подмочена репутация. И все же, вы разделяете сексуальные увлечения Рея?
— «Не намеренно. По долгу службы. Entender» (2)
— Думаете, Рей когда-нибудь сможет остепениться?
— Не думаю, хотя «возможно. Может, против воли. Да, он смог бы, хотя, хочу сказать, что сделать предложение Конти совсем не в его стиле».
Рой повернулся к Энди. Казалось, его переполняет гнев. Да, так оно и было. Нет, ну ладно, этот сопляк влез ненадолго в шкуру, совсем не по размеру, но костюмчик сидит скверно, потому что с чужого плеча! Ты хоть в зеркало на себя взгляни, суррогат Роя! Ты чего-то дальше своего носа понимаешь?! Штаны придерживай, когда такие прыжки делаешь…
Мысли Роя ударились о взгляд Энди. Он смотрел снисходительно-умиленно, и Маккена затормозил, а парень вдруг чуть пожал плечами… Так оно и есть, Рой.
— Как вы относитесь к своей популярности и к славе в целом?
— «Shit happens (3). Не знаю, быть знаменитым это… Я не знаю. Иногда это — как заноза в заднице, а бывает, что нет. Нормально все».
Вот именно, что оно случается. Вот уже час, как случается. Полное и в избытке. И оно продолжит случаться, пока кто-то не разъяснит, что уже самое время выпасть из роли в реальность.
— Что-нибудь еще хотите сказать перед тем, как мы удалимся на перерыв?
— «Не переключайтесь!»
«Shit happens, — подумал Энди, когда его вызвали к Смиту. — Вот уж пунктуальная сволочь». Парень нехотя открыл дверь в кабинет. Дав был не один. «Нет. Двоих я точно не потяну», — успел подумать Энди, взглянув на арт-директора, спокойно потягивающего из стакана виски.
— Ну, привет, — с интонациями, выпадающими из всех классификаций мальчишки, произнес господин Браун.
— Вроде бы, виделись, — без особого энтузиазма буркнул парень.
— Он всегда такой угрюмый? — спросил Чарльз, разворачиваясь на крутящемся кресле к Смиту.
— Дурной характер. Строптивится все время.
— Злость иногда бывает полезной. Особенно в нашем деле.
— Я, конечно, все понимаю, — не выдержал Энди, — вы можете обсуждать свои дела, сколько вам всем влезет, но причем тут я? Я устал, хочу жрать и спать. Я только что оттоптался в клетке четыре часа без остановки, так что, Дав, если у тебя есть на меня планы, давай ускорься, пока я еще жив.
— У меня есть на тебя планы, — скоро ответил Браун, особо выделяя слово «меня».
— Я сегодня не работаю.
— Я тоже, — обрезал Чарльз.
— Энди, — Смит начал так, словно собирался слизывать сметану из миски. — Чарли несколько дней наблюдал за тобой. Он говорит, что ты талантлив, и ругает меня за то, что я держу тебя на платформах. Я…
— Это наши с тобой разборки, не так ли? — Энди старался всем видом показать, что не заинтересован в разговоре.
— Я хотел попробовать тебя в бо′льшем. Платформы — не твой уровень.
— Эти вопросы решает Дав, но, видимо, я недостаточно хорошо трахаюсь, раз уже почти месяц торчу там. Что-нибудь еще?
— Дав говорил, что мистер Ким поработал над тобой. Вижу. Он — чудесный танцор, но классик, а в тебе есть еще что-то, что точно не от него, но, насколько я понял, тебя это не интересует. Хочешь зарыть себя в землю — это будет твой выбор. Не проблема, хотя я думал предложить тебе большее.
— Сколько раз я должен трахаться еще и с вами?
— Возможно, ты не поверишь, но меня мало возбуждает член и дыра в заднице, зато меня возбуждает тело, независимо от причиндалов, которое прекрасно двигается в танце. Сегодня разговор, как я вижу, не идет. Поговорим позже.
Чарльз поднялся и вышел.
— Видно, дерзость родилась вперед тебя, — отметил Дав, отхлебывая из стакана алкоголь.
— Видно, жизнь научила, а, к тому же, тебя ведь прет от этого.
— Чарли говорит, у тебя потрясающая пластика, — опускаясь на колени, сладко признался Смит. — Ругал, что я держу тебя в клетке, а что по мне, я бы не выпускал тебя оттуда всю жизнь.
— Твоя клетка гораздо прочнее металлической, — вдохнул Энди, запрокидывая голову, чтобы не видеть лицо Дава, — так что можешь быть спокоен. Мне лететь некуда.
Мальчишка думал о полетах, о западном ветре, о Каплях Дождя. Он даже не замечал, как заезженно-механически производил акробатические пассы, которые так ждал от него Смит. Мысли получались неравномерные. Они выдавливались жидкими сгустками, потом твердели, высыпаясь гравием, а после вновь преображались. Странное ощущение, не смешиваясь с кровяным потоком, плавало из угла в угол сознания по своим геометрическим законам. В висках пульсировало, и парень отчетливо понимал, что это время. Такт движений тела и такт времени вошли в противофазу, и Энди вдруг остановился. Он не замечал нелепость позы, в которой замер. Дав тоже не двигался пару мгновений, словно терпеливо ждал продолжения. Энди опомнился, когда понял, что Смит делает неуклюжие попытки вывернуться из-под него. Он взглянул свысока на партнера и почти рассмеялся. Дав напоминал раскормленного бультерьера, который старается изогнуться, чтобы понюхать под хвостом, одновременно пытаясь понять, что там не так. Там «не так» был Энди, потому что … он просто не двигался.
— Продолжать? — скосив набок усмешку, лениво спросил мальчишка.
— Ну, по меньшей мере, если не продолжать, то хотя бы кончать, — умоляюще промямлил Смит далеко не из самого лучшего жизненного положения.
— И что, я действительно так хорош в этом ремесле?
— Если бы был умнее, мог бы править миром.
— Ты действительно так считаешь? — Энди нравилось издеваться над Давом.
Конечно, находиться в такой, несколько неестественной позе, застряв между «оу-е-е-е» и «fuck you» (4), было для Дава, как бы немного совсем неудобно, и он не мог определить, чего в данный момент хочет больше.
— Править миром, говоришь? — задумчиво произнес парень, несколько отстранившись и, словно позабыв, чем только что занимался.
— Энди, пожалуйста, — взмолился Смит.
Мальчишка резко вдвинулся в прежнее положение и вновь замер.
— Я думаю над этим, — до предела мечтательно произнес он.
— Черт! Не мог бы ты подумать над этим в другой раз?!
— Мир крутится вокруг оси вращения. Сейчас он насажен на мою, значит, я и буду думать, как, куда и когда ему вращаться…
— Думай, только…
— Как же так, Дав? — Энди вновь отстранился. — Тебе нравится вертеться на шесте и, прикинь, мне тоже. Только разница, знаешь в чем? Я тебе позволяю, а ты мне нет. По-моему, есть в этом что-то не то. Давай по-честному. Сегодня я даю тебе бонус, и ты знаешь, я могу сделать его очень хорошим, а с завтрашнего дня ты выпускаешь меня на сцену. Ты же сам говоришь, все надо заслужить, так что давай, Дав, вперед.
— Хорошо. Обсудим завтра…
— Ну, тогда я пошел.
— Нет.
— Нет? Ну, ты уж определись как-то, а то мы с тобой тут чем-то очень странным занимаемся, не находишь? Даже не знаю, к какой категории жизненно-сексуального расстройства это можно отнести…
— Черт с тобой, гаденыш!
— Со мной, Дав, со мной. И не только он. Тут с ним еще нехилая компашка собирается.
Время смеялось. Оно сбилось с темпа и шарахалось из крайности в крайность, то выстреливая пучками, то превращаясь в прилипшую к волосам жвачку. Энди тоже смеялся. Внутри. В подсознании. Он, словно объезжал присмиревшего жеребца, то пуская его в галоп, то переводя на рысцу. Конь почти идеально брал препятствия, но наездник то и дело, натягивал удила. Смиту казалось, что он ползет по склону вверх. Он почти достигал финишной планки, уже мог разглядеть радужные краски упаковки, почти чувствовал запах взрывного пороха, и оставалось лишь вцепиться зубами в кольцо, дернуть, чтобы разноцветье фейерверка осыпалось дрожью оргазма, как Энди сдергивал его, заставляя вновь карабкаться по склону.
— Не могу больше, — взмолился Дав, но парень лишь похлопал его по крупу, припал к самому уху и удивился. Очень естественно.
— Как не можешь? Мы же только что начали. Еще и часа не прошло. Как же ты хочешь, чтобы я управлял миром, когда он уже задний ход дает, — засмеялся Энди, а после расхохотался в голос. — Не то! В задний ход дает!
Энди вышел из душа и тут же столкнулся с Давом.
— Какого черта ты делаешь в моей комнате?! — возмутился парень.
— Пришел поговорить с тобой.
— Раз пришел, говори.
— Я обдумал то, что ты сказал…
— Да, ладно?!
— Чарли прав, я зря не даю тебе…
— Дав, ты даешь мне каждый день!
— Энди! Тебе нравится издеваться надо мной?!
— Ну, в этом ремесле мы сто′им друг друга. Разве, нет?
— Я хочу, чтобы ты танцевал на шесте…
— Чьем?!
— Энди! Послушай меня…
— Я только что слушал тебя битый час, неужели тебе мало?
— Я очень хочу, чтобы ты танцевал на шесте. Я хочу попросить Чарли, посмотреть, как ты это делаешь.
— Так в чем же дело? Попроси.
— Хорошо.
