перебрасываю её на свободную часть постели. Она привстает на локтях и наблюдает за моими отчаянными попытками окончательно избавиться от штанов и боксеров, довольно похихикивая над моей нерасторопностью. Мне не хватает сил злиться на неё и вместе с тем эта девчонка вызывает во мне такую бурю эмоций, что я готов взорваться.
– Иди ко мне. – Майя томно улыбается и как тогда в доме, в который она сбежала после бурной ночи, тянет ко мне руки. Не заставляю её ждать и вдавливаю дрожащее тело в матрас. В жадном поцелуе накрываю её губы, высасывая весь воздух, напоминая ей что она только моя. Крепкой хваткой держу малышку за шею, наслаждаясь губами, принадлежавших только мне. Поглаживаю её бедра и чувствую, как напрягаются мышцы живота. Она постанывает мне в губы и вертится на месте, требуя большего.
– Том…
Майя находит мой член и просто без разрешения, направляет в свое изнывающее и влажное лоно. Я вхожу в неё медленно и плавно, поглаживая внутреннюю сторону её бедер, растягивая сладкое удовольствие. Негодяйка запрокидывает голову и стон наслаждения застревает в груди, когда я добираюсь до тонко чувствующей женской точки внутри. Только минуту назад я был в ней, а она уже опять тесная и узкая. Толкаюсь бедрами вперед, растягивая её. Льюис подмахивает бедрами, позволяя мне ещё глубже проникнуть в неё и сорвать с её искусанных губ стоны, что звучат мелодией для моих ушей.
Я нахожу подходящий для нас обоих ритм и придерживая Майю за талию, плавно двигаю бедрами, поглаживаю ее дрожащий животик и стимулирую большим пальцем клитор, усиливая ощущения. Она мечется по постели и сжимает простыни. Собранные волосы растрепались и прилипают к влажной шее. Склоняюсь к лицу голубоглазой нимфы и пятерней откидываю мокрые пряди, целуя шею, ключицы, пытливо терзая губы.
– Скажи, что тебе хорошо со мной, Майя, – неразборчивый шёпот на грани отчаяния сливается воедино и тонет в грязных шлепках наших потных тел. И в ответ на мою просьбу она протяжно стонет. Но я хочу услышать это!
– Скажи! – Требовательно вдалбливаюсь в неё жесткими и грубыми толчками, покусывая шею, на последнем издыхании, готовый кончить раньше неё.
– Мне хорошо с тобой, Том. – Ответ заглушается громким стоном и Майя выгибается дугой, несмотря на давление моего тела, подергиваясь в мелких спазмах. Ну почему это так упоительно смотреть на то, как она трясется подо мной от оргазма? Она плотно обхватывает меня ногами и обнимает за плечи, притягивая к своим губам. Меня пронзает острая волна наслаждения и мои зубы смыкаются на груди чертовки, оставляя красные отметины. Второй раз за вечер я изливаюсь внутри Льюис, обессиленно лежа на ней.
Обладательница моего сердца перебирает мои мокрые волосы и кончиками пальцев вырисовывает незамысловатые узоры на моей спине, погружая в состояние блаженного транса и как маленький мальчишка я впервые засыпаю на груди у Майи…
Глава 58. Том
Тихие стоны доносятся до моего слуха, и я открываю глаза, не соображая где нахожусь и который сейчас час. Привстаю на локоть и моргаю. Всматриваюсь в темноту, разглядывая очертания собственной спальни. Рядом лежит Майя, и за одну секунду пробуждения я вспоминаю всё, что произошло в моей комнате часами ранее. Вместо ожидаемых счастья и трепета, в душе поднимается невыносимая печаль, отменно приправленная страхом.
Майя спит на левой стороне постели, потому что она спит исключительно только с этой стороны, а я всегда любезно ей позволяю. Она завернута в простыню и крепко прижимает уголок своего одеяния к груди, ища защиты как маленький ребенок в крепких объятьях с игрушкой. Малышка прячется от своих кошмаров, одолевающих её каждую ночь и о которых я даже не подозревал. А она никогда не говорила, потому что я был слишком занят собой, чтобы обратить внимание на переживания, боль и тревоги моей девочки, терзающие её по ночам.
Моя девочка мечется по подушке, лежа на спине. Крупные капли пота стекают по шее и впитываются в пуховую подушку. Глаза яростно бегают под закрытыми веками с трудом поспевая за сменяющимися картинами, что рисует её жестокое воображение. Майя постанывает, хнычет как ребенок, не осознанно ожидая помощи и защиты.
Я ложусь ближе к Льюис, рассчитывая, что одно моё присутствие излечит её муки и крепкий сон унесет все её тревоги. Но это глупая чушь, придуманная для красивых, любовных романов, чтобы хорошенько заработать на таких впечатлительных и чувственных особах, как моя девочка. Склоняюсь к ее лицу и обдуваю её влажный лоб и щеки, заботливо стирая капли пота подушечками пальцев. На одно мгновение Майя замолкает, почувствовав меня сквозь непробудный сон из кошмаров и призраков прошлого, и глухой, протяжный стон измученного существа вырывается из напряженной груди. Стон отчаяния и усталости ударяет меня по лицу, как острая, колющая пощечина и животные звуки трансформируются в имя: «Том». Меня обдает ледяным потом и мои глаза распахиваются от удивления. В полумраке Майя выглядит такой прекрасной и невинной, обремененной одной единственной и непосильной ношей, которую она не заслужила – любить меня.
Её бессвязное бормотание и тяжелые вздохи сменяются словами, обрывками фраз. Она зовет меня и впивается ногтями в матрас, словно пытается удержать хотя бы во сне. Моё имя слетает с её приоткрытых губ и пронзает на сквозь бесчувственный кусок плоти в груди, что научился чувствовать и любить только благодаря Льюис. В тихих стонах тонут недосказанные предложения и отдельные слова. Беспомощность убивает меня и единственное на что я действительно способен – это нежные и надежные объятья, которые помогут справиться моей девочке.
Я обнимаю Майю за талию и прижимаюсь щекой к влажному лбу. Она затихает, а бормотания приобретают более связное значение и находясь во власти глубокого сна, когда мир за закрытыми глазами и есть реальность, моя чертовка говорит фразу, которая обрывает всё в моей жалкой и никчемной душонке: «Том, не уходи!». По моему телу проносится лихорадочная дрожь и я сажусь на постели не в силах находиться рядом с девушкой, которая даже в собственных снах предана мне. Как и кошмары, порожденные мной. Моим уходом. Майя боится потерять меня, и я причина всех ее страхов и переживаний, что поселил в её спокойную и размеренную жизнь, ворвавшись как вихрь и уничтожив всё на своем пути.
Я получил желаемое. Жалкий спектакль из боли и мучений сработал отменно. Тогда почему мне так хреново? Ещё немного грубости и безразличия и эта девушка исчезла бы из моей жизни, оставив в напоминание о себе только разбитое
