class="p1">– Олли, бегите с Пайпер в ближайшую аптеку и купите весь антисептик, какой продадут. Захватите бинты, пакеты со льдом, берите все, что на глаза попадется. Встретимся у нас дома. – Он кивнул, и я протянул руку к Пайпер. – Дай мне свои ключи. Поезжай с Олли. У меня дома встретимся.
Она не колебалась. Вложила мне в руку ключи от машины, а сама побежала вслед за Олли через всю парковку. Все мои вещи остались в раздевалке, но я решил, что потом заберу.
Главное – Хейли.
Подъезжая к дому, я заметил, что свет не горит. Хорошо, значит, папа уже уехал. Стало быть, не придется отвечать ни на какие вопросы. Я бы все равно не стал, но так проще.
Я открыл заднюю дверь. Хейли по-прежнему лежала на сиденье, свернувшись калачиком и обхватив живот обеими руками. Я знал, что, как только потащу ее, скорее всего, будет больно.
Но выбора не было.
– Обними меня за шею, – велел я, потянувшись к ней. Она слегка вздрогнула и зашипела от боли. Отчасти я ожидал, что Хейли начнет протестовать, но она не проронила ни слова. Обвила меня руками и уткнулась мне в грудь.
Мы добрались до входной двери, и я слегка склонился, чтобы ввести код. Хейли застонала. Я медленно выпрямился и вместе с ней перешагнул порог. В темноте поднялся на второй этаж, миновал пять дверей и положил Хейли на кровать в своей спальне. На мгновение я склонился к ней и тихо прошептал:
– Я убью урода, который с тобой такое сотворил, кем бы он ни был, Хейли.
К моему удивлению, она и тут не стала протестовать. Лишь открыла глаза (один почти заплыл) и уставилась на меня. Я почувствовал, как защемило сердце.
Именно в этот момент я осознал нечто исключительно важное. Хейли была совсем не такой сильной, как притворялась, – и я тоже.
Глава 22
Хейли
Казалось, я несколько часов наслаждалась покоем, лежа на удобной кровати Кристиана, хотя на самом деле прошло, наверное, минут десять. Он несколько минут просто сидел в изножье кровати, склонив голову, а потом встал и вышел через другую дверь.
Я бегло оглядела комнату, и на губах у меня заиграла слабая, усталая улыбка. Комната Кристиана почти не изменилась с тех пор, когда я была здесь в последний раз. Прошло столько лет, столько всего изменилось, но не его спальня, и меня это почему-то утешало. Значит, прежний Кристиан исчез не до конца. У меня до сих пор теплело на душе, когда я вспоминала те годы, что мы провели вместе.
Он вернулся секунду спустя, с полотенцем в руках. В глаза мне он не смотрел, за что я была только признательна. По ним он бы сразу понял, насколько я на самом деле сломлена.
Усилием воли я отмела мысли обо всем, что случилось за последний час, подальше и сосредоточилась на ощущениях собственного лица и живота. Кожа горела, все щипало.
Тут кровать прогнулась, и моего лица ласково коснулись теплым полотенцем. Кристиан несколько раз прикоснулся ко мне тканью, и я заерзала. Все мое внимание было обращено на него, а он не сводил с меня глаз, только зубы стиснул. Полотенце в его руках постепенно становилось красным.
Казалось, мы целую вечность смотрели друг на друга. Сердце мое так и грохотало в груди. Пульс был бешеный. Моя решимость таяла, а к глазам подступали предательские слезы.
Я долгое время прожила в страхе.
И давно не чувствовала себя в безопасности.
Теперь же, глядя на человека, с которым ничего не боялась и чувствовала себя как за каменной стеной, я будто разваливалась на части. Такова была истина, и с ней ничего нельзя было поделать.
Мне хотелось сдаться.
Слишком много всего навалилось.
Отец.
Мать.
Жизнь.
Одна приемная семья за другой.
Гейб.
Пит.
– Ты как, нормально? – наконец спросил Кристиан, и такого ласкового голоса я у него еще не слышала.
Я даже пожалела, что в нем нет привычной злости. Пожалела, что на лице его не было холодного, угрюмого выражения. Злиться на него было бы куда проще, а я могла бы скрыть страх и боль с помощью гнева.
Голос мой дрогнул, а с сухих губ поспешно сорвалось всего одно слово:
– Нет.
Кристиан зажмурился. Рот его превратился в тонкую, жесткую полоску. Потом он тяжело вздохнул, и по моей щеке покатилась одинокая слеза.
Я хотела было смахнуть ее, пока Кристиан не заметил, что я плачу, но в последний момент он остановил меня. Теплые пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, и он слегка покачал головой. Вместо этого склонился ближе и свободной рукой утер мне слезы. Я не могла пошевелиться. Не находила слов. И ужасно боялась, что вот-вот совершенно перестану контролировать свои эмоции. Казалось, если я сдвинусь с места или заговорю, то попросту переломлюсь надвое.
Кристиан открыл было рот, чтобы что-то сказать, но нас отвлекли Олли с Пайпер.
Они влетели в спальню, нагруженные покупками. Несколько пакетов у Олли, несколько у Пайпер. Я при виде этой картины чуть не рассмеялась. Когда это случилось? Когда я стала человеком, о котором есть кому позаботиться? Последние несколько лет я была сама по себе. Заработав царапину, сама заклеивала ее пластырем. Если глупый мальчишка разбивал мне сердце, я сама же собирала его по кускам. Если мама тратила деньги, предназначенные на еду, на всякую дрянь, именно я копалась в мусорных ящиках за трейлером в поисках объедков. Я полагалась на себя, и только на себя.
Теперь же, глядя на обеспокоенную Пайпер, на Олли, нагруженного аптечными товарами, на нежные руки Кристиана, я осознала, что на самом деле не так одинока, как мне казалось.
Пайпер поспешила ко мне, и Кристиан выпустил мою руку. Я медленно поднялась повыше, стараясь не морщиться.
– Ты как? Ничего? Если еще раз так меня напугаешь, я тебя убью! Кто это сделал?
Я в ответ фыркнула. Олли доставал покупки из пакетов, мягкий ковер вокруг него был засыпан упаковками пластыря. Кристиан пошел за свежим полотенцем. Где-то зашумела вода.
Пайпер ласково отвела волосы от моего лица, зеленые глаза смотрели пристально и серьезно.
– Это был Гейб?
– Кто такой Гейб, черт возьми?
Я не успела ответить Кристиану, как Олли вдруг выпалил:
– Поехали. Бери ключи. Пора хорошенько проучить этот куска дерьма.
– Где он? – Ласкового голоса, которым разговаривал со мной Кристиан, как не бывало.
Я покачала головой, а Пайпер выхватила у Кристиана полотенце и начала вытирать мне лицо, а потом живот.
