же занялся ремонтом «Несокрушимого». Через две недели, починив корабль и пополнив боеприпасы и запасы продовольствия, мы отплыли на Карфаген.
Глава 18. Вперед, с песней на восток, на Карфаген!
Да-да, вы не ослышались,на Карфаген. Что нам еще оставалось после того, как я озвучил цели экспедиции? Разве я пришел сюда, на юг Апеннин только для того, чтобы усмирить непокорных сиракузцев? Нет, конечно. Острие моей политики сейчас и да и всегда было направлено против варваров. В Западной Европе это были вестготы, в Восточной - остготы и гунны, а на юге — вандалы. Были, правда, еще и набирающие силу франки, но эти пока сидели спокойно и не рыпались к нам.
Впрочем, насколько я помню, с франками еще можно было договориться, особенно если мы вместе с ними высоко поднимем и будем защищать знамя христианства. С вестготами я пока на время решил проблему, с остготами должны разобраться мои военачальники и Восточная Римская империя, а теперь настала очередь вандалов. Тех самых вандалов, которые подвергали Рим самым разорительным набегам. Тех самых, что должны были ответить за пролитую кровь римлян.
Короче говоря, счетов к вандалам у меня накопилось немало, и теперь настало время все их предъявить к оплате. Я не рассчитывал покорить их своими малыми силами. Нет, будет достаточно, если я создам угрозу их столице — Карфагену и стяну к городу все их оставшиеся силы, а тем временем мои африканские союзники скорее выполнят обещание и начнут вторжение в страну вандалов с разных сторон. Вот тогда-то у них под ногами и загорится вся земля. Вот тогда вандалы и узнают, что это такое, когда по твоей земле безнаказанно разгуливает враг.
Когда я объявил о цели экспедиции своим командирам, то не увидел с их стороны никакого удивления. Как будто мы не отправились завоевывать один из самых крупных и многолюдных городов тогдашнего Средиземноморья, а просто отправились в увеселительную прогулку по морю.
— Как скажешь, император, — с восхитительным равнодушием сказал Авундий. — Это твой корабль, мы твои слуги, а ты наш император, куда скажешь, туда и поплывем.
— Экспедиция в Карфаген давно уже необходима, — согласился Парсаний, для которого эта новость не явилась сюрпризом. — Это то, чего ждали все римляне.
— С вами мы готовы идти хоть в пасть самого дьявола, — сказал Хлор. В последней битве с сиракузцами он получил удар мечом по лицу и теперь у него остался шрам на всю щеку. — Вандалам давно пора засунуть клинок в задницу и хорошенько провернуть там.
Так мы отправились на Карфаген. От Сицилии до него было не так уж и далеко, всего шесть сотен миль, можно добраться за несколько дней при благоприятной погоде и ветре.
Впрочем, погода нам сначала не благоволила. Как только мы вышли из Сиракуз, подули западные ветра, почти что бури и корабль изрядно помотало по волнам. Я уже думал отойти назад в Сиракузы и обождать там это неблагоприятное время, но Авундий отказался.
— Сейчас начался такой сезон, когда эти шторма идут по несколько дней, а потом внезапно прекращаются, — сказал он. — Они могут закончиться в любое время, а потом снова начаться и длиться уже до самой весны с короткими перерывами. Лучше перетерпеть и попробовать прорваться. Да и возвращаться назад будет плохой приметой.
Это точно, я и забыл, какое огромное значение люди придавали приметами различного рода знакам в это время. Если я сейчас сдамся и отступлю, то наверняка боевой дух моих людей значительно ослабнет. Нет, отступать нельзя, плывем только вперед. Несмотря ни на какие штормы и бури.
Это решение легче было озвучить, чем исполнить. Да, корабль сильно помотало по волнам, но были минуты, когда я предполагал, что сейчас мы камнем пойдем на дно и я больше никогда не увижу Равенну и моих любимых девушек. Да и всю свою вредную семью, то есть насупленных и угрюмых братьев и сестер, жалко было больше не увидеть. Эх, сколько всего еще не сделано, думал я в очередной раз, глядя,как перед нами встает огромная волна, готовая поглотить огромный шестиэтажный корабль с головой. Мы привязывали себя к палубе, чтобы нас не унесло водой, но все равно несколько человек упали за борт и мы больше никогда их не видели.
Затем, через три дня мучений, когда о смене дня и ночи мы догадывались только по тому, что вокруг просто немного светлело, погода успокоилась. Сквозь тучи выглянуло солнце и мы смогли продолжить путь. Трюм залило водой и матросы до самого следующего дня вычерпывали ее. Вокруг не было ни души и когда через несколько дней мы увидели землю, то обрадовались, как дети. Лучше воевать с людьми, чем с беспощадной природой.
До того, как мы приплыли к Карфагену, выяснилось, что во время шторма нас отнесло немного к востоку и мы очутились ближе к Цирте и Лептис Магний, древним римским городам на побережье Африки. Они, однако, не являлись нашей целью, хотя некоторое время я всерьез подумывал о том, чтобы плюнуть на Карфаген и захватить какой-нибудь из этих древних мегаполисов. Но затем, подумав, я все-таки решил продолжить курс на Карфаген, справедливо рассудив, что взятие и даже просто осада столицы будет страшным моральным ударом по храбрости вандалов.
Несколько раз во время плавания вдоль берегов королевства мы видели вдали корабли, но это были по большей части торговые судна, спешащие поскорее достигнуть целей назначения. Пару раз мы видели и триремы, но не стали терять на них время, тем более, что их было немного, около десятка.
Затем мы увидели вдали город, окруженный сотнями парусов, с громадной крепостной стеной и гигантскими статуями древних богов пунийцев. Даже вандалы, хотя они и приняли христианскую веру, не стали разрушать эти огромные статуи, стоящие в порту Карфагена.
— Да, мой доминус, мы прибыли к Карфагену, — подтвердил Авундий, уже бывавший несколько раз в этом порту.
Ну что же, тогда все церемонии в сторону, мы будем обращаться с врагом так, как он того заслуживает. Я приказал действовать согласно разработанному заранее плану. Поскольку ветер был попутный, мы подняли паруса, чтобы немного дать отдохнуть гребцам, а сами начали лихорадочно готовиться к сражению.
Основная нагрузка на первом этапе, конечно же, ложилась на гребцов и пушкарей. Гортатор Тарентий заметно волновался и кричал команды хриплым голосом. Мы продолжали продвигаться вперед как можно быстрее, чтобы враги не заподозрили нас в намерении напасть
