Марсилио Фичино и его младшего современника (но, определенно, не ученика) Джованни Пико делла Мирандолу.
Марсилио Фичино – сын врача Козимо I Медичи, герцога Флоренции и великого герцога Тосканы, чья династия покровительствовала Марсилио в течение трех поколений. Поскольку он был признанным философом, теологом, астрологом и магом, в 1462 г. Козимо назначил его главой Платоновской академии во Флоренции. В 1460‐х гг. он подпал под влияние герметизма и всецело освоил традиционную астрологию; он относился к ней очень серьезно и разработал собственный вариант ее использования. Довольно сложно описать в двух словах стиль мышления человека, написавшего столь много самых разноплановых сочинений, однако можно с уверенностью сказать, что он верил в некое взаимодействие Бога с людьми на духовном уровне, а небо является посредником этого взаимодействия. Его новая астрология не загромождена большим количеством строгих правил, но он пытался применить ее к наиболее примечательным эпизодам своей жизни, в числе которых отметим публикацию осуществленного им перевода Платона (что действительно обладало высокой ценностью) и совместное посещение Флоренции с Пико делла Мирандолой. По этому случаю Фичино предложили перевести Плотина. Его произведения, несомненно, стали событием в истории научной мысли. Хорошо известно, что он интерпретировал это событие в категориях символики Сатурна и Юпитера в манере, очень схожей с жестко критикуемой им у других авторов. Это только одна из многих разновидностей внутренней разноречивости сочинений Фичино, в течение долгого времени приводившая в замешательство его поклонников. Его взгляды на мир постепенно менялись. Фичино был хорошо знаком не только с астрологией, но и с ее наиболее известными противниками, начиная с Августина. Он подпал под влияние Савонаролы, печально известного доминиканского монаха, священника и великомученика 1470‐х гг., и в 1477 г. его посвятили в духовный сан, после чего он стал каноником Флорентийского собора. Именно в этот год он написал работу, в которой подверг уничтожительной критике астрологическую практику, обрушившись на ее зависимость от метафор и сравнений, а также склонность к произвольным трактовкам; несмотря на это, всего лишь год спустя в письме к папе Сиксту IV он делает несколько политических прогнозов с опорой на астрологию. В работе от 1489 г., познакомившись с увесистым трактатом Пико делла Мирандолы, направленным против астрологии, он еще раз меняет свои убеждения, выражая согласие с Пико, и делает слабую попытку согласовать его со взглядами, изложенными им в предыдущих сочинениях.
Уже в XVI в. были предприняты попытки оправдать его странное поведение неуравновешенным психическим состоянием, и с того времени множество альтернативных объяснений, предлагаемых людьми, изучавшими гуманизм, мало-помалу росло. Нет никаких сомнений в наличии у него проблем с религиозной ортодоксией, но если полагать, что он ходил по краю пропасти, то Джованни Пико делла Мирандола находился еще ближе к этому краю. Пико родился в 1463 г., он был отпрыском знатного ломбардийского рода и уже с самого детства отличался высокой эрудицией. Воспитанный в духе возрожденной греческой традиции, он, кроме того, усвоил от своего еврейского учителя знание древнееврейского и арабского языков, поэтому он хорошо знал еврейскую философию и таких арабских авторов, как Аверроэс. В 1486 г. Пико произвел фурор публикацией перечня из девятисот тезисов. Он похвалялся, демонстрируя готовность защищать их публично в открытом состязании. Папская комиссия сразу же отнесла некоторые из них к еретическим, и ему пришлось бежать во Францию. Там Пико арестовали, но благодаря ходатайству его высоких покровителей он вернулся в Италию и поселился во Флоренции, находясь под защитой Лоренцо Медичи. Здесь он написал, среди прочих вещей, двенадцать книг «Рассуждений против прорицающей астрологии» – свою наиболее объемную работу. Тема, сегодня широко признаваемая центральной для всех его сочинений, связана с вопросом о достоинстве и свободе человека, и в «Рассуждениях» ей отведено особое место. Он признавал влияние звезд, которое они могли оказывать посредством таких физических воздействий, как свет и тепло, но отказывался принимать их оккультное влияние. И все же он являлся горячим сторонником герметизма, защитником иудейского каббализма и верил в существование такой вещи, как первичный источник божественной мудрости. Он полагал, что, обладая свободным духом, мы не можем испытывать влияния со стороны звезд, поскольку они представляют собой тела более низкой природы. В каком-то смысле это было уступкой, но она позволила ему обрести более прочные позиции в том опасном положении, в котором он находился. Он умер в достаточно раннем возрасте, в 1494 г., и не застал Савонаролу на пике его славы и последовавшей за этим казни, когда его сначала повесили, а затем сожгли на костре в 1498 г.
Возражения Пико против астрологии отличались количеством и многословностью, но, как и в случае с Фичино, в них было очень мало того, что можно назвать по-настоящему оригинальным. Ни тот ни другой не исходили из астрономических предпосылок и, более того, не демонстрировали компетентность в астрономии как таковой. Оба могли допускать существование какого-то не вполне понятного небесного влияния, и причины, по которым они отвергали астрологию, не похожи на наши. Пико предпочел избрать в качестве главного мотива своих сочинений защиту Церкви, и это служит хорошим объяснением внимательному изучению его выпадов (как и нападок Фичино) в течение многих десятилетий и даже столетий. Более веской причиной, возможно, было просто то, что оба они прославились как философы. Так или иначе, и тот и другой повлияли на отношение к астрономии в образованных кругах самим фактом своего противодействия астрологии, несмотря на то что цитировали их гораздо чаще, чем читали. Джованни Доменико Кассини, один из величайших представителей знатного семейства астрономов, оставил упоминание об огромном влиянии на него работы Пико, заставившей его оставить астрологию и обратиться к астрономии. Астрологи относились к этим авторам с опаской. Когда доминиканский монах Томмазо Кампанелла писал, что, несмотря на отнесение многими его работы «Астрологика» к классической астрологии, он всячески пытался указать на следующее: она посвящена исключительно «физической астрологии», как это называл Пико, и в ней он тщательно вычистил «суеверную астрологию арабов и евреев». Кроме того, обычно разделение такого рода производилось между «естественной магией», включавшей в себя разделы, которые мы сегодня назвали бы физическими науками, и ее оккультными, сатанинскими и прочими духовно неприемлемыми альтернативами, сегодня объединенными общим термином «магия».
Развернувшиеся примерно в тот же период дебаты по поводу магии и астрологии неожиданно привели к интересным выводам психологического характера, многие из которых можно извлечь из работ Авиценны, самого известного средневекового арабского философа. Естественная магия, как предполагалось, обладает набором вполне реальных, хотя, на первый взгляд, чудодейственных приемов, использующих в качестве посредника истинную веру и воображение. Здесь-то и начинали играть свою роль звезды. Как говорил Пико, «для того чтобы сотворить магию, нужно всего лишь обручиться со Вселенной», под чем понималась некая форма физического союза. Во многих арабских текстах выдвигалась в точности такая же идея, но она не всегда доводилась до логического завершения. Некоторые авторы, как, например, Ибн Хальдун, полагали, что самые наши потаенные мысли столь же недосягаемы, как звезды. Восприятие людей слишком зависит от выводов, льстящих их самолюбию. Примерно в 1490 г. Галеотто Марцио да Нарни попытался защитить астрологию от нападок Аверроэса, использовав аргументы Авиценны. Авиценна говорил, что человеческая душа обладает властью менять положение вещей посредством горячего устремления. Сильное индивидуальное желание, также полагал он, может быть средством оказания влияния на жизни людей, которые, по мнению Авиценны, в момент своего рождения находились под влиянием определенных звезд. Вера способна сдвинуть гору, и воздействие истинной веры, настаивал Галеотто, гораздо сильнее всех инструментов и лекарств. Другие шли еще дальше и расценивали
