Президент обошёл Ивановскую площадь, обогнул Архангельский собор, Арсенал и снова вышел к Ивану Великому.
Лемнер отступил на шаг, пропуская Президента. Произнёс вслед:
— Африка любит вас, Леонид Леонидович!
На него шли сразу два Президента. Голубые глаза, бакенбарды, начинавшие полнеть подбородки. Президенты прошли, весело болтая. До Лемнера донеслось:
— Да включи голову! Ей всё одно, по барабану!
Лемнер пролепетал им вслед:
— Все мы немного африканцы, не правда ли?
Он увидел строй из полтора десятка Президентов. Перед ними расхаживал известный актёр театра Вахтангова и наставлял:
— Так, хорошо! А теперь покашляем!
Все пятнадцать Президентов начинали кашлять, повторяя манеру Президента Леонида Леонидовича Троевидова слегка покашливать.
— Так, хорошо. А теперь ручкой, ручкой махнём!
Все пятнадцать резко взмахивали левой рукой, повторяя характерную для Леонида Леонидовича Троевидова отмашку.
— Теперь отдыхаем. В следующий раз покажу, как правильно целовать в живот выхухоль!
— Михаил Соломонович, — к Лемнеру подошёл любезный человек с типовым лицом референта. — Антон Ростиславович Светлов ждёт вас.
Светоч принял Лемнера в том же кабинете. В окне золотые главы Успенского собора походили на мятые перезрелые груши.
Убранство по-прежнему выглядело скупо, но прибавился высокий железный шкаф, напоминавший громадный сейф.
Светоч пожал Лемнеру руку. В его пожатии не было прежней небрежности. Оно было крепче и продолжительней. В их отношениях наметилась перемена. Этим твёрдым пожатием Светоч приближал к себе Лемнера.
— Президент Блумбо нарушил данные нашему Президенту обещания и заслужил того, чтобы его обглодали собаки, — Светоч жалил Лемнера хрустальным глазом.
— Президент Мкомбо сдержит все обещания, — Лемнер видел, что Светоч благоволит ему.
— Вы застрелили паука, пробегавшего над головой Мкомбо. Полагаю, это убережёт его от вероломных поступков, — хрусталь в глазу Светоча вспыхнул рубином и померк. — У каждой пули есть своя улыбка, не правда ли?
— Величие России Африкой прирастать будет, — Лемнер видел, как в глазнице Светоча загорается изумруд.
Эта фраза патриота, готового служить государству, была по душе Светочу.
— Вам, господин Лемнер, удалось создать боевое подразделение, способное совершать спецоперации далеко от Родины. Вы штурмуете дворцы, сбиваете вертолёты, уничтожаете агентов недружественных России стран. Вам удалось создать «идеологию пушкинизма», оправдывающую появление русских военных в Африке. Вот только напрасно вы устроили этот День Африки на Москве-реке. Я наблюдал в окно это безобразие и поневоле становился расистом.
— Поверьте, Антон Ростиславович, мы хотели разбудить в вас добрые чувства.
Ответ был дерзок. Лемнер испугался, что допустил вольность. Но Светоч улыбнулся уцелевшей половиной рта. Другая половина оставалась куском вулканической пемзы.
— Мы начали войну на Украине, чтобы восстановить историческую справедливость, — хрусталь в глазнице наполнился лазурью. — Две оранты, в Киевской и Новгородской Софии, станут святынями объединённой России. Мы рассчитывали на скорую победу, но в Генштабе оказались агенты Украины. Они сорвали план наступления. Война затянулась. Нам не хватает войск, на счету каждый батальон, — Светоч умолк.
Лемнер использовал секунду молчания, чтобы не ошибиться с высказыванием.
— Агентов Украины в Генштабе следует расстрелять, как изменников. Подразделение «Пушкин» готово отправиться на Украинский фронт.
— Я ждал этот ответ, господин Лемнер, — Светоч жалил Лемнера хрустальными лучами. Просвечивал, как просвечивают на свет купюру, опасаясь фальшивки.
— Мы резко усилим подразделение «Пушкин». Вы получите крупное финансирование и пополните ряды «пушкинистов». Мы дадим вам современные танки, самоходные гаубицы, реактивные установки. У вас будут самолёты и вертолёты. На вас станут работать наши космические группировки. Вы создадите армию нового типа, мобильную, яростную, пассионарную. Вы создадите новый тип солдата и офицера. Новый тип полководца. Этим полководцем будете вы, господин Лемнер! — Светоч наделял Лемнера высшими полномочиями, не объясняя, как ими распорядиться. — Война с Украиной должна родить новых Жуковых, Рокоссовских, Коневых. Вы, господин Лемнер, будете новый Жуков!
Хрустальный глаз Светоча переливался спектрами, как бриллиантовый Орден Победы. Излучал разноцветные вспышки, подобные тем, что блуждают в просторах галактик. Мысли Светоча превращались в спектральные вспышки. Лемнер чувствовал их космическую природу. Светоч был подключен к Космосу. Взрыв, что изуродовал его плоть, сочетал его разум с Космосом. Вспышки горного хрусталя проникали в сознание Лемнера, делали сознание космическим. Ему предлагалась великая роль. Россия доверяла ему свою судьбу. Ставила вровень с победоносными маршалами, помещала рядом с Кутузовым и Суворовым, с Александром Невским и Дмитрием Донским. Приближала к святости. Со временем напишут икону. На ней лик Лемнера будет окружён золотым нимбом.
Лемнер прогнал искусительную мысль.
— Мы оправдаем доверие Президента. Россия получит армию нового типа. Мы прорвём оборону украинцев и начнем глубокий рейд по тылам. Будем вывешивать в городах флаги России. Украинцы побегут, как бежало стадо африканских антилоп, когда я гнал их на бэтээре, — Лемнер старался использовать короткие фразы, как это делают офицеры во время докладов.
— Вы вернётесь в Москву героем, господин Лемнер. Вы совершите личный подвиг. Подобьёте из орудия танк. Или поразите вражеский самолёт. Или вынесете из боя товарища. Или подорвёте себя гранатой. Или не заговорите под пыткой. Или возьмёте в плен президента Украины, привезёте в Москву в клетке, и мы поместим его в зоопарк в разделе рептилий. Вы станете национальным героем. Телевидение посвятит вам центральные программы. Стихотворцы напишут о вас поэмы. Музыканты сочинят песни. Художники нарисуют картины. Народ станет вас обожать. Начнёт называть вашим именем детей. Улицы в городах получат ваше имя. На воду спустят ледокол «Лемнер». На футболках фанатов появится ваше лицо.
Искусственный глаз Светоча напоминал глазок мартены. Кипела сталь, лопались пузыри, летели всплески. Мозг Светоча бурлил адским кипятком. Жароупорный кварц удерживал жуткий расплав.
Лемнер понимал, что он брошен в переплав. Его превращают в жидкую сталь. Из стального кипятка он поднимется другим человеком. Лемнер Стальной. Он торопил преображение. Тяготился отжившими формами. Доверялся дивному сталевару, который превратит его сначала в «ничто», а потом наградит «всем». Лемнер был предан Светочу, подчинялся безраздельно. И это подчинение было сладостным, было блаженством.
— Государство Российское для меня священно, — Лемнер исповедовался грозному пастырю. — Мы приходим и уходим, а священное государство Российское, остаётся вовеки. Что без государства народ? Он прозябает в тени другого государства. Государство — солнце русской истории. Счастье служить своему государству преданно, бескорыстно. Счастье служить ему в час его триумфа и в минуту смертельной опасности. Счастье, когда государством управляет вождь, подобный нашему Президенту, и у него есть неколебимые соратники. Клянусь оправдать доверие Президента. В служении Государству Российскому, как говорили наши предки, «не пожалею живота своего»!
Преображение состоялось. Он вышел из стальной купели, отекая огненными каплями. Он был могуч, ясен. Был великан. Песчинка, маковая соринка, он слился с государством, и оно превратило его в великана. Он растворился, расплавился в государстве, и оно наделило его могуществом. Если придется,
