Приступить немедленно к чтению стихов им не позволяла только не определившаяся очерёдность. Каждому хотелось быть первым, потому что на сегодня первый мог стать единственным – Дмитрий Фёдорович недвусмысленно поглядывал на часы.
– Так, граждане поэты, – сказал Вальдемар, поднимаясь с места и перехватывая поудобнее трость. – Кто же прочтёт нам свой стих?
Стихотворцы, включая магов, притихли. Знали, что Вайс – человек добрый, но бывает беспощаден и жесток по отношению к путающим дактиль с хореем.
– Прочитает вам свою оду Вано Нугзарович, – едва заметно улыбнулся Вальдемар. – А я вынужден откланяться – срочные дела. Всем нескучного вечера.
Он надел пальто и шляпу, щёлкнул каблуками, подхватил трость и, взбежав по лестнице, окунулся в стылый полумрак февральского Донецка. Фонари горели через один и вполнакала. Торчавший на высокой колонне, как адмирал Нельсон в Гайд-парке, Тарас Шевченко угрюмо взирал на мага-хранителя. Холодная громада республиканской библиотеки нависала над головой, словно утёс. Вайс, постукивая тростью по тротуарной плитке, поднялся к бульвару Пушкина. В Доме правительства ДНР, бывшем до весны 2014-го Донецкой облгосадминистрацией, светились несколько окон. В густых тенях у подножия зданий и под раскидистыми елями чудились затаившиеся чудовища.
«Совсем параноиком стал», – подумал Вальдемар, с трудом удерживаясь, чтобы не подсветить давно знакомую дорогу магией.
Сзади, по улице Артёма пробежал троллейбус. Пассажиров в нём почти не было – дончане даже в праздничные дни не слишком стремились покидать жильё. Маг выудил из кармана телефон, потыкал в клавиши, отыскивая нужный номер.
– Добрый вечер, почтеннейший профессор, – сказал он, дождавшись ответа. – Приезжай. Опять сработало.
– Раньше, чем через час не освобожусь, – грустно ответил Исаев. – Входной контроль у первого курса магистратуры. Дистанционный, через Zoom.
– Работа есть работа… Ладно, я всё равно тебя жду.
– Буду обязательно!
В динамике пошли гудки.
А Вайс уже поднимался на обшарпанное крыльцо. Плитки, покрывающие ступени, облетели, как листья по осени, ещё восемь лет назад. Обнажившийся цементный раствор пошёл трещинами и порос изумрудным мхом. Но Вальдемару так даже больше нравилось, напоминая иллюстрацию к его роману «Эльфы старого замка» – продолжению нашумевшего бестселлера «Эльфы приходят в полночь». Книга на стыке классического фэнтези и готического хоррора. Но полночь обещала быть очень нескоро, ключ в замке повернулся легко и даже без скрипа, свет в коридоре зажёгся с первой попытки.
Перед тем, как открыть дверь кабинета, Вальдемар трижды постучал набалдашником трости и отчётливо произнёс:
– Obedire me![29]
За дверью послышались тяжёлые шаги и низкий скрипучий голос ответил
– Ego dico et servum![30]
Только после этого Вайс воспользовался ключом. Охранные магические знаки вспыхнули на мгновение и погасли, опознав ауру того, кто их ставил. Кроме Вальдемара они были настроены пропускать только профессора Исаева. Больших трудов стоило уговорить подполковника Тополина временно пользоваться другим кабинетом. Но, не имея магических способностей и соответствующей ауры, он рисковал обратиться в горстку пепла, всего лишь ступив за порог.
Посреди комнаты стоял голем. Да не какой-нибудь там глиняный или бронзовый, сляпанный по старинке, а полученный из полимера методом объёмной печати. Правда, в полимер Вальдемар добавил кварцевый песок для крепости и огнеустойчивости. Из-за этого голем получился тяжеловат.
Когда-то давно, ещё в жутковатом январе 2015-го года, в Донецк приехал инженер-изобретатель из Москвы. В то время многие одиночки пытались помочь Донбассу по мере своих сил. Кто-то закупал лекарства и продукты, кто-то собирал, в буквальном смысле, на колене разведывательные дроны, кто-то привозил бронежилеты или коллиматорные прицелы. Многие появлялись с головокружительными проектами, вплоть до идей создания гигантских боевых роботов-трансформеров из подручных материалов, собранных на «кладбищах» автомобилей.
Пётр Петрович (так звали изобретателя) привёз разработанную им документацию на аппарат, который мог создавать робота-андроида из вторсырья, наподобие пластиковых бутылок, использованных пакетов и тому подобного мусора. Достаточно забить контейнер исходным материалом и вставить в DVD-привод диск фильмом или электронной книгой с ярким главным героем. Лучше всего с супергероем. Несмотря на врождённый и усугублённый жизнью скепсис, Вальдемар Карлович пожалел изобретателя, и донецкие умельцы создали аппарат. Назвали его в шутку гиперболоидом, ибо фамилия московского гостя была – Гарин.
Первый опыт применения аппарата едва не свёл Вайса с ума. Вместо забористого боевика в блок распознавания попала библиотека русской классики девятнадцатого века. Но созданные герои, хоть и не были «супер», изрядно накостыляли демонам, которыми мольфары пытались прорвать оборону ополчения у Ясиноватского блокпоста. Выполнив ещё несколько боевых задач, андроиды пришли в негодность из-за несовершенства блока объёмной печати, а гиперболоид нашёл место на «вечном приколе» в одной из комнат Союза писателей ДНР.
После нападения суккубов на кафедральный собор Вайс вспомнил об аппарате инженера Гарина и, слегка поработав над его усовершенствованием, создал голема. Будучи не в силах совладать с приступом злого юмора, он сунул в блок распознавания диск с текстами, которые присылали претенденты на вступление в Союз писателей. Результат превзошёл все ожидания. Поскольку лирический герой большинства стихотворений в точности копировал личность автора, то андроид стал как бы совокупным образом донецких поэтов, не отличавшихся достаточным мастерством. А из-за корявости строк и поэтических огрехов он получился слегка кривобоким, немного хромающим, обладал строением черепа промежуточным между Homo sapiens neanderthalensis и Homo sapiens sapiens – низкий лоб, мощные надбровные дуги, тяжёлые челюсти. И на правой руке голема не хватало трёх пальцев. Вайс назвал его в честь старого знакомца Гришей. Он прекрасно понимал по-русски, но для кодовых слов пришлось всё-таки использовать латынь. Мало ли… Вдруг кто-то подслушает, несмотря на ухищрения.
Голем стоял посреди комнаты. Одежды ему не полагалось, потому что машина отпечатала его уже одетого. Как пластмассового солдатика, которых раньше производили на Донецкой фабрике игрушек.
Вайс провёл ногтем большого пальца вдоль грудины голема. Возникла тонкая трещина, которая расширилась, а потом края её разошлись в разные стороны. Там, где у человека находился желудок, у Гриши располагалась небольшая ниша, напоминающая камеру гостиничного сейфа, в которой лежала «Поэтическая тетрадь» Ансельма де Турье. В раскрытом виде. Над ней торчал оптический датчик, соединённый шлейфом с микроблоком дешифратора, настроенным хитроумным Исаевым. Читать книгу техника не могла, обладая интеллектом, хоть и искусственным, но слишком слабым, зато прекрасно ловила момент, когда строки очередного сонета становились осмысленными. Тут шёл сигнал на берилл на запястье Вайса, в котором скрывался малюсенький приёмный датчик. Вайс всегда полагал, что наука должна служить магии, а не наоборот.
Раскрытая книга занимала всю площадь дна потайной ниши. Вальдемар осторожно извлёк её. Исаев ещё в декабре снабдил его таблицей соответствия литер того алфавита, на котором писал Ансельм де Турье и русских букв. Поэтому маг-хранитель, выучив её, мог без
