красноречивых объяснений и жутко взбесит меня нескончаемым потоком своих вопросов: она будет пытаться узнать меня лучше и разобраться в потемках моей потерянной души.
Самое пугающее, что у меня действительно есть убедительные и весомые объяснения моего ублюдского поступка: «я хотела показать тебе неизменность своей сущности конченого урода, исчезнуть из твоей жизни и позволить жить без меня, но я не смог, прости».
– Проклятье! – За своими мыслями не замечаю, как вооружился всем необходимым для приготовления завтрака. Я готовил исключительно только для неё. Ожидая пробуждения Майи, готовка помогала мне отвлечься и справиться с этим неприятным ощущением пустоты, когда рядом нет этой нервотрепщицы. Хотя я отчаянно держался за мысль о том, что завтрак – исключительно моя прихоть и способ развлечься.
Ставлю на плиту чайник, сковороду, терпеливо дожидаясь пока та накалится, раздражаясь отсутствием Льюис. Если бы мне однажды сказали, что я буду трепетать перед встречей с девушкой, опасаясь её гнева, я бы дал этому идиоту в морду. Но я стою здесь на своей кухне и мое сердце бешено грохочет в груди, ожидая Майю как схода лавины. Зато я отлично делаю вид, что занят приготовлением завтрака и не важно, что ради неё. Хард, ты погрязший в любви, идиот!
Мои мечтательные мысли затуманиваются и перестают иметь значение, когда я улавливаю боковым зрением бесшумное появление голубоглазой нимфы. Она выглядит как маленький, нежный, растрёпанный котёнок, который превратится в дикую, необузданную львицу если её гладить против шерстки или выводить из себя, что мне очень свойственно.
Майя зевает и трет заспанные глаза. Безумно милая и похожая на совёнка, которого заставили бодрствовать днем. На ней моя футболка – мне стоит огромных усилий, чтобы не расплыться в улыбочке от наслаждения – которые она всегда надевает после проведенной ночи вместе. И что-то мне подсказывает, нижним бельём она пренебрегла. Эта шальная мысль зажигает меня, и я выдаю своё волнение, роняя вилку в сковородку. Майя вздрагивает от звука и во все свои невинные глаза таращится на объект неприятного шума, разглядывая меня как увлекательную безделушку. Она потирает виски и морщится. Замечательно! Кроме похмелья её еще что-нибудь мучает? Совесть, например, или чувство вины и стыда? Ни извинений, ни попыток начать разговор. Ничего. Только стоит над моей трепыхавшейся душой и нервирует своим раздражающим безразличием, а во взгляде сквозит тень печали и боли страдающего, после трех бутылок шампанского, человека. Вот с кем пила, тот пускай и лечит её похмелье!
Противореча собственным принципам, наливаю в стакан холодную воду и ставлю на край стола перед этой несчастной терзательницей моего сердца вместе с таблеткой. Благодарственная улыбка касается губ Майи и это смягчает моё сурово настроенное сердце. Она забрасывает таблетку в рот и жадно опустошает бокал с лечебной и освежающей жидкостью, наполняясь бодростью и силой воевать со мной. Капли воды стекают по подбородку Льюис и на шею, приковывая мой взгляд к такому занимательному зрелищу.
– Спасибо, – Майя поджимает губы и прикрывает глаза, прислушиваясь к собственному телу. А я никогда не думал, что слова благодарности могут меня так взбесить.
– С кем ты вчера была? – Я нетактичный и нетерпеливый, либо она всё мне рассказывает, либо я за себя не отвечаю.
– С Уиллом. – И эта проклятая стерва говорит об этом с такой легкостью и без капли стыда, словно ходила на прогулку с подругой, а не проводила время в компании этого клоуна, который пускает ей пыль в глаза, улыбаясь каждую гребаную секунду своего существования. Она издевается! Но разве могу я предъявлять Майе обвинения и чего-то требовать, когда сам целовался с другой на ее глазах, просто потому что мог? Я – чертов лицемер.
– О чём вы говорили? – Льюис подпирает холодильник и наблюдает за моими жалкими попытками самоконтроля, чувствуя своё превосходство. Я предпочтительно не смотрю на неё. Мне элементарно не хватит сил сдержаться, глядя в её глаза, которые видят меня насквозь.
– Обо всем, – её односложные ответы меня убивает и подталкивают к совершению ужасно опрометчивых поступков. Майя загадочно улыбается и обходит меня стороной, застывая прямо у меня за спиной, но оставляя между нашими телами расстояние в жалкий миллиметр. Исходящая волна жара от этой стервы, лишившей меня покоя, охватывает меня и грязные мыслишки вырисовываются в моем фантазии. Горячее дыхание дьяволицы идеально ложится на мои плечи, заставляя вздрагивать как неопытного мальчишку, страстно желающего одну единственную девушку. Она знает, как влияет на меня и искусно пользуется своим даром от природы – сводить меня с ума.
Майя приближает свои манящей губы к моему уху и нежно покусывает меня в шею, отчего я второй раз за несколько минут роняю вилку. Как она может ненавидеть и одновременно заигрывать? Её шаловливые ручонки поскрябывают мой пресс, и я забываю, как дышать, застыв на месте как полный идиот, наслаждающийся прикосновениями своей девочки. Майя оттягивает резинку моих спальных штанов и касание её прохладных пальчиков вынуждают мой член вздрогнуть. Я абсолютно не контролирую своё тело.
– Ах, да, это события вчерашней ночи, – эта чертовка кусает меня за мочку уха и отпрыгивает в сторону как дикая, гордая лань, словно мы обсуждаем не её времяпрепровождение с гребаным мужиком, покушающимся на моё, а способ разнообразить нашу сексуальную жизнь.
– Что именно тебя интересует, Хард? – она настолько любезно возвращается к прежней теме разговора со снисходительной улыбочкой на губах, что меня перетряхивает от ярости. Она манипулирует мной и получает от этого дикое наслаждение. – То, что я рассказала совершенно постороннему человеку о своих отношениях с тобой, убивающих меня или о планах Уилла на будущее? – моё сердце уходит в пятки от страха и я сглатываю подступивший ком в горле. Заставляю себя обернуться и взглянуть на Майю, столкнувшись с её непроницаемым взглядом. – Мы выпили. Я поплакалась единственному не безразличному человеку, нуждаясь в поддержке и утешении, который…
– …любезно предложил свою дружбу, пуская тебе пыль в глаза своей заботой, разрабатывая план по вторжению в твои трусики, – Льюис меняется в лице и её передергивает от отвращения и правдивости моих слов.
– Не все такие как ты, Хард! – Майя держится на расстоянии от меня, но тело ходит ходуном от злости и обиды, нанесенной её хрупкому душевному миру, что так искренне верит во все прекрасное и светлое. Несколько секунд назад она лезла ко мне в штаны и дразнила своими выходками, сейчас Льюис готова извергнуть на меня всю свою злость. – И с какой стати ты вообще устраиваешь мне допрос? Я просто хорошо провела время с человеком, беседа с которым мне помогла,
