глаза и молчи. Я отправлю тебя в «замок теней. Там, помимо прочего, ты найдешь то, что не умеет почти никто из людей. Время порой останавливает свой бег. Извини, но большего сделать я для тебя не смогу.
Я уставился в черные немигающие глаза-блюдца, и почувствовал, что меня уносит темный вихрь. Голова закружилась, но это быстро прошло.
Вот он, замок.
…Я пришел в себя, когда уже начало светать. Я лежал на куче травы. Наверное, Оля подстелила ее. Позаботилась, как смогла.
А на поляне догорал костер. От тела Паука почти ничего не осталось. Одни тлеющие угли лежали, образовывая силуэт.
— Когда ты потерял сознание, он велел чтобы я к нему не приближалась, и загорелся. Я оттащила тебя подальше и ждала, когда ты проснешься, — сказала Оля. — Пока он горел, я думала о его словах, и решила, что мне без разницы, что случится с миром. У меня было много друзей, даже в Императорском дворе, а когда случилась беда, никто не пришел на помощь. Поэтому пусть будет, что будет.
Мы вернулись к ее дому.
— Прощай, — сказала она. — Хотя, может, мы еще увидимся. Кто знает, что будет дальше. Жаль, Паук не сказал, сколько времени осталось у этого мира.
— Кто знает, — вздохнул я, попрощался и отправился тем же путем что пришел.
За ночь я спал столько времени, сколько валялся без чувств после «замка теней», но уставшим себя не чувствовал.
Скорее наоборот. Сил и энергии во мне было через край. Даже пророчество о конце света отступило на второй план — когда-то оно случится и случится ли вообще.
В замке теней я побывал не где-нибудь, а в коридоре «призрачных клинков» и научился многим заклинаниям, хотя пока не узнал, что Паук имел в виду, когда говорил о том, что «время останавливает свой бег».
Я почувствовал себя чуть и не всемогущим. Попадись мне сейчас кто угодно — зомби, оборотень, болотный осьминог — разорву на части даже не останавливаясь.
Но это, конечно, шутка. Я решил вернуться в Мурманск и там уже в спокойной обстановке разобраться с новыми навыками.
До деревни я добрался под вечер и без происшествий. Люди теперь не обращали на меня почти никакого внимания, гомункул по-прежнему крутил колесо у колодца. Староста поздоровался кивком головы, ничего не спрашивая и не интересуясь встречался ли я с Пауком.
— Мне бы переночевать, — сказал я. — желательно без кровавых гомункулов. Если можно конечно.
Староста шутку не оценил и не говоря ни слова отвел меня в другую пустующую избу, очень похожую на прошлую. Там меня даже накормили — пожилая женщина принесла мне нехитрую деревенскую еду в плетеной коробке.
Наевшись, я лег спать, запретив себе сейчас пробовать заклинания. Не время и не место.
Заснул я быстро, однако ночью меня разбудил свет — мрачный красный.
Окно выходило на сельскую «площадь», я выглянул и увидел, что посередине ее пылает костер, на котором горит огромный деревянный человек. Голова, руки, ноги — все было сделано из досок. Его рост достигал метров пятнадцати, не меньше.
Селяне сидели вокруг костра молча и неотрывно смотрели на огонь. Деревянная статуя, в отличии от них, шевелилась — крутила головой в разные стороны и поднимала руки-ветви. Какой-то колдовской ритуал, подумал я. Хотя что мне до этого. Мне надо выспаться.
Я завесил окно найденной в комнате тряпкой (штор здесь не было), и снова заснул.
Утром от костра ничего не осталось и спрашивать, что происходило ночью, я не решился. В ведьминой и лесной магии я все равно не разбираюсь. Старосты нигде не было видно, искать я его не стал, молча вернулся в лодку и поплыл к железнодорожной станции.
Русалок (или что это хотело в прошлый раз утащить меня в воду), на этот раз не встретилось. Путь был спокоен, хоть я и каждую секунду ожидал каких-нибудь злобных гостей. Но нет.
…А вот и станция. Жив там господин смотритель, нет?
Жив-живехонек! Обрадовался, едва обниматься не кинулся.
С крыши свисал, зацепившись за что-то и оттого не свалившись на землю, труп какого-то зубастого змееобразного существа (однако с руками и ногами). Как объяснил смотритель, эта тварина хотела забраться к нему через трубу, но он подстрелил ее с улицы. Что это за мерзость, он не знает, потому что не зоолог и в классификации не силен.
— Теперь снимать ее, я этого страшно не люблю, — злился он. — как хорошо, когда они на земле валяются. Свои же сожрут и ничего закапывать не надо.
…Когда подъехал поезд, он все еще старался сковырнуть его вниз длинной палкой.
Однако я мысленно был уже в городе. Поезд сильно задержался, что-то случилось на пути, но я не стал выходить. Дома я оказался только вечером.
Ночью опять проснулся. За окном стреляли. Выстрела четыре-пять. Опять, что ли, «рассветные» с «северными» что-то не поделили?
Но выспаться все-таки выспался, и утром, ни свет ни заря, побежал в пригородный лес проверять новую магию.
Вот хорошая полянка, подойдет. Далеко от дороги, никто здесь не появится.
Главная новость — я теперь смогу вызывать заклинания не только знаком, но и словами! Это умение я должен был получить гораздо позже, но Паук дал мне его сейчас!
До встречи с ним у меня было всего два заклинания клинков — меч и телекинез. Потрясные штуки, но этого мало! А теперь я аж второго уровня, и я получил, условно говоря, целых двенадцать заклинаний.
Совсем новых — пять, но у каждого — два уровня: первый, начальный, более легкий, но тратящий меньше энергии, и второй, помощнее.
Я и клинком первого уровня рубил всяких тварей направо и налево, а что же будут теперь?!
Теперь — почти то же самое, только сильнее. Призрачный клинок потяжелел и немного проиграл в скорости. Но зато одним ударом перерубил не самое тонкое дерево. Никакой дровосек на такое не способен. Расстояние, на котором я мог управлять мечом, почти не увеличилось, но мне хватало и этого.
