на занятие терапевтической или хирургической практикой. В Нью-Йорке, например, кандидату нужно было пройти «должное испытание его учености и искусства в медицине и хирургии»[1349].
Оплата медицинских услуг в сельской местности осуществлялась по мере возможностей пациентов. Некий врач, практиковавший в Мэне в конце XVIII в., получал в качестве гонорара то льняной платок, то коричневый сахар и масло[1350]. В городах гонорары были более стабильны. В Виргинии, например, они регулировались отдельным законодательным актом. Визит врача на расстояние не более пяти миль от его жилища стоил пять шиллингов, если это был хирург или аптекарь, и десять шиллингов, если речь шла о квалифицированном медике с университетским образованием или ученой степенью. Если врачу при этом приходилось пересекать реки, переправа дополнительно оплачивалась из кармана пациента. Лечение простого перелома стоило два фунта, сложного – вдвое дороже[1351].
Большинство американцев XVIII в. лечилось у себя дома. В 1751 г. появилась больница в Филадельфии. Она была основана Томасом Бондом. Необходимое финансирование для строительства изыскал Бенджамин Франклин. Он сумел убедить пенсильванскую ассамблею принять соответствующий закон. Представители сельской Пенсильвании ворчали, что больница нужна только городу. Но Франклин умудрился их уговорить. Он предложил организовать сбор средств, и если бы удалось собрать 2 000 фунтов по подписке, тогда ассамблея обязывалась удвоить сумму за счет колониальной казны. Законодатели согласились, сочтя, что ничего из затеи не выйдет и закон останется на бумаге. Однако сбор средств оказался даже более успешным, чем надеялся Франклин. Это позволило построить удобное и красивое здание, сохранившееся до наших дней. Здесь филадельфийские бедняки могли получить бесплатное лечение, уход и питание. «Я не припомню какого-нибудь другого из моих политических маневров, который доставил бы мне в то время такое же удовольствие», – вспоминал впоследствии Франклин[1352]. На больничной печати был изображен добрый самаритянин и девиз: «Позаботься о нем, и Я отплачу тебе».
Насколько попечители заботились о внутреннем убранстве, говорит тот факт, что они обратились с просьбой к художнику Бенджамину Уэсту, американцу по рождению, ставшему в Англии королевским живописцем, с просьбой нарисовать для больницы картину «Христос исцеляет больных». Президент попечительского совета, настаивая на своей просьбе, писал: «Произведения художника, которые украшают дворец своего короля, не могут не чтить его в родной стране». Ответ Уэста был положительным. В письме он отмечал: «Сюжет картины выбран аналогично ситуации. Христос является искупителем грехов человечества, простирая свою помощь страждущим всех званий и состояний»[1353]. Картина была выставлена для обозрения публики в 1811 г. и вызвала такой интерес у англичан, что художник был вынужден продать ее Британскому институту за 3 000 ф.ст. Тем не менее, Уэст сделал копию, чтобы послать ее в Филадельфию в качестве подарка[1354].
При больнице был создан первый в Америке хирургический амфитеатр и первая библиотека. В 1774 г. появился и «физический сад», где выращивали лекарственные растения. Во время войны здесь лечили раненых солдат, как английских, так и американских. В больнице запрещалось напиваться пьяными, играть в карты, ругаться и вообще вести себя грубо. Платные пациенты могли выбрать себе врача по собственному желанию. Пациентки, способные трудиться, привлекались к стирке, глажке и уборке больницы[1355]. С 1783 г. в больнице практиковал Бенджамин Раш. Для своего времени больница в Филадельфии считалась образцовой. Но средние и высшие слои общества все равно были уверены, что клиника – это для бедняков. Герой романа Чарльза Брокдена Брауна, заболевший лихорадкой, думал о ней с настоящим ужасом: «Если мою болезнь заподозрят, меня в телеге повезут в больницу, где я наверняка умру, но там у меня не будет такого утешения, как одиночество и тишина. Там меня ожидает лишь одна музыка – стоны умирающих, лишь одно зрелище – бледные трупы»[1356].
Отдельные больницы организовывались для получавших прививку оспы. Вакцинация Э. Дженнера была открыта лишь в 1796 г., а в США пришла еще позже. В Южной Каролине, например, вакцинация была введена в 1802 г., усилиями врача, историка и политика Дэвида Рамсея. Применявшийся до этого метод инокуляции (вариоляции), хотя также снижал риск смертности от оспы и формировал устойчивый иммунитет, был куда более опасен. После прививки пациент какое-то время оставался распространителем болезни, ведь ему прививали живую натуральную оспу. Этим отчасти объяснялся панический страх перед оспопрививанием, порой приводивший к эксцессам. Поэтому, согласно правилам, привитому пациенту следовало провести еще 30 дней в изоляции. Обеспечивать соблюдение карантина было нелегко. Оспенную больницу в Марблхеде (Массачусетс), и так расположенную на острове, для верности обнесли изгородью и траншеей, но обеспокоенные родственники все равно умудрялись проникать внутрь[1357]. Американцы побогаче могли сделать прививку в комфортных условиях. В 1771 г., например, армейский хирург м-р Лэтем предлагал прививать от оспы людей любого возраста, начиная с шестинедельных младенцев. Приезжие могли получить целый комплект услуг: прививку, диету и комнату для проживания по цене от 20,5 до 25 долларов[1358].
Во время Войны за независимость, конечно же, было необходимо заботиться о большом количестве раненых и заболевших солдат. Их могли просто оставить в какой-нибудь сердобольной семье. Такова была история рядового Джона Генри из Пенсильвании. Во время канадского похода он заболел лихорадкой, и канадская семья взялась ухаживать за ним[1359]. Для солдат организовывались и специализированные госпитали. Под них оборудовали любые подходящие здания. Филадельфийка Элизабет Дринкер рассказывала в дневнике, как под госпитали для раненых приспособили пресвитерианские молитвенные дома[1360]. 27 июля 1775 г. Конгресс принял решение об организации госпитальной службы в армии. На 20-тысячную армию полагался следующий штат: главный врач, четыре хирурга и двадцать их помощников, один аптекарь, а также по одной медсестре на 10 пациентов[1361].
Медицинские теории Бенджамина Раша, лекарства и лечение
Представления XVIII в. об этиологии заболеваний были довольно приблизительными. О возбудителях болезней ничего не знали. До эпохальных открытий Пастера оставалось еще около века. Традиционная пуританская ментальность сближала болезнь и моральное падение. Эту точку зрения развивал первый медицинский трактат в Америке – «Ангел Вифезды» за авторством Коттона Мэзера (1724 г., издан только в XIX в.). Мэзер считал, что первопричиной заболеваний является, в конечном счете, грехопадение Адама; соответственно, основой лечения он считал молитвы и покаяние[1362]. С распространением в Америке Просвещения большую популярность получали светские медицинские теории. Болезни могли приписывать наследственности, влиянию климата, состоянию психики, воздействию неизвестного яда. В ходу была теория «миазмов» – гнилостных испарений, исходящих от болот или гниющей органики и якобы вызывающих холеру, тиф, малярию. Медицинское общество штата Нью-Йорк призывало врачей особенное внимание
