class="p1">Я даже сел на шконке от внезапно посетившей меня мысли. Достал носовой платок и вытер мгновенно вспотевшее лицо. А что, если узловые моменты мы все же определяем верно, — ну, они же такие очевидные, а вся проблема совсем в другом — в том, что действовать, чтобы переломить свою судьбу в этих точках надо не так, а как-то иначе? Что, если мы все делаем неправильно, пытаясь разобраться по-своему, так как привыкли, как умеем? А надо не так!
Но тогда как? И я на самом деле уже почти знал, как именно надо действовать, вот только мне моя собственная мысль совсем не нравилась. Она противоречила всем моих ценностным установкам, всем тем понятиям, по которым я жил многие и многие годы. Мне даже мысленно проговорить эту свою догадку оказалось трудным, но… Но что если, скажем, в моем случае, чтобы изменить свою судьбу, надо не уклоняться от совершения преступления, а предотвратить его, не дать ему совершиться, а скорее даже просто сдать своих корешей ментам? Например, найти ментов, сообщить им о готовящемся преступлении и привести их туда, к этой нижней пивной в тот момент, когда мои приятели будут грабить командировочных лохов?
Я даже засмеялся, настолько сама такая мысль показалась мне невероятной, нелепой, чудовищной, ведь о подобном не только говорить, о таком даже думать нельзя правильному бродяге! Однако если все же попробовать подумать рационально, отрешившись от эмоций, то разве не именно такой и, более того, только такой вариант и можно назвать настоящим изменением? А все прочее — это не изменение судьбы, а попытка увильнуть от нее. Однако, получается, Бог не фраер и на такие подмены не ведется?
Ладно, раз уж я стал думать в этом направлении, а что тогда должен сделать Нечай в его случае? Там ведь не было никакого преступления, которое можно было бы предотвратить? Была обычная авария из тех, что случаются каждый день. И пожалуй, это может значить только одно: Нечай не может изменить свою судьбу, пытаясь изменить судьбу своего отца просто потому, что это не его судьба. Он, как я до этого, может только пробовать разные способы, и варианты развития событий будут меняться, вот только результат его личной судьбы останется тем же.
Подожди, сказал я себе, а как же Лариса, я же менял ее судьбу? И тут же сам себе ответил: ты менял ее судьбу, переводя ее из одного возможного варианта в другой, но не свою. То есть, для Ларисы это тоже ключевая точка, в которой ее судьба может измениться, и я, даже не думая об этом, крутил ее жизнью, как хотел, желая вовсе не этого! К тому же я ведь не знаю, как у нее сложилась жизнь в самом первом, естественном варианте течении жизни.
И что мне теперь делать? Хороший вопрос…
* Уважаемый читатели, награда, даже самая маленькая, вроде бы мелочь, но для автора это знак, что людям нравится, и они ждут продолжения. Помните, что стимулируя автора писать, вы продлеваете собственное удовольствие от чтения.))
[1] Отрицалово — заключенные, отрицательно, как считает Администрация, влияющие на других заключенных. Сюда входит вся «черная масть», то есть — блатные и их верхушка: смотрящие и положенец. Остальные осужденные делятся на «положительных», что идут на сотрудничество с администрацией, и «нейтральных» — которые ни во что не лезут, спокойно сидят и работают — те самые «мужики».
[2] С 1964 года в СССР существовали так называемые «спецшколы» — учебно-воспитательные учреждения закрытого типа для воспитания и исправления несовершеннолетних в возрасте от 11 до 14 лет, злостно и систематически нарушающих правила общественного поведения либо совершивших общественно опасные действия до наступления возраста уголовной ответственности.
Глава 9
В общем, я поделился с Нечаем своими мыслями. На удивление он моментально уловил суть и согласился со мной. А кто говорил, что Нечай глупый? Нет, он очень сообразительный человек, другой на его месте с такой судьбой не выжил бы, сломался. А он прошел через все, многие вокруг него сломались, а он выдержал и даже сумел относительно неплохо устроиться там, где судьба вынудила его жить. Как, впрочем, и я. Подумав совсем немного, Нечай выразил свое мнение:
— А в чем, собственно, проблема? Нужно сдать тех чертей, которых ты считал своими приятелями и за которых отдувался? Так сдай их, Пастор, тут и думать нечего. Кто тебе сможет предъявить, если ты свою судьбу изменишь и на кичу не залетишь?
— А если не получится? — почесал я репу.
Нечай как-то тяжело посмотрел на меня и сказал:
— Пастор, хорош целку из себя строить, а? А то ты не в курсе, что за каждым блатным тянется такой шлейф компромата, что если откроется что-то хоть частично, в петушатнике окажутся даже самые «правильные». Но как это всегда бывает: слухи ходят всякие, только вот никому не надо тянуть за торчащие из всех углов уши, почему?
— Потому что у всех своих косяков хватает, — озвучил я очевидное.
— Вот именно! — ухмыльнулся Нечай. — Если покопаться в сейфе у кума, то можно найти такое грязное бельишко, что мама не горюй!
Если кто-то думает, что Нечай не прав, то пусть так и продолжает думать, живя в своем черно-белом мире. Ему будет спокойнее и комфортнее в этой стране иллюзий. Вот только реальный мир грязен до отвращения, а то я не знаю, как дела делаются. Все эти наши «понятия» — они для лохов, чтобы стадо в узде держать, и не просто держать, но еще и доить его. Вот мы с Нечаем курим дорогие сигареты, пьем хороший чай, хаваем не столовскую пайку, легко можем позволить себе и алкашку, и наркоту. У нас есть телефон с выходом в интернет, мы одеты — обуты не в казенное, а в специально под нас пошитое или с воли загнанное. Мы многое можем позволить себе из того, что обычному мужику на зоне только снится. А за счет чего все это? — Да за счет того же мужика, который пашет на промзоне, выполняя план, а с ларька, в который он пойдет на заработанные деньги, он нам принесет часть купленного — просто так, потому что так положено по понятиям. И с посылки тоже принесет, и с передачки — все на общее. А мы с Нечаем что-то даем на общее? — Не-а, у нас нет ничего: мы не работаем, чтобы в ларьке отовариваться, к нам никто не ездит, чтобы передачки передавать, и посылки
