для тебя это будет хорошей школой, да и отец Энгюс – он поедет как твой духовный наставник – будет в тамошних местах нелишним. Кроме того я хочу, чтобы ты заодно навестил кое каких людей. И поднял кое-какие давние связи.
Обсуждение деталей поездки затянулось надолго, и к себе Харелт отправился в состоянии, когда тело ещё может выполнять работу – но голова уже не вмещает ничего. Завтра он ещё раз всё обдумает, оценит будущее путешествие и что ему понадобится в дорогу, но пока цифры, имена и названия сплелись в невообразимую кашу. И лишь странные слова, брошенные отцом, продолжали стучать в висках:
«Только долгом перед Империей. У них нет выбора – как нет и у нас».
***
Бешенство лорда Шолто, едва он узнал о визите мормэра Леваанна в дом Раттреев, было неописуемо. Те, кто был «в курсе подробностей», с удовольствием смаковали детали, рассказывая, как старший Кингасси один за другим разгромил кабинет и несколько комнат в загородном особняке, прежде чем сумел хоть чуть-чуть успокоиться. Но способ отомстить, как осуждающе говорили следом, выбран был отвратительный. Не думая об остатках и так изрядно попорченной в глазах высшего света репутации, Шолто добился от императорского церемониймейстера того, что имя Фионы Раттрей не попало в список приглашённых на балы Зимнепраздника.
Конечно, она могла прийти и вместе с мужем, главе канцелярии внутренних дел именные золочёные картонки присылали регулярно – хотя и знали, что на подобные мероприятия «хранящий покой» никогда не ходит. Вот только пыткой это наверняка будет куда большей, чем всё пропустить. В присутствии Кайра Раттрея люди становились нервными и замкнутыми, а разговоры сразу же умолкали. Слишком хорошо все помнили о провалившемся покушении на Дайва Первого семь лет назад, и о человеке, стараниями которого многие из Старших семей больше на столичных балах не появились никогда.
На «недостойное поведение лорда Кингасси» негодовали все, а «бедняжку Фиону» жалели. Она очень любила и старалась не пропускать большие праздники. И всегда считалась главной гостьей и украшением любого приёма: когда-то первая красавица столицы, даже сейчас – после нескольких лет замужества и трёх родов – Фиона оставалась очень эффектной женщиной. А главное, душой любого общества, умной, обаятельной… и восхитительно информированной. Тайны мужа, конечно, из неё вытащить никогда не удавалось, хотя пробовать пытались регулярно. Очередных охотников не останавливало и то, что за любую попытку выведать что-то опасное для Кайра мстила Фиона не хуже «бдящих в ночи», сполна пользуясь связями и знакомствами. Несколько раз добивалась для особо наглых ссылки на границу. Но и без лишней болтовни она всегда знала и могла сказать много больше, чем большинство лордов и императорских советников.
Кайр поспешил в поместье, едва получил списки приглашённых. А когда мажордом сообщил, что «леди изволит быть на зимней веранде», тяжко вздохнул: именно там Фиона любила беседовать о «мелких неприятностях». Значит, уже знает… Но рассказать сам он всё же должен. Тяжело вздохнув ещё раз, Кайр отправился извиняться.
Дверь чуть скрипнула, и виконт Раттрей поморщился – в силу профессии он не любил совсем бесшумных дверей, особенно в своём доме… сегодня это оказалось не к месту. Комната была пуста, только на центральном диванчике спиной к входу сидела женщина, что-то рассматривая в заснеженном саду с другой стороны стёкол. Волосы Фиона собирать не стала, они широкой чёрной волной стекали по плечам и белому платью, падали на белую спинку дивана, словно подчёркивая контраст настроения хозяйки. Несколько секунд казалось, что вошедшего не заметили – но потом женщина повернулась и приглашающе показала на кресло рядом с собой. Кайр в ответ пожал плечами и виновато поплёлся на указанное место, мысленно укоряя себя за то, что опять от него Фионе неприятности и погубленные праздники.
– Ну что, котик. Будешь каяться? – в последний момент Фиона пересадила мужа рядом с собой, положила его голову к себе на колени и насмешливо посмотрела сверху. – Признавайся, шутка над этим напыщенным индюком – твоих рук дело?
– Нет… То есть не совсем, – смешался Кайр пор пристальным взором жены. – Начало и в самом деле заварилось случайно, а дальше просто грех было не воспользоваться ситуацией…
– Рассказывай, – вкрадчиво прозвучало в ответ. – Рассказывай и зарабатывай себе прощение. Секретные подробности можешь опустить, моей головке они ни к чему. Но остальное целиком. И начни с этого дуэлянта, с мастера Ивара. Предупреждаю – мне известно не больше, чем остальным в столице. Только то, что он приехал откуда-то из северных королевств и принадлежит к одной из Старых семей.
– Стыдно сказать, оказалось, я и сам знаю ненамного больше. Я вытащил его в столицу, когда мне понадобился знаток эрда. Не тех упрощённых диалектов, которым модно учить отпрысков, а старого написания. И ещё этот знаток должен был быть хоть слабеньким, но магом. Ему предстояло работать с магически зачарованными документами, а это сильно сужало круг возможных специалистов. Где-то через месяц про Ивара услышал лорд Хаттан, который пригласил северянина преподавать эрд для своего сына. Сейчас я почти уверен, что услышал Малколм про столь редкого в столице специалиста не случайно. Как уверен и в том, что меня обвели вокруг пальца: прикинуться ничего не смыслящим в фехтовании книгочеем я потребовал от Ивара сам. Дальше я даже не знаю, на кого именно был нацелен удар. В Саунаварской резне десять лет назад отметились обе жертвы. Без поддержки Шолто узурпатор трона Зимногорья не смог бы раздавить несогласных, а Франган там же как раз начинал свою карьеру исполнителя грязных дел при западных лордах, особенно при клане Кингасси. В случае скандала такого масштаба, как случился на том приёме, старик Кингасси без вариантов захочет крови, а потому выставит обязательно именно Франгана и никого другого. Дальше… Жалко было упускать случай протолкнуть эту злосчастную петицию. Бехан просит с ней помочь уже больше года, не желает лишний раз пользоваться канцлерскими полномочиями в обход Совета.
– Хорошо котик. Считаем, первую половину прощения ты заработал. Теперь насчёт второй…
Увидев, что Кайр напрягся, Фиона усмехнулась – ох уж эти мужчины! Иногда до безобразия умные, а иногда – сущие дети. Особенно рядом с любимой женщиной. Ну да, ей нравятся все эти праздники. И до сих пор она поддерживает на людях часть образа той наивной самовлюблённой девочки, какой была до замужества – девочки, для которой смыслом жизни было удивить свет новым платьем на очередном императорском приёме. Пусть даже не задумываются, что она давно
