class="p1">Радмила покосилась на Мирославу с вытаращенными глазами, но та лишь махнула рукой:
— Сейчас вообще не стоит об этом.
— В смысле, не стоит? — уточнила Зорич. — Что за рога?
— Лучше не спрашивай, если не хочешь знать, — ответила ей Мирослава.
И Арахна снова начала трястись от смеха. Зорич почувствовала, что внутри неё тоже начинается дрожь. Но ничего весёлого в этом не было. У неё начиналась самая натуральная истерика, вызванная паникой от всего происходящего.
— Так что, Радмила, — проговорила Паучиха, — если ты сейчас примешь моё предложение, то в таком случае… — богиня не стала договаривать, в упор посмотрела на Зорич.
Девушка осознала, что не хочет принимать никакого предложения.
— Нет-нет-нет, — замотала она головой. — Я ничего не буду делать! Я ничего не знаю, мне… Я не могу принимать такие ответственные решения! Я совершенно не подготовлена, и мне нужно подумать! Мне нужно время. Сейчас я не готова.
— Хм… — Арахна сделала шаг назад и принялась рассматривать Зорич, как будто увидела что-то новое и необычное в совершенно привычном.
— В конце концов, — проговорила она, — у тебя всегда есть выбор. У любого человека есть выбор. И сейчас перед тобой стоит очень простой выбор: спасать своих родных и близких или не спасать? Вот, например, у Мирославы есть выбор. Если у неё всё получится, я верну рассудок её матери, выведу её из дебрей сумасшествия. А вот если ты сделаешь правильный выбор и выполнишь своё предназначение, то твой отец останется жив.
— В смысле? — не поняла Радмила. — Ему что, что-то угрожает?
— На данный момент ему на роду написана смерть, — ответила Арахна. — И он уже всего в паре шагов от неё. И более того, скажу тебе: это он ради тебя старается-то. Он уже несколько раз перешагнул через смерть, выжил там, где это было сделать практически нереально. Лишь исключительно ради тебя пошёл вообще на всё! А на что ты готова пойти ради жизни твоего отца?
Тут Зорич поняла, что внутри неё разлился какой-то неприятный холодок, который она уже не могла изгнать из собственного тела. Она посмотрела на богиню и поняла, что слова Арахны могут быть обманчиво сладки обещаниями, но выбора-то у неё по сути и нет.
— Ради отца, — негромко проговорила она, — я пойду на всё. Я сделаю всё, что необходимо.
— В таком случае, первое, что ты должна сделать, — сказала ей богиня, — это вернуть обратно часть короны первожреца для того, чтобы вы смогли триадой бороться. Вам предстоит защищать армию людей во время вторжения селекционеров и ваши силы будут направлены на то, чтобы не дать им подчинить армию людей себе. Это ваша основная задача.
И тут Тагай обернулся к Зорич и проговорил:
— Радмила, скажи, что у тебя корона где-нибудь в чемодане припрятана. Ну, в крайнем случае, в каком-нибудь тайнике.
— Ага, в тайнике, — ответила девушка. — Только в Сербии, в семейном мавзолее.
Тэгай перевёл взгляд на богиню и одними губами сказал:
— Твою мать.
* * *
Несмотря то, что меня сопровождал Азарет, я всё равно видел на лицах прочих высших демонов не только лёгкое удивление, но и некоторое пренебрежение. То есть несмотря на кампанию местного князя, я был для них каким-то человечишкой. Да и надо сказать, что на фоне всех остальных я был значительно меньше и выглядел совсем не так внушительно, как они.
Впрочем, мы прошли мимо без эксцессов. Да и вообще, если князь кого-то ведёт, значит, так надо. И даже если ведёт в храм богини, это значит, что на то есть причина.
Но при этом я успел рассмотреть массу различных деталей. Демонов в пределах замка действительно было очень много. Большая часть из тех, кого я видел, были ранены: на них были повязки и какие-то наклейки на телах, похожие на смолу. Подобная картина не удивляла. Шла война. Всё вокруг кипело и бурлило. Замок жил в постоянном военном положении, которому подчинялись, в том числе и дети, и женщины. Хотя вот женщин ещё было видно… Судя по всему, это были лекари. А вот детей вообще практически не было видно.
И тут я вспомнил, что с детьми у высших демонов вообще не так, как у остальных. С рождаемостью всё было явно похуже. У воинов, возможно, она была повыше, а у высших — нет.
Я принялся рассматривать на руны каст у прохожих и увидел несколько представителей слуг, пара из которых куда-то спешила с коробками а, ещё пара несла на спине огромные тюки. Возможно, если бы наш путь лежал дальше, я бы увидел что-то ещё. А так мы пошли напрямую к храму. А он от резиденции Азарета находился совсем недалеко.
Через большую площадь мы направились к практически самому высокому и красивому зданию в этом месте. Но больше всего меня удивило в этом мире низкое, тёмно-красное небо над головой, а вот солнца или какого-либо светила вообще не было видно. Всё вокруг окутывал не то полумрак, не то просто подсвеченная чем-то пелена, благодаря которой всё можно было отчётливо разглядеть. Но при этом дышать удавалось практически так же свободно, как и в моём мире.
Я бы хотел разглядеть, да и почувствовать побольше, но сейчас всё моё внимание было сосредоточено исключительно на храме, к которому мы шли, и на богине, с которой мне предстояло пообщаться.
А ведь тут действительно всё было не так, как у нас. Например, в этом мире оказалось достаточно жарко: воздух буквально обжигал мою кожу, несмотря на то, что огонь был моей родной стихией. Зато я почувствовал просто небывалый подъём у Агноса. Он излучал атмосферу счастья — ему было очень хорошо. Настолько, что, он, кажется, буквально млел. Я через своё сознание чувствовал его состояние.
— Слушай, Агнос, — сказал я ему, — ты просто как пьяный!
— Ой, я бы на тебя посмотрел после долгих тысячелетий в одиночной камере, — откликнулся тот. — Ну кайф! Какой же кайф!
А затем мы подошли к створкам двери, ведущей в храм. Я, наконец, осознал, что стою прямо у той самой башни, вокруг которой обвивается тело саламандры. С того места, где я стоял, очень хорошо были видны её зрачки, и у меня сложилось впечатление, что она следит за мной. А кроме этого тут она была больше похожа на
