спиной к «Чарджеру», и ждал. Внутри у меня все кипело. Я был
в ярости. Пришлось скрестить руки на груди, потому что кулаки так и чесались – злость требовала выхода.
Когда директор Уолтон пригласил меня в кабинет и предупредил, что Эрик, скорее всего, опоздает на тренировку, а потом попросил сообщить тренеру, что с его игроком все в порядке, я даже не понял, что к чему. А потом, когда он сказал, почему Эрик опоздает, я чуть не разломал директорский стол надвое.
Даже впечатляло, что я сумел сдержаться, пока сидел в его кабинете. Внешне я был спокоен, сдержан, но внутри меня трясло.
Где они? Почему она попросила Эрика отвезти ее домой? Она же не больна. Что, черт возьми, происходит?
Я несколько раз пытался позвонить Эрику, но он не отвечал. У меня задрожали руки. А потом, тридцать минут назад, пришло сообщение: «Она в порядке. Уже возвращаемся».
И тут я осознал, что взволновало меня больше всего: она не сказала мне, что происходит. Так что же происходит, черт возьми?
Послышался звук колес, и я вскинулся. Впереди замаячил «Рейндж-Ровер» Эрика, и сердце мое пустилось вскачь. С одной стороны, я был рад видеть ее и ужасно хотел обнять, убедиться, что все хорошо. С другой – мне нужны были ответы, и я готов был их потребовать.
Они не сразу вышли из машины – сидели и глазели на меня через лобовое стекло. Я изогнул бровь, и Хейли наконец открыла дверь, выбралась из машины. Она шла ко мне, опустив голову, волосы скрывали лицо. Эрик остался у «Рейндж-Ровера» (видимо, знал, что я его сразу в нокаут отправлю). Оказавшись рядом со мной, Хейли взглянула на меня огромными голубыми глазами, и я почти забыл, что злился.
Вид у нее был усталый. Печальный. Немного отстраненный.
– Прости. – Вот и все, что она сказала.
Я стоял, застыв, не в силах сдвинуться с места, и таращился на нее.
– Где вы были?
Хейли кусала губы, и я с трудом сдержал порыв остановить это самоистязание.
– Я поехала повидаться с мамой.
У меня защемило в груди.
– Ты… что? Какого черта ты вообще к ней поехала?
Хейли вздохнула. В глаза мне она не смотрела. И на школу тоже. Казалось, она вдруг ужасно заинтересовалась леском вдалеке.
– Мне нужны были кое-какие ответы. Я хотела узнать, о каком долге речь и как он связан со мной.
Я фыркнул, чувствуя, как злость снова набирает обороты.
– И ты решила спросить свою непутевую мамашу? Да ладно, Хейли. Ты не настолько глупа. – Я оттолкнулся от машины и нервно провел рукой по волосам.
– Братан, ты с ней полегче.
Я тут же переключился на Эрика. Я был в секунде от того, чтобы врезать лучшему другу, да так, чтобы тот на асфальте распластался.
– А ты! Какого черта ты думал? Не подумал, что стоит сказать мне, что тащишь мою гребаную девушку в сраный трейлерный парк, чтобы она поболтала с невменяемой мамашей? – Я покачал головой. Внутри у меня так все и бурлило. – Вместо того чтобы все рассказать мне, ты ее сам повез?
– Кристиан, успокойся! – закричала Хейли. Я уже двинулся к Эрику. Он был моим лучшим другом, но прямо сейчас мне хотелось ему накостылять. Я был вне себя. Кажется, я никогда в жизни так не злился.
– Почему? – я развернулся и воззрился на нее. – Почему ты попросила Эрика? А не меня?
– Ну, учитывая, как ты распсиховался, я поступила правильно, потому что как раз поэтому к тебе не обратилась.
– И что? Ты мне не доверяешь?
Лицо ее смягчилось.
– Конечно, доверяю.
– Так почему, черт возьми? – Я не орал на нее, но знал, что по моему голосу она поймет, насколько я расстроен. Меня не просто беспокоило, что она попросила Эрика отвезти ее в трейлерный парк в Пайк-Вэлли. Мне было больно от мысли, что она даже не подумала сказать мне об этом.
– Потому что она знала, что ты с катушек слетишь, если увидишь, где она раньше жила. Она боялась, что ты выйдешь из себя и ее мать не захочет выдать информацию.
Я перевел взгляд с Эрика на Хейли.
– Это же чушь. Если бы это и правда было так важно, я бы держал рот на замке. Я ведь сумел, когда она впервые сюда приезжала, так? Ты что, не доверяешь мне? Потому что, если ты мне не доверяешь, я вообще не понимаю, зачем мы тут стоим.
Хейли бросилась ко мне и обняла. Я возвышался над ней, но не смел взглянуть на нее. Вместо этого смотрел прямо и сжимал зубы.
Почему она мне не доверяет?
– Я доверяю тебе. Я свою жизнь тебе доверила. И никогда никого не любила так, как тебя.
– Тогда почему?
Я слышал, как Хейли сглотнула, а когда посмотрел на нее, голубые глаза блестели как стекло.
– Мне было стыдно.
Я нахмурился.
– Что?
На мгновение у нее дрогнули губы, но она быстро взяла себя в руки.
– Мне было стыдно, потому что ты увидел бы, как я жила. Какой жизнью жила до прихода сюда. – Порыв ветра спутал волосы Хейли, скрыл лицо. – Я не хотела, чтобы ты видел, чему моя мать предпочла меня. – Хейли снова опустила голову, и мое сердце будто рухнуло в пропасть со скалы. – Она не любила меня. Я была ей настолько безразлична, что ей даже заботиться обо мне не хотелось, а это больно. Я не люблю демонстрировать свои слабости, даже тебе, но ты бы увидел тот трейлер, посмотрел, как у меня дрожат руки, и все понял. Ты бы попытался схватить меня, увести оттуда, снова спасти, а я не могла так рисковать. Ты мог закричать на нее или попытаться вытащить меня силой, и я не могла пойти на это. Мне нужны были ответы. Поэтому я взяла с собой Эрика на случай, если мне понадобится помощь. Вот почему он. Вот почему я тебе ничего не сказала.
Господи Иисусе. Я сжал пальцами переносицу, пытаясь усмирить бушующие эмоции. Она была права. Я бы увидел, что ей больно, и тут же сделал бы что угодно, чтобы это прекратить. И я вполне мог силой вытащить ее из трейлера или заставить ее мать почувствовать себя куском дерьма, коим она и являлась. Я бы почувствовал то же, что и Хейли, но в десять раз острее.
Не говоря уже о том, что я понимал ее чувства. Моя мать тоже предпочла мне что-то другое, выбрала не меня, и это ранило. Чертовски
