Он не обернулся, ничего не сказал, просто постоял и пошел прочь, на мгновение коснувшись рукой вешалки…
Часть 4. YOU'RE AN ANGEL.
3.4 YOU’RE AN ANGEL. (Ты ангел)
— Чудесненько, — заключил ведущий. — Смелость правит миром. Я уже начинаю подумывать, не снять ли мне чего-нибудь.
«Или кого-нибудь. Будет больше толку, — тут же подумал Рой. — Блин, я бы на это посмотрел».
— Но, — ведущий продолжал вклиниваться в мысли Маккены, и его голос не нравился Рою, — пока я ничего не снимаю, мне интересно, как снимали вы? Съемки иногда выглядят странно, словно это не поставленные сцены, а подсмотренные.
«У кого что натирает, — подумал Рой. — Не сомневаюсь, для тебя одно из излюбленных занятий — подсматривать за соседкой напротив сквозь окно».
Ведущий развернулся к оператору, ясно давая понять, что пришла его очередь выходить на ковер. Килл Тарч, сосредоточенный немногословный человек, словно вечно двигающийся по прозрачным стеклянным тоннелям, позволяющим ему мысленно уединяться даже в обстановке всеобщего сумасшествия. Именно он снимал самые откровенные эпизоды сериала, позволяя актерам забывать о своем присутствии. В эти моменты он, словно исчезал, растворяясь за камерой и становясь невидимым. Килл улыбнулся, потом вдруг стал серьезным, словно готовился к ответу в суде, и даже открыл рот, но после отступил на полмгновения назад и начал все снова. По-другому.
— Так и должно было быть. Это квир-проект, и не потому что речь идет о нетрадиционных отношениях, а потому что в таком проекте могли работать только странные люди. Каждый участник этого фильма, мужчина или женщина, по-своему уникален и нестандартен, и это обоснованно. Другим бы здесь просто не нашлось места. Мы делали странную вещь, поэтому все в ней должно было быть уникально. Когда я узнал о проекте, я позвонил, чтобы сообщить, что хочу попасть на собеседование, сразу собрался и отправился туда. По дороге я продумал не одну длинную речь, набросал в голове ответы на возможные вопросы и, как мне казалось, был готов произвести впечатление, но когда приехал… Группа людей сидела в тесной прокуренной комнате, так мало похожей на то, что я ожидал, что я так растерялся…
— Он вошел в комнату, — перебил его Галлилей, растекаясь почти в материнской улыбке – и, не здороваясь, спросил: «Чем я могу вам помочь?» (1) Это было настолько мощно, что я уже не сомневался, чокнутым энтузиастом стало больше.
Килл виновато улыбался, словно стеснялся слов Рона.
— Да-а-а. Тогда я еще толком не знал никого из них. Правда, с Роном мы сталкивались в институтские годы и даже ставили что-то для студенческого капустника. Я вошел и понял, — путаясь в мыслях, продолжил Килл, — что Олимп состоит из облака дыма и огромной доски. Знаете, такая доска, на которой пишут маркерами, на которой… то, что там было, показалось мне схемой мыслей сумасшедшего человека. А еще энергетика. Необычная. Мощная. Она едва вмещалась в эту маленькую комнатку. И я понял, что выход из нее гораздо дальше, чем вход, а я… я уже не хотел его искать.
— Потрясающе! — воскликнул ведущий. — Я никогда не слышал ничего подобного! То есть, ты сразу почувствовал дух независимого кино?
— Я понял, что проекту нужна мощная энергия и ощутил ее внутри себя. Удивительно, но, оказалось, она у меня есть где-то глубоко, просто я никогда не знал о ней.
— Интересно, — заключил ведущий. — Слово «мощный» чуть ли не основа этого проекта. Вам так не кажется?
— Если что-то взрывать, — вступил Рон Галлилей, — нужна именно такая энергия, иначе получится лишь хлопок в туалете.
Зал разразился хохотом, перемежающимся рукоплесканием. Сосредоточение, с которым зрители слушали, словно стая воздушных шаров, взмыло и улетучилось.
— Вообще, надо признаться, мы снимали сериал не так, как обычно принято их снимать. Нам нужно было ощущение реализма, чтобы зритель понял — это обычные люди. Они живут рядом с нами. Это наши друзья, коллеги, соседи. Многое снималось ручной камерой, и это давало ощущение реальности и интимности. Огромное количество съемок сделано на открытом воздухе и в реальных местах без декораций. Это очень важно, потому что люди узнают эти места. Я, как и многие другие… Нет, не многие, почти все в этой команде никогда раньше не работали над сериалами и, тем более, в независимом кино, и это придавало работе определенный дикий шарм. Представьте себе кучу людей, которые делают то, что никогда не делали. Это захватывает. Нам пришлось поддерживать друг друга и учиться друг у друга, поэтому отношения внутри группы складывалась очень доверительные и близкие…
«Слишком близкие», — в разных вариациях подумал почти каждый из сидящих на сцене.
— Ты ведь не мог не переспать с ним, — шепнул Рой, наклоняясь к уху Энди.
— Это вопрос или утверждение?
— Утвердительный вопрос.
— Если ты о ведущем, то нет, но я работаю над этим.
— И что тебя останавливает?
— Не могу решить, подойти к нему сзади или спереди, чтобы в итоге достичь желаемого.
— Я серьезно, Энди. Ты ведь не мог не переспать с ним?
— Рой, ничего, что он натурал? — Парень не сомневался, что и кто именно не дает Маккене покоя.
Джим Сноу. Ну, как же без него? Это соперничество. Рой оценивает самого себя. В последнее время он что-то зачастил этим страдать. Сноу молод, элегантен, дерзок до тошноты. Почти двадцать лет разницы. Он чуть старше Энди. Саме-е-ец. Совсем не тот, что был вначале, когда ему пришлось… Господи! Рой делал это не так. Пришел, смел и начал владеть. Ну, в общем, да. Натурал изображает страсть к натуралу, причем, каждый из них должен выглядеть геем. Вот уж действительно проблема, хотя… Все дело в теле. Каждый гей это знает. Со стороны Фрея в отношении Сноу Рой почему-то не сомневался. А в обратную сторону? Энди ведь тоже был тощим и нескладным. Что же тогда? Значит, дело не совсем в теле, а в том, что внутри этого тела. Нет, не физически, хотя, и это тоже…
Джим Сноу не нравился Рою. Во всяком случае, он так решил. Ничего удивительного. Он и не мог ему нравиться, и не потому что в наборе он был именно Джимом Сноу, а потому что… Короче, Рой ревновал «себя» к себе самому. Иногда… Нет, будем честными, достаточно часто этот «Рой» выдавал нечто, что самому Маккене казалось… Ладно, чего скрывать? Эротичным. И Энди был бы не Энди, если бы устоял. Иногда Рой приходил к довольно странному выводу, что будь он сам Энди, он бы тоже не устоял. Наверное. Может быть. Скорее всего. Че-е-е-рт! А ведь Сноу может это делать лучше, чем… Не может! Не должен! Не делает, мать его!
— Ничего. Побойся бога! Разве это могло бы остановить тебя?
— Ну, в принципе, могло.
— Могло, но не остановило, — Маккена старался удержать голос, но он все равно съехал на соседнюю ступеньку.
— Рой, что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?
— Насколько он хорош?
— Это следствие, но мы еще не установили причину. Я же сказал, он натурал.
— Можно подумать, ты никогда не спал с натуралами.
— Когда я с ними спал, они уже не были натуралами, понимаешь фишка в чем?
— Для тебя — не были, для всех — были. Натуралы, спящие с геями. Боже, куда катится мир?
— Проблема всех — не моя проблема. Тебе станет легче, если я отвечу на твой вопрос?
— Не отвечай. Я впаду в раздражение, начну кричать…
— Да-да-да. Потом напьешься, переломаешь мебель, трахнешь ведущего и, в конце концов, придешь к выводу, что ты все равно лучший. Я все это знаю. Но, может быть, опустим все эти напряги. Я с ним трахался, и он хуже тебя.
— Ты с ним трахался. Он натурал, и он хуже меня. Есть в этом что-то обнадеживающее.
— Наверное, это оттого, что будь ты натуралом, это не имело бы значения. Я бы все равно занимался этим с тобой.
— Даже, несмотря на…
— Даже, несмотря на.
— Как у тебя все просто! Гей, натурал, мальчик, девочка…
— Даже проще, чем ты думаешь. Я не парюсь. У меня есть ты, а все остальные — это просто гей, натурал, мальчик и девочка.
Энди посмотрел на Роя так, что тот сразу же поверил. Он просто хотел верить. Нет, он не то, чтобы верил, он просто хотел слышать. Маккена, словно всплыл откуда-то, когда услышал слово «сценарий». Что сценарий? Какой сценарий? Килл все еще что-то объяснял, а ведущий делал вид, что понимает.
— Среди нас были настоящие маги. Сериал был столь малобюджетен, что требовались уникальные способности
