латуни, которыми следовало нажимать на больное место. Предполагалось, что стрежни вытягивают из тела пациента нежелательный «электрический флюид». Коннектикутское медицинское общество осудило шарлатана, однако в 1796 г. Перкинс сумел запатентовать «вытягиватели». Ему удалось убедить в своей правоте высокопоставленных лиц. Джордж Вашингтон приобрел для себя и своей семьи комплект «вытягивателей»[1381].
Джеймс Гиллрей. Металлический «вытягиватель» Элиши Перкинса. Гравюра начала XIX в.
Шарлатанские снадобья зачастую были связаны с попытками исцелять самые тяжелые заболевания. Франклин рассказывал, что рак груди в Филадельфии лечили, нося на пораженном органе что-то вроде чашек из определенного сорта дерева[1382]. Еще более странный подход к терапии онкологических заболеваний демонстрировала «Boston Evening Post». Газета рассказывала о якобы успешном излечении рака с помощью лягушек[1383].
Кроме лекарственной терапии, больным могли прописать моцион – определенные физические нагрузки, обычно в форме прогулок. Ходьба считалась полезной также для красоты, и парижские модные журналы к середине XVIII в. начали изображать модниц на прогулке, в укороченных платьях и с тросточкой в руке[1384]. Впрочем, как и некоторые наши современники, люди XVIII столетия порой старались увильнуть от физических упражнений. Курьезный эпизод можно найти в дневнике Грейс Гэллоуэй. Врачи предписали ей побольше двигаться, но она и подумать не могла о пеших прогулках. Моцион следовало совершать в экипаже, а экипаж у нее конфисковали. И вот она сетовала на друзей, не желающих одолжить ей свой: «И эти люди делают вид, что сострадают мне, но могут спокойно смотреть на то, как я болею из-за недостатка движения»[1385].
Предполагалось также, что больным нужна специальная диета. Например, кодл – напиток на основе вина или эля, смешанный с яйцами, кашей, сахаром и специями. Если кодла под рукой не было, можно было обойтись чем-нибудь попроще. Уильям Бирд во время путешествия по неосвоенным районам Виргинии лечил заболевшего лихорадкой спутника двумя галлонами куриного бульона[1386]. В конечном итоге, как мудро замечало Медицинское общество штата Нью-Йорк, «умеренность – вот единственная панацея, известная медицине»[1387].
Гигиена, ванны и минеральные воды
Общеизвестно, что стандарты чистоты в XVIII в. сильно отличались от современных. О ежедневном душе не могло быть и речи. Помимо прочего, это было сложно осуществить технически в отсутствие водопровода. Чтобы вымыться, нужно было накачать воды из насоса или натаскать из колодца, а затем нагреть ее на огне. Элизабет Дринкер в 1799 г. опробовала нечто вроде летнего душа, сооруженного у нее на заднем дворе, и потом делилась впечатлениями с дневником: «Я перенесла это лучше, чем ожидала; мне не случалось полностью вымокнуть в течение 28 лет»[1388].
Заявление, что и говорить, потрясающее. Но не следует думать, что миссис Дринкер и ее современники просто зарастали грязью. Напротив, пуритане были одержимы чистотой. Недостаток телесной чистоты они ассоциировали с греховностью и одновременно с нищетой. Осознавалась и связь между гигиеной и профилактикой заболеваний. Так, в приказе Джорджа Вашингтона от 4 июля 1775 г. офицерам предписывалось взять этот вопрос на особый контроль. Они должны были «почаще навещать солдат в их казармах и внушать им необходимость чистоты, нужной для их здоровья и службы»[1389]. Наконец, чистота и опрятность просто считались привлекательными. Джефферсон советовал одиннадцатилетней дочери быть чистоплотной и аккуратно одетой в любое время дня. Он прибавлял: «Ничто так не отвращает наш пол, как недостаток опрятности и деликатности в вашем»[1390]. Хотя чрезмерный уход за собой при этом считался признаком изнеженности, особенно у мужчин. Героиня комедии «Контраст» противопоставляла простого честного парня, который умывается в цистерне, и бледного щеголя, который проводит целое утро в заботах о своей внешности[1391].
Купание. Гравюра Луи Романе с картины Зигмунда Фройденбергера. 1774 г.
Если душ был редкостью, то ванны принимали чаще. Бенджамин Франклин отмокал по два часа дважды в неделю[1392]. Правда, выглядела такая ванна довольно примитивно. Элизабет Дринкер описывала купание своей знакомой: дама села в большую бочку, а ее дочери поливали ее через дуршлаг[1393]. Со временем могли появляться некоторые усовершенствования. В 1800-х гг. купание миссис Дринкер выглядело уже иначе: местом действия стала деревянная ванна на колесиках, с латунным замочком, открыв который, можно было выпустить воду. Но в этой элегантной ванне плескалось все семейство, причем не меняя воду. Вначале купались миссис Дринкер и ее муж, затем, по очереди, трое их слуг[1394].
Обычный ежедневный туалет купания не подразумевал. Как можно судить по советам, данным герою «Современного рыцарства» Тигу О’Ригану, считалось достаточным вымыть лицо и руки, отполировать ногти, прополоскать рот и почистить зубы[1395]. В спальнях обязательно присутствовали кувшин, миска, полотенце и мыло, необходимые для утренних гигиенических процедур. Тело можно было очистить влажной губкой. Вообще же гигиенические стандарты поддерживались за счет частых (по несколько раз в день) перемен нижнего белья.
Мыло можно было купить импортное. Во второй половине 1760-х гг. появилась и американская продукция такого рода. «Virginia Gazette» рекламировала твердое мыло, которое производилось в местном городке Норфолке[1396]. В домах попроще использовали самодельное щелочное мыло, изготовленное из смеси животного жира, щелока и золы. Оно было жестким и применялось в основном для чистки одежды, посуды и дома. Щелочное мыло изготовлялось без особенного внимания к точности состава, а сам процесс был трудоемким и вонючим. Кроме мыла, при мытье можно было пользоваться золой. Уже упоминавшийся Тиг О’Риган счищал грязь с тела при помощи золы орешника-гикори.
Зубы были предметом особой заботы. Самые роскошные зубные щетки делались из черепахового панциря или кости; такие можно было купить у ювелиров Робертса и Ли в Бостоне[1397]. Для ухода за зубами применялись порошки, тинктуры, жемчужные эссенции. Поистине чудодейственное средство изобрел Джейкоб Хемет, дантист ее величества. Оно (если верить рекламе), до глубокой старости сохраняло зубы здоровыми и белыми, не повреждало эмаль, укрепляло расшатавшиеся зубы, предотвращало развитие кариеса и исцеляло от цинги, да еще вдобавок освежало дыхание[1398]. Судя по обилию рекламы противоцинготных средств, зубы американцев XVIII в. часто разрушались из-за нехватки витамина C. Были и другие неблагоприятные факторы. Использование каломели, например, негативно отражалось на состоянии зубов. В составе зубных порошков попадались бура, порох, пемза и даже табак. Эти зубные порошки могли быть абразивными, что повреждало зубную эмаль. В результате зубы часто гнили и выпадали. Справиться с зубной болью можно было при помощи очередной тинктуры. В Бостоне продавалось такое снадобье, по
