Форма входа
Читем онлайн Странствия - Фернан Пинто
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
И, отпустив от себя Пауло де Сейшаса и девушку, от которой Пауло прижил двух детей, он отдал последнему, чтобы ему легче было перенести тяготы осады, два запястья, добавив:
— Прошу тебя, не вспоминай про то малое, что я тебе дал, но про ту большую любовь, которую я к тебе всегда питал, и не забудь передать португальцам, с какой великой скорбью я оплакиваю их неблагодарность, в которой я обвиню их перед лицом всевышнего в день Страшного суда.
Пауло де Сейшас вернулся на следующую ночь с двумя сынишками и матерью их, молодой, благородной и очень красивой особой, на которой он потом женился в Шароманделе, где продал запястья, которые подарил ему Шаубайнья, за тридцать шесть тысяч крузадо Мигелю Феррейре Симану де Брито и Перо де Бружесу, торговавшим драгоценными камнями, у которых губернатор Нарсинги Тримила купил их уже за восемьдесят тысяч.
На шестые сутки после того, как Пауло де Сейшас пришел из города в лагерь и пересказал нам все то, что я сейчас изложил, Шаубайнья, осознав, что выхода у него больше не осталось, решил обсудить со своими все несчастья и неудачи, которые непрерывно обрушивались на него; советники его пришли к выводу, что необходимо умертвить всех, кто не в состоянии сражаться, кровь их принести в жертву Киаю Ниванделу, богу сражений на поле Витау, бросить в море все сокровища, чтобы они не достались врагам, и напоследок поджечь город. Все же способные взять в руки оружие должны были довести себя до неистовства {274}и погибнуть на поле брани, сражаясь с бирманцами. Шаубайнья признал этот совет за лучший и пожелал, чтобы только ему и следовали. Приняв это решение, он велел ломать дома и собирать дрова, чтобы выполнить свой замысел. Но тут один из трех главных военачальников города, опасаясь того, что должно было произойти на следующий день, перекинулся ночью с четырьмя тысячами людей в лагерь бирманцев. Бегство это и измена так сломили дух у оставшихся, что никто уже больше не хотел собираться по тревоге или стеречь склады, как раньше, и все в один голос заявили, что, если Шаубайнья не договорится каким-нибудь образом с Бирманцем, они раскроют ворота, ибо им во сто раз любезнее погибнуть с оружием в руках, чем постепенно вымирать, как скот, пораженный поветрием. На это Шаубайнья, чтобы успокоить мятеж, который уже начинал разгораться, ответил, что так и поступит, а посему велел еще раз произвести пересчет способных владеть оружием, но их набралось всего две тысячи человек, да и они были уже в таком состоянии и дух у них был настолько сломлен, что они вряд ли устояли бы против слабой женщины. Придя от этого в крайнее отчаяние, он обсудил положение со своей женой, ибо к этому времени он ни с кем иным уже не мог посоветоваться, так как никто не говорил ему правды. И как последнее средство он решил сдаться на милость победителя, предоставив ему поступить с ним, как тому заблагорассудится.
На другой день в шесть часов утра на стене города появился белый флаг в знак перемирия, на что в лагере врага немедленно ответили тем же. Шемимбрун, являвшийся главнокомандующим осаждавших войск, послал верхового к бастиону, с которого свесили флаг, и осажденные сообщили, что Шаубайнья хочет передать письмо бирманскому королю и просит, чтобы посланцу был выдан пропуск. Шемимбрун немедленно выслал последний с двумя верховыми, людьми весьма знатными, которые и остались заложниками в городе. Пропуск был начертан на листе кованого золота, на котором стояла печать короля; с ним отправился один из грепо Шаубайньи, монах восьмидесяти лет, почитавшийся святым человеком. Письмо, которое он нес, гласило следующее:
«Любовь к детям в этой плотской обители нашей слабости так сильна, что не найдется ни одного из нас, отцов, кто не согласился бы ради них тысячу раз спуститься в глубокое Озеро Дома Змеи, а тем паче вручить свою жизнь тому, кто проявляет ко всем милосердие. А посему нынче ночью я решил вместе с женой своей и детьми, вразрез с мнением тех, кто хотел отговорить меня от этого шага, который я считаю наилучшим, предать себя в руки Вашего Величества, для того чтобы Ваше Величество поступили со мной и с ними так, как ему будет угодно. Предпочитаю не повергать к стопам Вашего Величества оправданий, почему это не сделано было раньше, дабы Ваше Величество не считалось с ними и тем ярче пред лицом всевышнего засияла заслуга Вашего ко мне милосердия. Ваше Величество может сейчас же завладеть как мной, так и женой моей и детьми, равно как городом, сокровищем и всем королевством, ибо с настоящего часа я все это передаю и собственность Вашего Величества как истинного государя и законного сюзерена моего, коленопреклоненно и униженно умоляя его даровать моей семье и мне в бедности окончить жизнь в монастыре, где я обещаю вечно проливать слезы глубокого раскаянья за совершенные мною преступления; ибо от почестей и мирских богатств, которыми Ваше Величество как повелитель большей части суши и морских островов могло бы наделить меня, я навсегда отказываюсь, повергая их к стопам Вашего Величества и принося вновь и вновь обещание и торжественную клятву перед величайшим из всех богов, манием своей всесильной руки движущим тучами небесными, никуда не выходить из обители, которую, государь мой, Вы назначите мне по своему усмотрению. И да будет она в краях, где господу угодно будет лишить меня всего необходимого, дабы покаянная жизнь моя, чуждая всех земных благ, стала более угодной тому, кто прощает все. Святой грепо, старший талапой {275}золотого дома священного Киая, благодаря достоинству своему и строгой жизни имеющий власть надо мной, повергнет к стопам Вашим все прочее, что касается моей передачи себя Вашему Величеству, дабы уверенность в незыблемости Вашего слова успокоила тревоги, непрерывно осаждающие душу мою».
Бирманский король, прочитав это письмо, велел написать на него ответ, полный клятв и обещаний, что прошлое отныне предается забвению и что сверженному государю он пожалует земли, приносящие такой доход, что тот останется доволен; однако из клятв этих он ни одной не выполнил, как будет сказано дальше.
Весь этот день прошел в великом возбуждении, ибо все хотели видеть, как произойдет сдача, но ждать пришлось до следующего дня. На другой день с утра прибыл король со своим доно, или лагерем, состоявшим из восьмидесяти шести весьма богатых шатров, каждый из которых окружали тридцать слонов, расположенных в боевом порядке двумя рядами. На них установлены были расцвеченные флагами башни, а к хоботам прикреплены мечи; всего их было тысяча пятьсот восемьдесят. Замыкали шествие двенадцать тысяч бирманцев, ехавших в четыре ряда на конях, украшенных великолепными сбруями и чепраками. Все воины были в нашитых на кожу кольчугах и нагрудных латах, а вооружены были копьями, короткими мечами и позолоченными щитами. Ехали они в окружении бирманских пехотинцев числом свыше двадцати тысяч. Все же прочие бесчисленные воины лагеря были по приказу короля разбиты по их частям и выстроены во главе со своими начальниками. Над каждой частью развевались их бесчисленные богатые знамена и штандарты, у каждой были свои музыканты, игравшие на различных инструментах; шум был такой грозный и оглушительный, что расслышать человеческий голос было невозможно. А вокруг этих войск из конца в конец носились всадники с пиками, криком и свистом устанавливавшие порядок.
Бирманский король, пожелав отпраздновать сдачу Шаубайньи с особой пышностью, приказал всем иностранным военачальникам выстроиться со своими вооруженными людьми так, чтобы образовать нечто вроде улицы, по которой должен был пройти Шаубайнья. Все это было немедленно выполнено, и улица эта, шедшая от ворот города до королевской ставки, вытянулась на две трети легуа. Образовывали ее тридцать шесть тысяч иностранцев из сорока двух стран, в число которых входили португальцы, греки, венецианцы, турки, янычары, иудеи, армяне, татары, монголы, абиссинцы, раизбуты, нобины, корасоны, персы, тупара, жизары, таноки из Счастливой Аравии, малабарцы, яванцы, ашенцы, сиамцы, лузонцы с острова Борнео, шакома, арраконы, предины, папуасы, целебесцы, минданаосцы, пегу, бирманцы, шалоны, жакесалоны, савади, тангу, каламиньяны, шалеу, андаманцы, бенгальцы, гузараты {276}, андрагирцы, менанкады и еще многие другие, названия которых мне остались неизвестны. Все эти чужеземцы выстроились по порядку, который был им указан Шемимбруном, главнокомандующим, отведшим португальцам первое место у самых ворот города, через которые должен был пройти Шаубайнья. Непосредственно за ними следовали армяне, затем янычары, а остальные были расставлены, как ему заблагорассудилось; и таким вот образом ряды этих иностранцев тянулись до самого доно короля, где стояла бирманская охрана.
Глава CL
Как Шаубайнья передал себя в руки бирманского короля и великое оскорбление, которое довелось вынести при сем португальцам
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Странствия - Фернан Пинто бесплатно.
Похожие на Странствия - Фернан Пинто книги
- Письма - Екатерина Сиенская - Европейская старинная литература / Прочая религиозная литература
- Мемуары - Гасьен де Куртиль - Европейская старинная литература
- Гаргантюа и Пантагрюэль - Франсуа Рабле - Европейская старинная литература
- Кентерберийские рассказы. Переложение поэмы Джеффри Чосера - Питер Акройд - Европейская старинная литература
- Хроники длинноволосых королей - Сборник - Европейская старинная литература
- Избранное - Франсиско де Кеведо - Европейская старинная литература
- Комедия ошибок - Шекспир Уильям - Европейская старинная литература
- Эдип в Колоне - Софокл - Европейская старинная литература
- Песнь о Роланде - Средневековая литература - Европейская старинная литература
- Тристан и Изольда - Жозеф Бедье - Европейская старинная литература
