и я стремительно вошел в тронный зал.
Лица внутри все были знакомые, но были две группы людей, которых я до этого видел только мельком, да еще слышал из описание из донесений Парсания.
Первая группа, по правую сторону от меня, была представителями императора Восточной Римской державы. Я уже знал, кто там находится, но теперь нужно было ждать официального знакомства. Слева находились посланцы шахиншаха Сасанидского Ирана, тоже большая и представительная группа.
Надо же, до того, как я не завоевал Вестготского королевство, они вообще носы не называли сюда, а теперь прислали такое большое посольство. Император Зенон, мой коллега на троне Восточной Римской империи, так вообще не хотел признавать меня на престоле. Он считал за императора низложенного моим отцом Юлия Непота, который после этого сбежал в Далмацию и сейчас находился там, оставаясь карманным правителем для Зенона. В случае чего Зенон желал поставить его на трон Рима и управлять, как марионеткой.
Впрочем, у самого Зенона тоже дела шли неважно. Только недавно трон под ним вовсю шатался, и он сам едва избежал гибели. Дело в том, что в Константинополе власть Зенона оспаривал некий Василиск, придворный лютого нрава, жадный к тому же до денег.
Этот Василиск поднял восстание против Зенона, довольно удачное, так что тому даже пришлось бежать из Константинополя, прихватив, правда, при этом казну империи. Это обстоятельство, а также тот факт, что Зенон сумел договориться с преследующими его войсками, позволили ему совсем недавно снова вернуться в Константинополь, спихнуть с трона Василиска и заключить его вместе с семьей в отдаленную крепость.
Так что, теперь Зенон, судя по всему, снова спокойно сидел на троне и мог отправить послов ко мне. До него, видимо, дошло наконец, что со мной лучше поддерживать хорошие отношения.
Первыми я и принял грамоты от послов восточного коллеги из Константинополя, поскольку он все-таки был ближе, чем далекие чуждые Сасаниды.
Возглавлял посольство исавриец Илл, полководец и ныне приближенный к императору. Это именно он был отправлен догонять Зенона вместе с двумя другими военачальниками, но предпочел не ловить беглого императора, а заключить с ним союз. Собственно говоря, именно благодаря этому человеку Зенон снова и обрел трон.
В настоящее время, как говорил мне Парсаний, это был один из самых могущественных вельмож в Западной Римской империи. Зенон, кстати, тоже был из Исаврии, и наверное, именно это обстоятельство и позволило сблизиться этим людям.
Илл был высоким, смуглым мужчиной, с густыми вьющимися волосами, громким голосом, сильный и крепкий. Рядом с ним стоял человек пониже, приземистый и толстый, с трясущимся подбородком и пронзительным взглядом. Это был Пампрерий, уроженец Фив, убежденный язычник, поэт и предсказатель, друг Илла, который доверял почти всему, что тот предсказывал. Интересная личность, наверняка подвержена экзальтическим приступам и припадкам. Дальше расположилась вся остальная свита.
Поклонившись, Илл подошел ближе и протянул «диплому», то есть сдвоенную дощечку с нанесенными на нее письменами. Евмен взял их, сорвал печати, открыл, достал документ и зачитал громким голосом, на который был способен в нужных случаях.
Из документов следовало, что император Восточной Римской империи наконец-то соизволил назвать меня царственным братом на троне Рима и рад, что мне удалось решить все затруднения с варварами, которые долгое время преследовали нас в Италии.
Грамота также подтверждала, что послом в Рим назначен Илл, со всеми соответствующими полномочиями и так далее, так далее и тому подобное, все, что было нам уже известно.
— Отлично, Илл из Исаврии, — сказал я. — Я рад приветствовать посла славного императора Зенона в Западной Римской империи. Что-то долго вы сюда добирались, наверное, дороги сейчас в не очень хорошем состоянии? Может быть, вам помочь с их ремонтом?
Этим я намекнул ему свое неудовольствие на то, что Зенон долгое время не подтверждал мой титул и поддерживал Непота. А сейчас, после того, как я усилился, сразу отправил своего посланца.
— Дороги нашей империи в полном порядке, великий император, — ответил Илл с поклоном. — Небольшие затруднения вызывают нашествия варваров, отдельные представители которых стараются вероломно скинуть законного правителя, доверившегося им, и желают занять не принадлежащий им трон.
Ишь ты какой. Это он, получается, намекает на моего отца, который в свое время предал доверившегося ему Непота и захватил трон.
— Ничего, с этими затруднениями можно легко справиться, — кивнул я. — Однако, что мы все о варварах и вызванных ими проблемах? Есть ли еще какие-нибудь послания от моего любезного брата Зенона? Я тоже рад, что он справился со всеми затруднениями и теперь благополучно находится в столице.
— Да, мой император прислал предложение заключить военный союз против остготов в Далмации, — кивнул Илл, внимательно наблюдая за мной. — Сии варвары обходятся империи слишком дорого, от них постоянно исходят угрозы Балканам. Да и Риму они вечно приносят беспокойство.
— Дело, конечно, интересное, — сказал я, поглядев на Парсания, поскольку именно об этом он мне и рассказывал, когда говорил, с какой целью приехали посланники. — Однако мне нужно официальное подтверждение того, что Константинополь больше не будет поддерживать Непота, вплоть до объявления его нежелательной персоной на территории все той же Далмации.
— Мы готовы сделать это, когда союз против варваров будет оформлен в окончательном виде, — заявил Илл.
Я хотел сказать, что рассчитывать слишком на их силы мне не приходится, потому что Константинополь вечно проигрывал варварам, но заметил предостерегающий взгляд Евмена. Ах да, я совсем забыл, на церемонии вручения грамот дипломатические вопросы не обсуждаются, все это будет решаться потом. Поэтому я откинулся обратно на спинку трона и замолчал.
— Что же, благодарю за ваши предложения, мы ответим на них в свое время, — сказал Евмен.
Илл с поклоном отступил назад, а теперь по приглашению Евмена выступил посол Сасанидов. Посланника шахиншаха звали Шапур из рода Михран. Невысокий, но ладно скроенный человек с проницательными глазами, с чуточку обозначившимся брюшком, улыбчивый и смуглый. Он был одет в кафтан с полами ниже колен с меховым воротником и подчеркнутыми свисающими прядями, а также длинными обшлагами на рукавах.
Поклонившись, посол тягучую распевчатую речь на своем языке, а переводчик рядом также неспешно пересказывал ее содержание. Всю речь можно было свести к паре фраз о приветствии меня от имени шахиншаха Пероза, но этикет требовал сказать все это длинными предложениями, от которых хотелось упорхнуть в сон.
Закончив медоточивую речь, Шапур вручил мне через Евмена «диплому», причем дощечки уже были треугольной формы с изображением сосуда с
