Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Благодаря всеобщему нерасположению к Амиридам революция прошла с удивительной легкостью. Правда, что Захира, город Альманзора, пала жертвою разъяренной толпы; сперва ее разграбили, а затем подожгли со всех концов, и с тех пор она обратилась в груду развалин. Но, кроме этого, было сравнительно мало буйства; и даже простой народ, получавший, для поощрения, денежные выдачи, вел себя сносно. И со стороны провинций не последовало никаких возражений, так как ведь дело шло не о перемене династии, а только о вступлении на престол другого Омейяда вместо ничтожного Хишама. Поэтому всюду наместники и военачальники признали нового халифа. Будь Махди достойным потомком великого Абдуррахмана – ему, быть может, удалось бы, несмотря на угрожавшие со всех сторон затруднения, вновь укрепить могущество династии, лавируя между различными партиями. Но этого-то и не было: редко можно было встретить, даже между сирийскими Омейядами, более скверного и ни к чему не годного человека, чем он. Он сумел сделаться демагогом, но и только; теперь же он показал себя жестоким и развратным человеком и совершенно неумелым политиком. Таким образом, всеобщее разложение государства было неизбежно. Естественно, что главную роль при этом играет войско, главные составные части которого – берберское и христианско-славянское[443] – тотчас расходятся и становятся прямо во враждебное отношение друг к другу. Понятно, что прежде всего каждая из двух партий выдвигает своего кандидата в халифы из числа Омейядов и этим старается сохранить вид законности; вместе с этим уничтожается единство династии (правда, что никогда в ней не было большого согласия) и всякая возможность продолжительного восстановления ее. Вследствие приблизительного равенства сил берберов и «славян» им пришлось обратиться к чужому вмешательству. Не прошло еще 25 лет, с тех пор как Бермуда униженно просил Альманзора о присылке ему мусульманских войск для борьбы с внутренними врагами, как сперва берберы обращаются за помощью к Санхо Кастильскому, а затем и славяне соперничают с ними, позорно обещая врагам добычу и даже уступку узкой полосы земли и пограничных крепостей. Такое бессовестное отношение к делу ислама уже теперь могло бы повлечь за собою большое несчастие, если бы не возобновились старые распри между Леоном и Кастилией. Таким образом, благодаря незаслуженному счастью мусульманская Испания еще раз избегла гибели в момент наибольшей опасности. Но династия не спаслась. Члены ее обратились в какие-то чучела, которые то сбрасывались, то снова ставились борющимися партиями, вследствие чего сама династия в конце концов исчезла бесследно; а так как ни берберы, ни «славяне» не обладали достаточною силой, чтобы завладеть верховной властью, то страна распадается на множество мелких государств, чем и начинается второй главный период истории ислама в Испании. Около двадцати первых лет, протекших до предварительного завершения этого процесса, позднейшие писатели называют просто «междоусобной войною», аль-фитнэ. Слово это первоначально значит «испытание». И действительно, это было страшное испытание, в особенности для несчастной Кордовы. До тех пор, пока еще борьба шла о власти над всей страною, Кордова, в качестве местопребывания правительства, была для партий яблоком раздора. Подвергаясь разграблениям и опустошениям со стороны то берберов, то христиан и сверх того терзаемая внутренними раздорами, она в это ужасное время навсегда опустилась с высоты своего блестящего положения. Полуразрушенная, обедневшая и лишившаяся значительной части своего населения, она должна была после междоусобной войны уступить роль первого города мусульманской Испании более счастливой сопернице. Остальные части страны пострадали сравнительно меньше. Ход событий в главных чертах тот, что в первые четыре года, 399–403 (1009–1013), берберы и славяне ведут борьбу за Кордову, обладание которой давало власть над всей Испанией. Большие части страны, особенно вассальное государство сарагосских Туджибидов, остаются, правда, в стороне от самого разгара борьбы, в других местах уважаемые окружные начальники начинают таким же образом добиваться самостоятельного положения, но все же государство в целом охвачено междоусобною войною. Во втором периоде увеличивается число отдельных владений; у вождей как берберской, так и славянской партии сказывается в особенности стремление обосноваться в определенной области и отсюда продолжать борьбу за столицу. Наконец, в третьем периоде с дальнейшим неуклонным развитием отдельных владений наступает ослабление междоусобной войны; она прекращается с исчезновением Омейядов-халифов, еще в течение некоторого времени появлявшихся в Кордове. Собственно усобица прекращается сама собою с того момента, когда борющиеся партии в различных местах образовали отдельные государства, и не оказалось никого, кто бы заявил притязания на целое. Я должен ограничиться тем, что лишь в общих чертах намечу те крайне запутанные столкновения, которые привели к этому результату.
Когда Махди после своего вступления на престол велел заключить своего набожного предшественнико Хишама II, он думал,
- Мухаммед. Жизненный путь и духовные искания основателя ислама. 571—632 - Мухаммед Эссад Бей - Прочая религиозная литература
- Сатанизм для интеллигенции - Кураев Андрей Вячеславович "протодиакон" - Религиоведение
- Письма - Екатерина Сиенская - Европейская старинная литература / Прочая религиозная литература
- Исламоведение - Э. Кулиев - Религиоведение
- Завтрашний Бог. Величайший духовный вызов - Нил Дональд Уолш - Прочая религиозная литература / Эзотерика
- Гармония преображения - ПАВЕЛ Григорьевич Деркульский - Прочая религиозная литература / Ужасы и Мистика
- История Адама и Евы - Вячеслав Леонидович Садомский - Исторические приключения / Менеджмент и кадры / Прочая религиозная литература
- Туринская плащаница - Линн Пикнетт - Религиоведение
- Бегство из пламени огня - Алден Томпсон - Религиоведение
- АУМ-ТАТ-САТ - Геннадий Анатольевич Федоров - Прочая религиозная литература / Эзотерика