class="p1">– Не смей на хрен качать головой, Хейли. Ты себя видела? – Он внезапно ссутулился и заметался по комнате. Потом остановился прямо перед кроватью и воззрился на меня. – Я знаю, что ты не любишь раскрывать свои секреты. Тебе нравится привкус лжи, но все зашло слишком далеко, черт возьми. Я все понимаю. Я вел себя по отношению к тебе как сраный говнюк. Сказал, что ненавижу тебя, но, помоги мне господь, если ты не скажешь, кто это сделал, я разобью морду каждому 
Гейбу на свете, пока не удостоверюсь, что виновный поплатился. 
Пайпер сжала мою руку.
 – Расскажи ему.
 – Я даже не уверена, что это был он, – прошептала я. С трудом сглотнув, попыталась воскресить в памяти все, что было сказано при мне. Возможно, Гейб отправил кого-то задать мне взбучку, но это ведь не имело никакого смысла. Парни собирались забрать меня с собой, обсуждали это, они лишь ожидали подтверждения, хотели убедиться, что им нужна именно я. По коже у меня побежали мурашки, а желудок скрутило так, будто я хлебнула кислоты.
 Кристиан принялся массово открывать упаковки антисептика и пластыри, срывая злость на медицинских средствах.
 – Тогда кто это был? – нахмурившись, спросила Пайпер.
 – Тебе придется рассказать нам, кто такой этот Гейб и почему он может сотворить с тобой подобное, даже если на этот раз на тебя напал не он, – заметил Олли. Он стоял в дверях, сложив руки на груди. И тоже хмурился, что ему вообще-то было не свойственно. Светлые волосы спутались, а зубы он сжимал точно так же, как брат.
 – Тебе надо им рассказать. Позволь нам всем тебя поддержать, Хейли. – Пайпер снова сжала мою руку, и я неуверенно прикусила губу.
 Честно говоря, было страшновато доверять им так, как того хотело мое сердце. Больнее всего терять тех, кому безгранично доверяешь. Но я устала. Так устала все держать в себе. В кои-то веки мне хотелось раскрыть все тайны, скрытые за суровым фасадом.
 Я была готова. Сегодняшнее происшествие напугало меня так, что пришлось снять кое-какие щиты, которыми я отгораживалась от действительности.
 Кристиан, не сводя с меня глаз, протянул Пайпер спрей-антисептик.
 Я заговорила, чувствуя, как то и дело срывается голос:
 – Гейб в некотором смысле был моим братом. Его родители взяли опеку надо мной. Но, прежде чем я вам что-то расскажу… – Я сделала паузу и многозначительно посмотрела на Кристиана. – Ты должен поклясться, что сохранишь хладнокровие и не попытаешься в очередной раз сыграть рыцаря в сверкающих доспехах и восстановить справедливость.
 Кристиан скривился и стиснул зубы.
 – Ничего не обещаю.
 Я невольно застонала.
 – Тебе придется дать мне слово, потому что на кону моя жизнь, а в моей жизни все не так, как у тебя. – Я со вздохом покачала головой. – Кристиан, я – собственность государства. У меня есть судимость. В моем личном деле отмечают каждую мелочь. Если с Гейбом что-то случится и удастся связать случившееся со мной, я вернусь в колонию для несовершеннолетних, даже если сама не притронусь к нему и пальцем. У меня нет доказательств, что сегодня на меня напал Гейб. Более того, по-моему, он к этому вообще не причастен. Так что обещай выслушать меня и сделать так, как я говорю. Тут у нас не школьный матч. Тут реальный мир.
 В комнате повисла пауза. Я не собиралась продолжать, если он не согласится сдержать свой темперамент. Я знала, что Кристиан не поймет меня. Он был из другого мира. Тем, кто не жил так, как я, трудно было осознать мою ситуацию. И неудивительно. Порой мне самой бывало трудно ее осознать.
 – Ладно, – проворчал Кристиан. Он отошел к дальней стене, встал у двери, выставив одну ногу вперед, и скрестил руки на груди. От него так и веяло яростью, но почему-то это лишь придавало ему сексуальности.
 – До Джилл с Питом у меня были другие опекуны. И в кои-то веки я оказалась не в дыре, а в нормальном доме. Они были богаты. – Я огляделась и поправилась. – Не настолько богаты, как вы, но деньги у них были. Мне покупали одежду, мы вместе ужинали по вечерам. Гейб рассказывал, что родители после него хотели дочку, но его мама не могла забеременеть, так что, как только он пошел в среднюю школу, они решили взять ребенка под опеку. – Я сглотнула, глядя на Пайпер. Она аккуратно промывала мне царапины на животе. – Он думал, что, раз его родители были добры ко мне и покупали мне все, что нужно, он мог брать у меня что хочет. – У меня вырвался горький, издевательский смешок. – Но тут он ошибся. Он попытался… – Я пару раз подвигала челюстью, собираясь с духом. По шее градом катился пот.
 – Что он попытался сделать? – голос у Кристиана был такой, будто он наглотался древесной коры. Грубый, хриплый.
 – Он приставал ко мне, а я ему отказала. Тогда он попытался меня принудить, а я разбила ему машину бейсбольной битой. И оказалась в колонии. Помните, когда я только пришла в «Инглиш-Преп», у меня был синяк на лице? Это после нашего столкновения.
 Лицо Кристиана застыло. Олли медленно выдохнул, но остался на своем месте, так что я продолжила.
 – Сначала я думала, что к сегодняшнему событию причастен он, потому что на прощание он сказал, мол, если снова встретимся, меня ждет расплата. – Тут Пайпер положила мне на живот что-то холодное и клейкое, и я застонала.
 – Прости, – прошептала она и криво улыбнулась.
 – Тем не менее, – через силу продолжила я. – Думаю, сегодня на меня напал не Гейб.
 Кристиан оттолкнулся от стены.
 – И почему же?
 На меня нахлынули воспоминания о вечере пятилетней давности. Передо мной подобно кинокадрам замелькали фрагменты прошлого: вот мой отец лежит на бежевом ковре, а вокруг него растекается кровь. От того, как он посмотрел на меня перед смертью, меня до сих пор трясет. В ушах до сих пор эхом отдавался мерзкий смех убийц в черных масках и пронзительный мамин визг. Она кричала, что это я все испортила.
 Я нервно облизала губы и посмотрела Кристиану прямо в глаза.
 – Потому что мне угрожал не только он.
   Глава 23
 Кристиан
  Бух. Бух. Бух. Сердце тяжело колотилось о грудную клетку. Кровь моя кипела, руки так и чесались сделать кому-нибудь больно.
 Я с грохотом прошелся по спальне. Пайпер повела Хейли в ванную – снять с нее грязную, порванную одежду и как следует помыться. Олли сидел в изножье моей кровати и, не отрываясь, пялился на ковер под ногами.