так как мы должны неотступно стремиться к примирению свободомыслия с народным самосознанием, образования с силой; но мы не найдем на всем протяжении всемирной истории народа, у которого подобное стремление не окончилось бы преждевременною неудачей. Так и испанско-арабская нация к середине XI столетия дошла до той ступени развития, когда выступила оборотная сторона ее блестящих приобретений внутренних и внешних. Если не у всего народа, то у руководящих классов сплошь удобства жизни перешли в чрезмерную роскошь, духовная свобода – в произвол и распущенность, а наслаждения и образование заслонили великие идеи религии и отечества, неразрывно, как нигде, связанные на Востоке. То, что прежде, вследствие слишком высокого мнения об индивидуальных силах, выражалось в стремлении к обособленности народностей и племен, теперь обратилось в бессильно-себялюбивую безыдейность, которая из-за чрезмерной утонченности не понимает простейших явлений, из-за деревьев не видит леса. Таким образом, объясняется почти невероятное явление (как, впрочем, нередко бывает на свете): ни одному из испанских эмиров в голову не пришло то, что давно было ясно людям из низших слоев населения и о чем они давно говорили: что при войнах с Фердинандом I предстояла совсем иная опасность, чем когда бы то ни было раньше.

В то время, когда уже ясно был поставлен вопрос о том, быть или не быть исламу в Западной Европе, такой благомыслящий правитель, как Мутамид Севильский, нашел возможным высказать свое мировоззрение в следующем положении: «Разум, по-моему, состоит в том, чтобы перестать быть разумным». И поэтому он вел себя так неразумно, как только возможно; а другие помогали ему в этом смысле, как могли. Андалузские князьки вместо того, чтобы воспользоваться несколькими годами, пока Альфонс VI ссорился со своими братьями Санхо и Гарцией, для установления всеобщего союза с целью защиты против христиан, продолжали драться из-за кусочков раздробленного государства, как собаки из-за кости. Неудивительно, что при таких условиях им вдруг был нанесен удар, от которого у них посыпались искры из глаз. Нанесшие этот удар давно заносили руку; прежде чем говорить о последствиях этих событий, мы должны рассмотреть условия, подготовившие их.

Глава 2

Берберы в Африке и Сицилии; альморавиды и альмохады

Согласно культурно-исторической теории Ибн Халдуна, самого умного из арабских историков и одного из самых выдающихся умов среди историков прочих народов, два рода факторов обусловливают развитие государств: с внешней стороны – отношение между оседлыми и кочующими племенами, а с внутренней – присущее каждому человеку стремление к общественности и к единодушию и вместе с этим связующее начало в единстве образа мыслей, естественно представляющееся Ибн Халдуну в виде религии. Со стороны первой группы отношений обычный ход событий таков[453], что народ, закаленный лишениями кочевой жизни и достигший значительного военного могущества, нападает на соседний народ, успевший вследствие высокой культуры уже изнежиться, покоряет его и присваивает себе те блага, которыми пользовался побежденный. Благодаря этому и победитель, более или менее скоро, достигает более высокой степени материальной и духовной культуры, но только до известной поры, когда чрезмерное изобилие благ начинает оказывать вредное влияние на военные качества господствующих классов, вследствие чего ослабевшее государство становится добычей нового завоевателя. Рядом с этим сказывается влияние внутренних причин, то содействуя этому процессу, то замедляя его. Сильное развитие единодушия в пределах одного рода (вместе с его приверженцами), затем в пределах целого племени дает возможность подчинить своей власти менее объединенных соперников, чему всегда сильно содействует пробуждение религиозного чувства; и наоборот – увеличение индивидуализма за счет духа общности вместе с распространением равнодушия к делам веры влечет за собой упадок государства, по-видимому прочно установившегося.

Правда, что этим далеко не вполне выясняется сущность и значение сил, под влиянием которых созидаются и разрушаются государственные организмы в древности и в наше время; однако эта теория является исчерпывающей, несмотря на свою простоту, для объяснения тех событий, из которых сложилась история мусульманской Испании, Западной Африки и Сицилии с V (XI) по IX (XV) столетие и из наблюдений над которыми Ибн Халдун пришел к своим выводам. В третий раз после завоевания Испании и фатимидской революции берберы оказывают самостоятельное и решающее влияние на ход всемирной истории, и с этих пор в течение четырех столетий им принадлежит руководящая роль в истории ислама на всем Западе. Но между тем как арабы, которые в предшествовавший, более короткий период первенствовали почти во всей этой области, сумели, по крайней мере в Испании, достигнуть поразительно высокой степени материальной и духовной культуры, берберский период представляет однообразную картину непрерывного повторения того процесса, который метко изобразил нам Ибн Халдун: и так продолжается до тех пор, пока не погиб в Испании ислам, а в Африке цивилизация, успевшая кой-куда проникнуть. Много томов пришлось бы исписать, если бы мы хотели изобразить эту борьбу государств, или, вернее, племенных союзов, существовавших в одно время или следовавших друг за другом, то здесь, то там возникавших и снова исчезавших; но и здесь не подробности имеют значение для историка, а общий ход событий. Повторяется все та же история. С высот Атласа или из степей Сахары[454] появляется племя или группа племен. Закаленным и сильным кочевникам удается врасплох напасть на часть культурной страны и в одном месте разбить неустойчивое правительственное войско. Добыча, доставшаяся на долю победителей, привлекает другие племена, которые на время добровольно признают власть победителей; и как ком снега увеличивается масса пришельцев, заполняет собой всю страну, и вскоре они решаются нападать и на города. Единство в среде прежних властителей, как и подобает восточным династиям, далеко не образцовое, теперь совершенно рушится. На развалинах государства, наполовину разрушенного, наполовину разложившегося, завоеватели воздвигают новое, разделяют между собой владения побежденного племени и изгоняют тех, кому удалось уцелеть, снова в пустыню и в горы. Там они или погибают в борьбе за существование, или вновь закаляются и размножаются и, наконец, через десятки или сотни лет чувствуют себя достаточно сильными, чтобы снова отважиться и попытать свои силы в Телле[455] и снова отвоевать плодородные провинции у соперников, успевших изнежиться под влиянием городской жизни.

Таким образом, власть в Северной Африке переходит из рук в руки по большей части среди одних и тех же племен, хотя, конечно, от времени до времени появляются новые или до сих пор почти не выступавшие племена. Поводы для столкновений многообразны. По большей части борьба возгорается просто из-за страсти к грабежам и честолюбия воинственных вождей. Но гораздо опаснее становится движение и принимает гораздо большие размеры в тех случаях, когда те

1 ... 182 183 184 185 186 187 188 189 190 ... 228

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен - Август Мюллер бесплатно.

Похожие на История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен - Август Мюллер книги

Мухаммед. Жизненный путь и духовные искания основателя ислама. 571—632 - Мухаммед Эссад Бей - Прочая религиозная литература
Исламоведение - Э. Кулиев - Религиоведение
Бегство из пламени огня - Алден Томпсон - Религиоведение
О том, что будет, когда тебя не будет - Алексей Фомин - Религиоведение
Книга Кагала: Всемирный еврейский вопрос - Яков Александрович Брафман - История / Религиоведение
Повседневная жизнь Древней Индии. Быт, религия, культура - Эдвардс Майкл - Религиоведение
В поисках своего лица - Джордж Найт - История / Прочая религиозная литература
Жизнь Пророка Мухаммада - Коллектив авторов - Религиоведение
Преподобный Порфирий – пророк нашего поколения. Том 3 - Автор Неизвестен - Биографии и Мемуары / Прочая религиозная литература
Сатанизм для интеллигенции - Кураев Андрей Вячеславович "протодиакон" - Религиоведение

Оставить комментарий