– люди разных чинов и званий: военные, интеллигенция, столичное и провинциальное духовенство, низшие клирики, педагоги духовных учебных заведений. Все они будто каким-то чудом перенеслись в отдаленную эпоху своей то ли академической, то ли семинарской жизни. Теперь они, члены Собора, должны были по звонку являться на обед и ужин, в известные часы идти за порцией хлеба, оставлять столовую после чаепития. За все каждый платил по шесть – семь рублей в сутки, имел хороший обед и ужин и полфунта хлеба, за которым не приходилось стоять по нескольку часов в длиннющих хвостах-очередях, ставших обычным явлением для москвичей. По звонку же предполагалось посещение разных собраний, совещаний, лекций, на которых на разные темы выступали академические профессора.
Размещение епископов было чуть более комфортным. Отведенные для них классные комнаты разделялись временными перегородками, так что получались вполне комфортные отдельные помещения, в которых могли разместиться два-три человека. Имели архиереи-делегаты и отдельную небольшую комнату для питания. Некоторые из делегатов Собора, пользуясь связями, знакомством и протекцией располагались в зданиях церковных учреждений в Кремле, в московских монастырях и при церковных учреждениях.
Московский епархиальный дом. Москва. Начало XX в.
[Из открытых источников]
Московскую семинарию окружал огромный парк с вековыми деревьями и прекрасными аллеями, ставший местом для прогулок, уединения и отдыха. Еще одним преимуществом расположения семинарии стала ее близость к Епархиальному дому (Лихов переулок, 6), где должны были проводиться заседания Собора. Здесь на первом этаже разместилась канцелярия Собора и, что немаловажно в те годы, буфет. На втором этаже располагались большая зала, получившая наименование Соборной палаты, а также ряд малых зал, где планировалось проводить заседания различных органов Собора. Близость двух основных зданий, где планировалось проведение Собора, делала ненужными траты соборян на московских «товарищей извозчиков», заламывавших астрономические цены за свои услуги.
С первых дней в семинарском храме Николая чудотворца ежедневно и неопустительно совершались архиерейские служения. Обязанности регента исполнял епископ Туркестанский Иннокентий (Пустынский), а уставщиком стал епископ Пермский Андроник (Никольский). В качестве чтецов и свещеносцев выступали лица с очень высоким служебным и общественным статусом, почитавшие за великую радость исполнять возлагаемые на них обязанности. Нельзя сказать, что соборяне были аккуратными и усердными ежедневными посетителями церкви, но все же почти каждый член Собора, хоть ненадолго, хоть до утренней молитвы, захаживал в церковь. Такой вольный порядок посещения служб иногда приводил к конфузам, когда епископу приходилось служить литургию одному – без священника и диакона.
Успенский собор, где состоялось открытие Поместного собора Российской православной церкви. Москва, Кремль.
Начало XX в.
Открытка. [Из открытых источников]
Рабочие заседания Собора должны были проводиться в большом, светлом и величественном зале Епархиального дома, к тому же обладавшем прекрасной акустикой. В противоположном от входа конце зала был устроен алтарь, отделявшийся раздвижной перегородкой, которая, как предполагалось, будет всегда открытой, и само заседание Собора должно было напоминать священнодействие. На солее уже были расставлены кресла для архиереев. Впереди них располагались столы, покрытые зеленым сукном, для президиума. Перед ними амфитеатром расставлены стулья для остальных членов Собора.
…15 августа, в день праздника Успения Божией Матери, в Москве начались церковно-общественные мероприятия, приуроченные к открытию Поместного собора, на который съехалось 564 человека[153]. С раннего утра с различных сторон из московских церквей потянулись крестные ходы в центр города. На Красной площади собралась многотысячная толпа – лес хоругвей, выносных икон, крестов, многоголосное пение, напряженное ожидание.
Торжественное богослужение в связи с открытием Поместного собора Российской православной церкви. Москва, Красная площадь, Лобное место. 15 августа 1917
[ГЦМСИР]
В это время в Успенском соборе Кремля совершалась торжественная литургия. На особом возвышении отведено было место для епископов – членов Собора. Среди 80 епископов, впервые после двухсотлетнего «пленения Церкви» собравшихся вместе, выделялись белые клобуки четырех митрополитов – Киевского Владимира (Богоявленского), экзарха Кавказского Платона (Рождественского) и двух новоизбранных – Петроградского Вениамина (Казанского) и Московского Тихона (Беллавина). Последние надели свои белые клобуки (знаки митрополичьего отличия) лишь накануне, после того как Временное правительство особым законодательным актом отказалось в пользу Синода от доставшейся ему по наследству царской привилегии жаловать белые клобуки и митры.
Газета «Всероссийский церковно-общественный вестник». № 95.
17 августа 1917
[Из открытых источников]
Из членов Временного правительства на открытии Собора присутствовали премьер-министр А.Ф. Керенский, министр внутренних дел Н.Д. Авксентьев, министр исповеданий А.В. Карташев. От Государственной думы – ее председатель М.В. Родзянко. Много было представителей дипломатического корпуса, российской и зарубежной прессы.
Митрополит Киевский Владимир (Богоявленский), почетный председатель
Поместного собора [Из открытых источников]
После окончания литургии митрополит Киевский Владимир огласил с амвона грамоту Синода об открытии Всероссийского церковного собора. Присутствующие хором пропели Символ веры. Мощный хор нескольких сотен мужских голосов создавал особое настроение и молитвенный подъем. Затем через западные двери с песнопениями, парами, при трезвоне Ивана Великого и всех кремлевских церквей, духовенство медленно прошествовало в Чудов монастырь на поклонение мощам митрополита Алексия. Соборная площадь Кремля представляла собой живописное зрелище. Широкою лентою, в два ряда, ее опоясывал церковный народ. Народом же были полны ярусы колокольни Ивана Великого, колокола которого торжественно гудели над Москвой. Золотым ручьем лилось из храма по площади духовенство в праздничных одеждах. Впереди несли святыни Успенского собора. Людская толпа, увидав в процессии среди иерархов Керенского, устроила ему овацию и разразилась громовым «ура» возможному «спасителю России»[154].
Из Чудова монастыря все проходили в Николаевский дворец, выйдя из которого, направлялись к Спасским воротам и через них вступали на Красную площадь. Она к этому времени уже была запружена народом, пришедшим со своими крестными ходами от всех московских церквей. Словно непрерывные живые стены тянулись от Спасских ворот до Никольских, и между ними, как по широкому коридору, двигался крестный ход Всероссийского церковного собора, встречаемый и сопровождаемый церковными песнопениями. Через Никольские ворота он вернулся обратно в Успенский собор. Чуть позже на Лобном месте Красной площади был отслужен особый праздничный молебен.
На следующий день, 16 августа, в храме Христа Спасителя, где должно было состояться праздничное богослужение, собралось море народа. Посреди храма, от архиерейского амвона, на котором стоял ряд покрытых парчей табуретов, тянулись до солеи два ряда скамеек с проходом посередине, покрытых красным сукном. На солее у правого клироса возвышалась кафедра для ораторов.
Величественную, незабываемую и совершенно необычную картину являл собой громадный храм
