– это закон, рождённый гневом, как и отказ брать английских и гановерских пленных; он призывает окончательно поразить внутренних врагов, и уничтожить их без жалости. Утверждать это, значит подчёркивать дух, который прериальские покушения придали закону, а не постулировать чисто конъюнктурное усиление репрессий. В действительности, создатели этой меры пользуются сложившейся обстановкой для реализации более давних целей; попытаться очистить чрезвычайное правосудие, вверить его другим рукам, усилить вес Комитета общественного спасения в его проведении, ускорить его ход в то время, как множество провинциальных судебных органов были упразднены.

Если закон 22 прериаля отвечает напряжённости и страхам конца весны, если следует преуменьшить его связь с вантозским законодательством, он, впрочем, только частично порывает с предшествующей практикой. 10 мая (21 флореаля), всего через три дня, после своего доклада о праздниках и о Верховном существе, Робеспьер составил короткое постановление, учреждающее народную комиссию в Оранже, чтобы ликвидировать локальный очаг сопротивления; оно сопровождалось инструкциями. Тексты лаконичны; ничего не уточнялось о присутствии или отсутствии присяжных, свидетелей, защитников или о возможности обжалования… Это говорит о том, что похожие судебные учреждения уже существуют, и образ их деятельности установлен. Они выносят решение без присяжных и без обжалования. Это не шокирует ни Робеспьера, ни Комитет; к тому же, постановление также было подписано Колло д'Эрбуа, Бийо-Варенном, Кутоном и Барером. Для этих людей, оно оправдано чрезвычайным политическим положением, как и цареубийство, как и Революционный трибунал. Комиссия – больше, чем судебный орган, это оружие против внутренних "врагов".

Месяц спустя это больше не локальное решение, а мера национального масштаба, которую Кутон и Робеспьер проводят, не превращая, однако, Революционный трибунал в народную комиссию; он сохраняет своих присяжных. Но как не подчеркнуть родство между инструкциями, составленными Робеспьером, и текстом закона 22 прериаля? Оно заключается в плане, который определяет, как судить "врагов", затем уточняет требуемые доказательства, потом наказание. Родственная связь эта в духе и иногда в словах. В духе, когда Робеспьер утверждает, что доказательствами является "любые сведения, какого бы характера они не были, которые могут убедить разумного человека и друга свободы". В словах, когда он пишет: "Правило решений суда – совесть судьи, просвещаемая любовью к справедливости и к родине; их цель – общественное благо и гибель врагов родины". Закон 22 прериаля вновь воспроизводит и применяет эту фразу: "Судьи должны руководствоваться при вынесении приговора своей совестью, просвещаемой любовью к отечеству; их цель – торжество Республики и гибель её врагов"[321]. Несомненно, у составителя перед глазами были инструкции для комиссии в Оранже.

Говорит ли это о том, что Робеспьер мог бы быть истинным автором закона 22 прериаля, как это утверждали, начиная с 9 термидора, его коллега по Комитету общественного спасения Бийо-Варенн и член Комитета общественной безопасности Вадье, как об этом писал в 1795 г. общественный обвинитель Фукье-Тенвиль? Он составил его за минуту, как иногда утверждали? Если этот документ и существует, я его не нашёл… Тогда, может, он обязал Кутона провести его в Конвенте, "даже не читая", как отмечает Вадье? Ясно то, что закон вдохновлён его инструкциями, и что Робеспьер его одобряет и поддерживает. Он соглашается на насилие. И всё-таки, именно Кутону Комитет доверил разработку закона; тот действительно над ним работал, и существуют его пометки, которые мы находим на рукописи, сохранившейся в архивах Конвента.

Когда Кутон представляет закон, он заставляет содрогнуться многих депутатов: ещё проходит напоминание о различии между наказанием за обычные преступления, которое "может допустить некоторые промедления, некоторое разнообразие форм", и преступлениями "заговорщиков"; все соглашаются и с существованием Революционного трибунала. Проходит также изменение списка судей и присяжных, воспринимаемое как реорганизация Трибунала. Но многие задаются вопросом, необходимо ли так широко определять "врагов народа", лишать обвиняемых поддержки защитника, обходиться без свидетелей, если существуют достаточные доказательства, позволять Трибуналу выбирать только между смертью и освобождением. Более того, в вопросах чрезвычайного правосудия необходимо ли ещё расширять полномочия Комитета общественного спасения? Не рискуют ли такие меры вызвать ошибки, погубить невинных… послать новых членов Конвента на смерть? Никто не выражает ясно это последнее опасение; но многие его ощущают.

После того, как доклад Кутона закончен, начинается игра увёрток. Рюамп предлагает напечатать проект перед его обсуждением; "если он будет принят без отсрочки, я всажу себе пулю в лоб" (он этого не сделает). Его поддерживает Лекуантр – эти люди из тех, кто двумя днями ранее роптали против Робеспьера… Последний ещё председательствует в Конвенте. Он слышит, как Барер соглашается на трёхдневную отсрочку. Двух дней достаточно, отвечает Лекуантр. Но это всё ещё слишком много для Робеспьера, который покидает своё кресло, направляется к трибуне и требует немедленного принятия декрета; главное, говорит он, это "суровое и неизбежное наказание преступлений, совершенных против свободы"[322]. Бурдон из Уазы ещё пытается добиться отсрочки по нескольким статьям, но тщетно. Однако на следующий день тот же самый Бурдон требует у Конвента напомнить о том, что депутаты не могут быть отправлены в Революционный трибунал без обвинительного декрета Собрания. Никто не осмеливается решиться; депутаты выходят из ситуации при помощи одной уловки, "не подлежащей обсуждению", мотивированной утверждением, "что исключительное право национального представительства издавать обвинительные декреты против его членов и предавать их суду - это право неотъемлемое".

Автор обоснования – юрист Мерлен из Дуэ. Чего он хотел 11 июня (23 прериаля)? Избавиться от осуждения в Комитете общественного спасения за свои намерения? Напомнить о правах Конвента над депутатами, как можно меньше его оскорбив? Всё происходит в отсутствие членов Комитета. На следующий день Кутон, а затем Робеспьер, с резкостью возвращаются к инциденту. Извиняя Мерлена из Дуэ, Робеспьер сосредотачивает свои ходы вокруг Бурдона из Уазы, которого он обвиняет в оскорблении Комитета. Бурдон возражает: "Я требую доказательств того, о чём говорится; достаточно ясно сказано, что я был злодеем". "Горе тому, кто сам себя называет", - отвечает ему Робеспьер, который заканчивает своё выступление призывом к единству, сопряжённым с расплывчатым обвинением интриганов. Кого это может успокоить? Перед лицом Робеспьера Конвент молчит, но механизм уже приведён в действие – завязывается драма термидора.

Путь к якобинской изоляции

Робеспьер должен был противостоять Конвенту; в Комитете общественного спасения также спорят о его выборах, ставят под сомнение его авторитет, сомневаются в его добродетели. Здесь оживлённое столкновение следует сразу

1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 112

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Робеспьер - Эрве Лёверс бесплатно.

Похожие на Робеспьер - Эрве Лёверс книги

Робеспьер на троне - Борис Башилов - История
Робеспьер и террор - Бронислав Бачко - История
Вечный Египет. Цивилизация долины Нила с древних времен до завоевания Александром Македонским - Пьер Монтэ - История / Культурология / Религиоведение
Страшный, таинственный, разный Новый год. От Чукотки до Карелии - Наталья Петрова - История / Культурология
Великие исторические личности. 100 историй о правителях-реформаторах, изобретателях и бунтарях - Анна Мудрова - История
Вечер на Кавказских водах в 1824 году - Александр Бестужев-Марлинский - История
Повседневная жизнь древнегреческих женщин в классическую эпоху - Пьер Брюле - История
Повседневная жизнь древнегреческих женщин в классическую эпоху - Пьер Брюле - История
Робин Гуд - Вадим Эрлихман - История
Повседневная жизнь старообрядцев - Кирилл Кожурин - История

Оставить комментарий