на то, чтобы стать чемпионом по вздохам. И что? Тупик? Нет, так быстро она не сдастся.
Раздался мелодичный звук установленного на воротах домофона, потом шаги Татьяны, стук входной двери, и в гостиной, где расположилась Лена, появился Горелов собственной персоной. Приехал, значит.
Про себя Лена улыбнулась, потому что была уверена, что, узнав о том, что Нину планируют выводить из медикаментозного сна, бизнесмен обязательно примчится, прервав свою поездку в Рыбинск, несмотря на всю важность его миссии. Интересно, нашли они с матерью что-нибудь в архивах или нет. По телефону он сказал, что все расскажет при личной встрече.
– Здравствуйте, Вадим. – Лена встала из кресла, в котором сидела, и шагнула ему навстречу.
– Добрый вечер, Елена. Ваш муж дома?
– Да, работает в кабинете Эдика. Татьяна любезно разрешила воспользоваться компьютером. Он решает появившиеся рабочие вопросы. Позвать или отдохнете с дороги?
Горелов с удивлением посмотрел на нее, словно сама мысль, что он может устать, преодолев на машине расстояние в триста километров, показалась ему странной. Ну да. Мужчины устроены совсем иначе, чем женщины.
– Пусть Виктор закончит свои дела, – помолчав, проговорил Горелов. – Я пока позвоню Бекетову, пусть приедет. Уединимся после ужина, и я вам все расскажу.
Действительно, отправляли Горелова в Рыбинск они вчетвером, значит, и выслушать сообщение о сделанных там находках нужно тем же составом. За пятнадцать-двадцать минут, оставшихся до ужина, не успеть поговорить толком. А вот попробовать выяснить у Вадима то, что ее интересует, вполне можно.
– Хорошо, а пока, Вадим, ответьте мне на один вопрос, даже если он и покажется вам странным. Вы можете вспомнить пошагово все, что произошло во время вашего знакомства с Невскими? Четыре года назад.
Вот теперь Лене удалось удивить его по-настоящему. Горелов уставился на нее в недоумении, в котором, пожалуй, было что-то даже гневное.
– Откуда?
– Что откуда? – не поняла Лена.
– Откуда вы знаете, что на нас с Ниной напали из-за встречи в Рыбинске?
Теперь пришел ее черед удивляться. В первую очередь его неожиданной агрессии.
– Я вовсе этого не знаю. Просто, обдумав все события юбилейного вечера, я пришла к выводу, что иначе быть не может.
По мере того как Лена объясняла Горелову логическую цепь своих мыслей, лицо его прояснялось.
– Простите за невежливость, – сказал он, когда Лена закончила. – Просто я только по дороге сюда пришел точно к такому же выводу и на мгновение решил, что вы можете быть причастны к случившемуся. Иначе откуда такая осведомленность?
– То есть вам тоже кажется, что вас и Нину пытались убить именно из-за Рыбинска?
– Да. Это единственное разумное объяснение. Я всю голову сломал, пытаясь понять, кто нас тогда видел. Я имею в виду вместе. Просто это было давно и так мимолетно. О том, что я подарил Невским картину, знали всего три человека. Дежурный администратор отеля, мой секретарь и рабочий, который снимал портрет со стены. Но кому из них нужно нас убивать, да еще спустя столько лет? Да и нет тут никого из них. Это же очевидно. Если предположить, что нас надо убрать, чтобы мы не опознали кого-то из этой троицы, то это глупо. Не знаю, как Нина, а я-то их точно сразу бы узнал.
– А гости?
– Какие гости?
– Постояльцы отеля, – поправилась Лена. – Когда вы вышли в лобби и разговаривали с Невскими, там находились какие-то люди?
– Наверное, – пожал плечами Горелов. – Это же отель. Несмотря на то что конец сентября трудно назвать разгаром сезона, у нас высокая заполняемость номеров. Отель новый, недалеко от центра и очень комфортный.
Последнее прозвучало с ноткой некоторого бахвальства.
– Вадим, а вы можете позвонить своим сотрудникам и попросить поднять данные почти четырехлетней давности? Нам нужен список гостей, останавливавшихся в вашем отеле в одно время с Невскими.
– Что же вы не попросили меня об этом, когда я уезжал в Рыбинск? – с упреком спросил Горелов и послушно вытащил из кармана телефон.
– Да потому что эта мысль пришла мне в голову только что, – покаянно ответила Лена.
– Сделают, но на это понадобится некоторое время, – сообщил Горелов, сделав нужный звонок. – Рабочий день закончился, управляющая отелем ушла домой. Сейчас она покормит семью ужином и вернется на работу, чтобы поднять данные в компьютере. Потерпите?
– Потерплю. – Лена засмеялась. – У меня нет другого выхода, да и о нашем собственном ужине я думаю с некоторой нежностью. На свежем воздухе у меня всегда разыгрывается аппетит. Мне даже стыдно оттого, что я не тонко чувствующая натура. Порядочным женщинам положено испытывать отвращение к еде в условиях стресса, а у меня все наоборот. От расстройства из-за Эдика, жалости к Татьяне и тревоги за всех остальных я все время хочу есть.
Татьяна позвала ужинать, все собрались в столовой, расселись за большим столом, приступили к еде.
– Как здоровье вашей мамы? – спросила Татьяна у Горелова.
– У мамы? Все в порядке. – Его голос снова звучал удивленно.
Дорошин укоризненно посмотрел на Вадима. Мол, что же ты, дружок, не помнишь легенду, под которой отправился в Рыбинск, несмотря на подписку о невыезде?
– Ах да, – спохватился тот. – Все обошлось, спасибо. Был гипертонический криз, давление сильно подскочило, врачи боялись инсульта, но, к счастью, все обошлось без последствий. Я три дня от нее не отходил.
По крайней мере, последнее утверждение было полной правдой. А все остальное – небольшим ее искажением. К сожалению, у Галины Александровны Гореловой действительно периодически повышалось давление и гипертонический криз один раз был, не к ночи будет помянут.
За ужином беседа крутилась вокруг обычных вещей. Павла рассказывала про детей, которых с утра ездила проведать. Гриша поведал о новом проекте, за который взялась его компания и к которому его планировали привлечь. Дорошин, светясь плохо скрываемым довольством, поделился тем, что при его скромном участии удалось отыскать похищенную картину российского художника-абстракциониста Михнова-Войтенко.
Полотно стоимостью в три миллиона рублей похитили в Санкт-Петербурге, и сотрудники МВД обратились к Виктору Дорошину за помощью, поскольку в стране никто не умел искать произведения искусства с той же эффективностью, как он. Наследница художника передала картину неизвестной даме якобы для участия в выставке, после чего мошенница перестала выходить на связь.
Роль Дорошина в ее задержании заключалась в том, что он с ходу назвал коллекционера, увлекающегося абстракционизмом и не гнушающегося приобретать работы с мутным провенансом, через которого следствию и удалось выйти на преступницу. Своим скромным вкладом полковник в отставке, разумеется, был доволен. Остальные слушали с интересом, даже грустная Татьяна.
Ужин закончился, Павла убирала со стола. Лена испытывала некоторую неловкость, что она не
