сразу понял, что произошло, потому что в это время уже спал, как и все остальные. Помню лишь сильный удар и через несколько секунд – резкую остановку, когда автобус слетел с дороги в кювет. К счастью, обошлось без жертв, но тогда очень сильно пострадал наш водитель автобуса и техник Майка Терраны, барабанщика Rage. Их, а также водителя «Газели» достаточно быстро удалось отправить в больницу на попутной машине, а мы стояли еще несколько часов в ожидании сначала ГИБДД, а потом другого автобуса. Помню, было жутко холодно, но у нас была бутылка водки, и, чтоб как-то согреться, мы распили ее прямо из горла вместе с нашими немецкими коллегами.
Саша Шамраев, надо сказать, немного ревновал к тому, сколько всего сделал для нас Сергей – и запись каверов, и клип, и песня с оркестром… И тогда он предложил нам снять клип на «Потерянный рай» с оркестром. Как и в случае со всеми предыдущими идеями Шуняева и Шамраева, нам самим, т.е. группе «Ария», это снова ничего не стоило. Можно называть это спонсорством, хотя они ничего не требовали взамен, как это бывает в случае со спонсорами. Сам я считаю, что нам просто очень повезло с этими ребятами, и это были такие подарки от них – по сути, подарки судьбы. И в этот раз Саша тоже сам нашел съемочную группу, договорился и оплатил съемки, причем проходили они на Мосфильме, а это очень немалые деньги… Оператором у нас был знаменитый уже к тому моменту Владислав «Опель» Опельянц[66]. А после съемок клипа Шамраев предложил еще и выпустить сингл, и 10 апреля 2000 года на физическом носителе тоже появился релиз – туда вошел и клип на «Потерянный рай», и две аудиозаписи этой песни – со сборника «2000 и одна ночь» и вариант с оркестром.
Таким образом, благодаря «двоим Ш» ништяки сыпались на голову «Арии» как из рога изобилия.
И Саша, и Сергей очень любили путешествовать, обожали романтические поездки. Под Истрой, в районе Истринского водохранилища располагался целый ряд баз отдыха, обанкротившихся в 90-е и заброшенных. Была там такая база – «Уют», от какого-то автобусного парка Москвы. Что собой представляла эта база? Как и все прочие – это были деревянные домики на огороженной территории. Локация там роскошная – сосновый лес, рядом – вода, в общем, как в сказке.
Однажды Сергей и Саша приехали туда, разговорились с тогдашним владельцем и в итоге взяли себе «Уют» в аренду на десять лет. Конечно, они все там перестроили – снесли старые домики и возвели новые, тоже деревянные и без какого-то кричащего шика, но комфортные, идеальные как раз для отдыха. Шуняев привез из-за границы огромную пластиковую палатку Harley Davidson, периметром 5×10 м, для нее был сделан специальный деревянный настил, и в ней была оборудована обеденная зона или, вернее сказать, место для тусовок. Я выкупил себе один из домиков, и теперь с мая по октябрь все выходные или просто свободное у меня вместе с семьей проходили там. Сергей научил меня кататься на гидроцикле, а Сашка – на водных лыжах и вейкборде. Особых высот я, конечно, не достиг, но занимался этим много и от души! А вечером обязательно были посиделки в палатке, на которых постоянно звучала музыка, кстати, не только металлическая. И «Сектор Газа», и «Манго-манго», и многих других я услышал благодаря «Истринским вечерам».
Репетировать мы теперь стали в Измайлове у Саши Шамраева, в одном из отремонтированных домиков. Под наши нужды его специально переделали, расширили, убрали стену, установили там все необходимое.
Концертов у нас в этот период стало гораздо больше, да и в целом все как-то наладилось. Причем казалось, что мы и особых усилий-то к этому не прилагали, но помощь «могучей кучки» в лице Шуняева и Шамраева, снова возросший интерес к металлу и к группе в частности – это давало очень заметный эффект.
Как-то Сергей спросил:
– Вы новый альбом-то собираетесь писать?
Мы начали объяснять в том духе, что у нас сейчас хорошо пошло дело с концертами, а это ведь и есть наш основной заработок. Как мы можем сейчас все бросить, не ездить на гастроли и заняться альбомом?
Тогда Шуняев и Шамраев предложили:
– Окей, тогда давайте мы будем вам платить гарантированную зарплату в течение того периода, что вы будете работать над альбомом. Сколько вам нужно времени?
– Ну, полгода где-то, если без концертов, – ответили мы, – это если только альбомом заниматься. За это время сделаем аранжировки к тем заготовкам, какие были у каждого, допишем недостающую музыку и тексты, а потом уже будем доделывать.
– Договорились, – отвечают они, – давайте обсудим детали.
Все обдумав и обсудив, сообща мы определили сумму, которая будет устраивать нас в качестве месячной зарплаты. Я не буду ее называть, но скажу, что она была очень приличной и вполне достаточной для того, чтобы жить, не шикуя, но и ни в чем себе не отказывая.
Ну что же, теперь уже точно откладывать альбом было некуда, и мы начали плотно работать над тем, что стало альбомом «Химера». На тот момент у меня были готовы «Штиль» и «Осколок льда». Демо к «Штилю», кстати, я впервые полностью сделал на компьютере, в интернете, как я упоминал выше, даже есть ролик, где запечатлен процесс его создания – разруха в комнате перед ремонтом, маленький ребенок в ходунках, в общем, очень творческая атмосфера! «Осколок» я показал просто на акустике, а демо к «Ворону» записали вдвоем с Терентьевым на нашей студии. «Горящую стрелу», как и другие песни, делали уже на репетиционной базе в Измайлове.
Кстати, через 2 года после выхода первых двух каверов мы сделали третий, который получил название «Свобода», также по просьбе Шуняева – на песню группы White lion «Cry for Freedom». Эту песню мы записали у себя на студии и не питали особых надежд по ее поводу – нам казалось, что это слабее «Беспечного ангела». Однако песня понравилась публике, и это добавило плюсов в копилку группы. Кстати, обе песни, и «Беспечный ангел» и «Свободу», мы играем до сих пор.
Много говорят и говорили о том, что в процессе создания этого альбома у нас в группе уже появились трения. Честно – я этого не помню. Да, у Валеры и Володи были, например, разногласия по поводу текста самой «Химеры» – Валерию очень не нравилась строчка «Ночью героин, утром гексоген», а Володе как раз она импонировала. Но это были, в принципе, обычные творческие споры, и они не предвещали
